Ответить Валентин не успел. Олег Михайлович быстро забросил в рот обе таблетки и проглотил их.
***
Милиция приехала минут через десять после смерти Олега Михайловича. Хмурый старшина посмотрел удостоверение Валентина и отправил своего молодого и младшего по званию коллегу вызывать подкрепление. На меня он нацелился лишь поначалу, но Валентин жестко пресек эту попытку, хотя я был готов продемонстрировать свой паспорт. В итоге в дальнейшем меня обходили, словно я был пустым местом. А, может, действительно был.
В принципе, нас особо не мучила и приехавшая следственная группа – предъявить нам было особенно и нечего, всё выглядело так, будто мы тут оказались случайно и с этим происшествием не связаны – всего лишь свидетели, не участники. Следователь – ровесник Валентина – нам, разумеется, активно не верил, но склонялся к нашей версии событий.
Эта версия была простой и понятной. Мы приехали сюда случайно, следовали по делам, каким именно – посторонним знать не положено, вот вам удостоверение с тремя золотыми буквами на обложке, а вот специальный пароль, и решили завернуть в местную столовую. На подъезде к дому писателей увидели, как в лес залетает на большой скорости машина марки «Жигули» такого-то цвета. Долго эти гонки не продлились – минуту от силы, потом автомобиль врезался в дерево. Нет, водитель даже не пытался затормозить. Мы подошли, чтобы оказать помощь, вскрыли дверь с помощью подручных инструментов – следователь с интересом посмотрел на мой ломик и вернул его мне. А затем этот старик что-то кинул в рот, а потом внезапно скончался. Возможно, это был яд, но мы не уверены. Нет, этих людей мы не знаем, даже никогда не видели. Возможно, вам подскажут обитатели вот этого дома, наверное, они оба оттуда. Если у вас всё, господин следователь, мы хотели бы продолжить выполнять наше задание. Нет, знаете, есть мы уже не хотим.
Господином следователя Валентин, разумеется, не называл, а всё остальное я слышал очень хорошо, потому что стоял рядом и кивал во время рассказа в положенных местах. Наверное, я хорошо изображал туповатого служаку из КГБ, такого зверя, которому даже удостоверение не выдали, и поэтому всё прошло спокойно.
Мы погрузились в нашу «Волгу», я развернулся и спросил:
– На «Сокол»?
– А куда же ещё?
Валентин посмотрел на меня, как на умственно отсталого.
Я не стал говорить про то, что он мог приказать мне везти его куда угодно. Например, в то место, где он без помех и лишних глаз сможет изучить всё, что мы перегрузили из багажника «Жигулей» в багажник «Волги». Ведь мы забрали из той машины всё, что там было, а я под руководством Валентина обыскал и оба тела, что не доставило мне никакого удовольствия. Коробочку из-под цианистого калия Валентин забрал сам.
– Да откуда я знаю? – я пожал плечами. – Куда угодно.
– Ясно всё с тобой, – улыбнулся Валентин. – Поехали, ученичок.
***
Из поселка писателей мы выбирались молча. Также молча повернули на Минское шоссе и двинулись по направлению к МКАДу. Я вёл машину, почти без участия мозга – нажимал на газ и тормоз, крутил баранку и следил за соседями по дороге, чтобы они не въехали в нас. В голове было пусто.
И лишь в районе будущего Сколтеха Валентин очнулся, внимательно посмотрел на меня – и очень коротко бросил:
– Спрашивай.
Я не сразу воспользовался предложенной опцией. Но потом понял, на что хочу получить ответ.
– Всё закончилось?
– Скорее всего, – он не стал уточнять, о чем я спрашиваю. – Да, скорее всего. Без Олега Михайловича всё рассыплется. Остальные проблемы можно решить в рабочем порядке... а некоторые уже решены или будут решены в самое ближайшее время.
«Пропадет без вести».
– Это хорошо... – задумчиво произнес я. – Только за Лёхой нужен пригляд,
