— Не откроете сами — хуже будет. Так-то мы тут поживем некоторое время и уйдем, но ведь и уйти по-разному можно. Можно тихо и спокойно оставив все как есть, а можно с шумом не оставив камня на камне и спалив все, что можно поджечь. Выбор за вами.
Сопротивления местные монахи не оказали. Да и смысл? Все же не совсем дураки и понимали, что им в принципе не удержать монастырь. Наверное, можно было что-то изобразить поставив на стены послушников коих в монастыре помимо сотни монахов набралось около двух сотен человек, плюс еще около сотни разных трудников и мастеров-каменщиков, что обрабатывали привезенный для строительства третьей церкви камень, но как уже было сказано поставить нормальную пригодную для обороны стену монахи за две сотни лет обитания на соловках не озаботились, да и обороняться им тоже по факту было нечем, ни пушек, ни пищалей, луков с самострелами и тех нет.
— Проваливайте… — сказал собравшимся монахам и послушникам Алексей. — У вас тут на островах есть еще всякие разные так называемые пустыни и скиты, вот и идите туда, ну или в Кемь.
Из рассказов местных Алексей уже знал, что в прошлом 1570 году Кемь захватили шведы при содействии аборигенов, но вспышка чумы заставила их убраться прочь.
И монахи с прочим людом ушли.
Дальше началась суматоха с размещением прибывших. Места для проживания остро не хватало, все-таки прибыло почти две тысячи человек и требовалось разместиться на площади рассчитанной на проживание порядка пяти сотен. В церквях по старой памяти никто селиться не хотел, но Алексей нашел выход:
— Делаем двух… или даже трехъярусные кровати и тогда всем хватит места для сна.
Действительно, впритык, но хватило, благо что материала для сборки необходимого количества кроватей имелось в достатке.
— Как тут с продуктовыми запасами? — спросил он у Матрены, кою он определил заняться именно этим вопросом.
От купца все еще не было ни слуху, ни духу. Так что Алексей лишь порадовался, что подвернулся под руку этот Соловецкий монастырь, иначе пришлось бы не только жить в холоде, но еще и в голоде, а это откровенная смерть.
— Хорошо, пресветлый! Запасов хватит минимум на два года!
— Да⁈ — удивился Алексей. — Так много?
— Эти святоши… те еще куркули.
Такие запасы не могли не радовать.
«Если все-таки с Лукьяном все нормально, не стал жертвой татей, не попался царским людям и те его не запытали, и он нас не кинул, то можно переориентировать его с добычи продовольствия на закупку хорошей древесины для строительства корабля, но особенно для ткани на паруса или хотя бы сырья для их изготовления. Уж простые ткацкие станки, а так же механизмы для кручения нити мы сделаем сами», — подумал Кормчий, что и в этом вопросе в свое время подготовился.
Дав людям неделю отдыха Алексей вновь загрузил всех работой, так что они впахивали так, что падали от усталости. А то ведь как известно, что люди от безделья начинают маяться дурью: бабы — ругаться, мужики — драться, а этого ему совсем не надо. Работали не только мужики, но и женщины.
Что за работа? Ну так простая, создать нормальный защитный периметр, чтобы можно было выдержать осаду царской армии. А чтобы было кому обороняться выделил сотню человек, коих определил в стрельцы, по часу в день натаскивая их на скоростную стрельбу из трофейных стрелецких пищалей. Пороха трофейного правда на такие забавы было мало, потому больше в теории, но стрельбы все-таки проводили.
Что до увеличения запасов пороха, то для начала улучшили качество трофейного, проведя его грануляцию, а так же попытались произвести селитру по той же методе, что провели в Новгороде, то есть раскопали нужники в монастыре с намерением так же разрыть их в пустынях и скитах, собирали мочу и дополнительно стали поливать торфяной водой с подогревом земли.
Алексей так же хотел наведаться на так называемые птичьи базары — скалы, где обосновались всякие чайки и прочие пернатые, дабы завладеть их гуано, что так же отлично способствует образованию селитры…
41
Иван Глинский — двоюродный брат царя стал следующим кому было поручено разобраться с вероотступниками, что как стало известно захватили Соловецкий монастырь. Особых сложностей он не видел ибо еще на подходе выяснил обстановку у бежавших монахов и знал, что укреплений у монастыря фактически нет, а частокол для его войска не препятствие.
Что до армии под его рукой, то он вел пять тысяч человек из них две тысячи конных стрельцов и три тысячи поместного войска при десяти пушках. Против такого войска не устоит даже серьезных размеров город, не то, что монастырь.
К середине марта войско Ивана Глинского подошло к Соловецкому монастырю и двоюродный брат царя, да и не только он один в изумлении теперь смотрели на цель своего похода.
— Это чего?..
Удивляться и впрямь было чему. Вместо хлипкого заборчика, что плевком повалить можно, стояла мощная стена, высотой минимум в три человеческих роста построенная из… льда. Толщина сей конструкции надо думать не меньше. Форма наружной стены совсем не отвесная, а представляла собой крутую горку по которой фиг взберешься, да и подножие тоже все покрыто льдом, так что и лесенку не приставить, обязательно поскользнется, а пока будешь долбить лунки, чтобы поставить ее крепко… ну надо думать, что оборонявшиеся в это время сидеть сложа руки не станут.
— Ставьте пушки и разбейте эту стену!
Артиллерийские позиции устроили со всем тщанием, чтобы не случилось захвата пушек в результате лихого наскока, а так же не смогли их повредить. Ну и охрану поставили поблизости для тех же целей.
Пушкари, подготовившись, открыли стрельбу. От стены полетело «хрустальное» крошево, что вызвало бурную радость в стане царского войска.
Бах! Бах! Бах!
Свинцовые ядра продолжали методично долбить ледяную стену и вот в ней стала образовываться брешь.
Бах! Бах!
Прозвучали ответные выстрелы. И пара… каких-то деревянных хреновин похожих на колотушки, только большие упали неподалеку от артиллерийских позиций. Это было странно. Да если уж на то пошло, то с этими вероотступниками вообще все было не так.
— Где они⁈ Откуда стреляют⁈ — воскликнул Иван Глинский.
— Не видно княже… изнутри видать бьют… навесом.
— Что за глупость⁈ И чем они стреляют⁈
Князю принесли расколовшуюся от удара «колотушку» внутри которой лежал обыкновенный камень.
— Вот этим княже! Похоже, что им стрелять нечем, вот и метают вот эти… дубины.
— Не понимаю… ядра у них должны быть… захватили весь запас к тем двум пушкам. Да и из того, что нашли в монастыре могли отлить… Так зачем же они палят вот этим?
— Да кто ж их нехристей знает?
И с нова пара выстрелов прозвучало из ледяной крепости и еще пара колотушек упало рядом с артиллеристами. Убить так кого-то можно лишь случайно и то если жертва окажется хромой на обе ноги, потому как из-под этого снаряда вполне можно было убежать, потому как летело оно медленно и его было хорошо видно.
Но Ивану Глинскому все это жутко не нравилось. Противник показал себя вполне умелым и в то, что он начал творить какую-то глупость, князь не верил. А значит это все не просто так. У него даже возникла мысль отвести назад артиллеристов, чувствуя в этих колотушках неясную угрозу.
Но вот очередной залп из пушек и ледяная стена стала рассыпаться. Появился пролом. Еще несколько выстрелов и можно будет послать стрельцов на штурм.
Бах! Бах!
Снова прозвучали выстрелы и Иван Глинский завороженно смотрел на то, как по душе летят дубины. Вот они достигли верхней мертвой точки и стали падать. Артиллеристы, что занимались перезарядкой своих орудий их тоже заметили, но разбегаться далеко не стали, так чуть в стороны отошли, чтобы эти колотушки им на головы не упали.
— Бегите!!! — закричал князь, вдруг осознав, что дело дрянь.
Но было поздно.
Ба-бах! Ба-бах!
Прозвучало два мощных взрыва. На этот раз колотушки оказались снаряжены порохом.
