— В общем, появилось у меня подозрение, что меня в лучшем случае скоро попытаются сместить, сделав марионеткой…
Ну и дальше Алексей рассказал о своих подозрениях.
—…Вот такие дела, Матрена.
— Хм-м… я, кстати, тоже удивилась тому обстоятельству, что Лукьян не стал пытаться выдать свою дочь за тебя… — после короткой паузы, с хмурым видом сказала Матрена. — Тут он сплоховал… надо было хотя бы для вида попытаться свою дочь за тебя выдать… хотя бы после того, как стало ясно, что Федор — это Феодора и у вас что-то наклюнулось, чтобы ты сам отказался от Анны.
— Верно, не додумал. Но как говорится, и на старуху бывает проруха… Так что там с больными женами сынков влиятельных старост? Есть столь тяжело болеющие, что могут вскорости умереть?
— Нет… но ведь всегда может наступить резкое ухудшение…
Алексей только поморщился, пусть не слишком явное, но подтверждение догадки появилось.
— Как думаешь, почему медлят? — спросил он.
— Не знаю… если ты прав и заговор действительно есть, то… не знаю. А с другой стороны, зачем им спешить? Как известно, спешка важна лишь при охоте на блох…
— К чему ты?
— Думаю, они еще не сильно уверены в своих силах… Если Лукьян действительно стоит во главе заговора, то думается мне он еще не набрал достаточно сторонников… ведь для значительной части глав родов старые порядки с боярами и князьями действительно поперек горла… они будут против, а стоит заговорщикам лишь чуть ошибиться и эти старейшины нанесут свой сокрушительный удар взбунтовав народ.
— Хм-м… и что могло бы их спровоцировать на такое жесткое ответное действие?
— Да что угодно… Это простых людей можно дурачить Беловодьем… старосты и особенно сам Лукьян на такое не поведутся и понимают, что мы приплыли совсем не в райскую землю, здесь тоже не все просто, как с погодой, так и с инородцами. И вот если вдруг случится непогода и погибнет урожай, то противники Лукьяна могут сказать, что это все из-за них, наказание бога из-за того, что заговорщики решили возродить нечестивые порядки с боярами и князьями от которых они бежали…
— Тут-то их народ и порвет, — криво усмехнулся Алексей.
— Верно.
— Значит думаешь, они не станут меня трогать до окончания сбора урожая?
— Вероятно… К тому же я думаю, что им нужно тебя как-то дискредитировать в глазах людей, чтобы у народа было меньше поводов возмущаться… и верить тебе.
— К чему такие сложности? Не проще ли просто убить?
— Иная простота — хуже воровства. Противники могут этим воспользоваться, обвинить в твоей смерти и поднять людей.
Довод показался Алексею слабеньким, но в целом принял.
— А в идеале самим возжелать крепкого княжеско-боярского правления…
— Только что они могут такого сделать, чтобы подмять таким образом людей под себя?
— Внешняя угроза… Спровоцировать местных на нападение…
— Точно… Проклятье! Этого нам никак нельзя допустить!
Матрена кивнула.
— Осталось добыть доказательства, что заговор действительно существует, — произнес Алексей. — Будет смешно и глупо, если вдруг окажется, что все это досужие домыслы.
Матрена и Алексей замолчали, задумавшись над тем, как и где можно достать доказательства, но в голову ничего не приходило. Болтать заговорщики не станут, а провести какую-то сложную комбинацию… парень не чувствовал в себе таких талантов, да и опасно, чуть ошибешься и спровоцируешь противника на активные действия.
— Значит будем действовать по-простому, иногда без подобного «хуже воровства» никак… — задумчиво протянул Алексей.
11
Лукьян Леонтьевич в последнее время чувствовал необыкновенный душевный подъем, что придавало ему сил, он слово помолодел, сбросив пару десятков лет, даже физически себя как-то крепче стал чувствовать, легче дышать и даже нет-нет да заглядывался на молодух. Впрочем, знающий человек сказал бы, что виной тому еще и здоровая диета, и сбросил он не двадцать лет, а килограмм, ведь обжираться жирной и вредной пищей по своему обыкновению, как привык до момента отплытия он уже не имел возможности, приходилось питаться тем, что и прочие ели и те порции, что выдавали остальным…
Что до эмоционального подъема, то тут тоже причины имелись. Вынужденный выход из боярского сословия (вотчинные земли пришлось поделить столь мелко, что они уже не давали необходимого дохода) и переход в презренные купцы довлел над ним все это время, угнетая психику, отравляя словно медленный яд, и лишь любимая дочь удерживала его на плаву. Но теперь все могло измениться в лучшую сторону. Переселение в так называемое Беловодье открывало перед ним и его потомками отличные перспективы возвышения.
— Лукьян Леонтьевич, пресветлый просит вас зайти к нему, — заскочив в теремок купца сказала Феодора.
Лукьян мысленно поморщился.
«Как было бы всё проще с этим так называемым пресветлым, не будь он таким… глупцом, — подумал купец. — Со всех сторон отличный парень, но какие же идеалистические глупости он исповедует!»
Несмотря на то, что Лукьян в прошлом являлся новгородским боярином, патриотом Новгородской республики, но идеи народовластия с реальной выборной системой ему были глубоко чужды. Собственно демократия в Новгороде всегда по сути являлась лишь видимостью, всем всегда заправляли бояре, просто умело манипулируя толпой. Подняться на какие-то значимые должности из низов было просто невозможно.
— Сейчас буду…
«Что он там опять придумал? — подумалось купцу. — Наверное наконец бумагу сделал… И откуда он только все это знает? Не Велес же ему в самом деле нашептывает?..»
Парень вообще был странным, но в то, что его ведет сам Велес купец не верил. Он вообще перестал верить в какое-то высшие сущности после того, как чуть не погибла от чумы его дочь. Обычный кризис веры на фоне явной несправедливости, ну и пожил достаточно, видел много притом такого чтобы разочароваться задавшись вопросом, почему Господь позволяет твориться подобному? Отринув христианство, он потому легко перешел в язычество, потому как для него это не имело уже ровным счетом никакого значения.
Все та же Феодора выпячивая напоказ новое богато выглядевшее украшение из стекла подала купцу ковш с квасом и Лукьян его испил.
— Как квас?
— Необычный…
— На местных ягодах.
— Зачем звал пресветлый? — присаживаясь на стул, спросил Лукьян.
— Обсудить кое-что хочу…
— Что?
— Судьбу твое дочери.
— О чем ты⁈
— Она уже перестарок по всем канонам, а ты все никак не сподобишься ее замуж выдать, так и засидится в девках. Понимаю, что любишь ее и от себя отпускать не хочешь, но это не дело. Вот и хочу спросить, зачем жизнь дочери портишь?
— То мое дело! — вскинулся купец.
— И мое тоже, ведь я верховный жрец и жизнь паствы мне не безразлична, я должен следить за ней и по возможности улучшать…
— Я знаю, что делаю! Я желаю своей дочери только лучшего и никому не позволю вмешиваться в ее судьбу!
— А то смотри, если что, то я уже и жениха ей перспективного присмотрел…
— Это кого же? — удивился и даже невольно заинтересовался Лукьян.
— Охитика Кел или по-русски — Храбрый Воробей.
— За инородца⁈ Не бывать тому! Есть у нее жених, скоро…
Купец дернул головой и замолчал, осознав, что сказал то, чего говорить не следовало.
— И кто же он?
— Не важно! Что вообще происходит? Зачем меня позвал — смеяться на до мной⁈
Лукьян попытался вскочить на ноги, но вместо рывка получилось что-то невразумительное, от резкого движения зашумело в голове, в глазах все закружилось и пошли цветные пятна.
— Что со мной?.. Что ты сделал?..
— Добавил в квас некоторые шаманские снадобья, коими со мной поделился Молимо — Медведь Идущий в Тени. Снадобье это позволяет шаманам достигать просветления и общаться с духами. Правда они их курят или специальные дымовушки делают, но и в растворенном виде тоже отменно действуют. Проверено.
