К тому же отчасти заброшенные кварталы сами окупали затраты на своё содержание. Раз в десять дней ворота открывались и начинался большой обмен. Что-то вроде ярмарки, на которой под контролем стражи жители заброшенного квартала могли купить необходимое и продать результаты собственного труда.
Сюда обычно отправлялись товары и ресурсы, уже никому в городе не нужные, вроде тех же тухлых продуктов, а скупка продуктов производилась по смехотворно маленьким ценам. Так что в результате Морай не только покрывал траты на охрану заброшенного квартала, но и выходил в немаленький плюс.
Однако, конечно, не следовало ожидать, что подобное место, куда отправлялись далеко не самые злостные преступники, будет оставаться обиталищем исключительно воров и аферистов. В бесконтрольной среде все пороки человеческого разума проявлялись куда яснее, а боги, всё-таки, изначально были именно людьми.
Рэкет, проституция, похищения, убийства, рабство — в заброшенном квартале всё это цвело и пахло, и мало кто из местных жителей считал это чем-то странным.
Варна, кстати, была самым что ни на есть коренным жителем заброшенного квартала, ведь она тут родилась. Её мать была проституткой, а отец — неизвестным мелким воришкой, уже давно отбывшим свой срок и выбравшимся за стены.
Для таких, как она, возможностей выбраться из заброшенного квартала было лишь две. Первая: поклясться в вечной верности правительству Морая и всю оставшуюся жизнь провести на службе. И вторая: как-то проявить себя перед законом, например, устранив главу одной из крупных местных банд, которых стража города всё-таки старалась сдерживать, чтобы уменьшить вероятность восстания.
С этого момента я начал слушать внимательнее и даже задавать уточняющие вопросы.
Всего в заброшенном квартале Морая было три крупных и около десятка более мелких банд, поделивших между собой практически всю территорию внутри кольца стен. Лидеры мелких банд по большей части находились на второй Каре, а лидеры трёх сильнейших группировок: Пяти Кулаков, Кривоносых и Воровской Чести — были единственными в заброшенном квартале богами третьей Кары.
Однако с ними мне встречаться было пока что рано, так что я решил начать с подобных Гору или Орсту.
— Боги Кары боли, не состоящие в бандах? — девушка задумалась. — Тебе стоит поискать в каких-нибудь притонах или борделях. Богов Кары боли обычно берут в такие места в качестве охранников. Однако большинство из таких мест в итоге всё равно крышуют банды.
— Ну, совсем избегать их я не собираюсь, — хищно улыбнулся я, уже представляя объёмы энергии, что смогу в таких местах заполучить.
— А зачем тебе боги Кары боли? — немного подумав, спросила Варна.
— Хочу их праджню.
— Ты — практик запретных искусств?! — подскочила с месте девушка, поднимая кулачки и, видимо, готовясь защищаться.
— Нет, клянусь Истиной. Зачем мне нужна их праджня я сказать не могу, но, поверь, похищать их Истины я не собираюсь, как и твою, впрочем.
— Ну, ладно… — протянула богиня. — А то я уже собиралась бежать.
— Твоя маленькая праджня меня не слишком-то интересует, — снисходительно улыбнулся я.
— Я, вообще-то, тоже богиня Кары боли! — обиженно заявила девушка, протягивая вперёд ладонь и зажигая довольно крупную сферу праджни. Не такую, конечно, как у Большого Гора или Орста, но бо́льшую, чем у того бедолаги-стражника.
— Ничего себе! — воскликнула Тала.
Я, честно говоря, тоже был очень удивлён.
— А можно мне её? Я обещаю тебе как-нибудь отплатить в будущем.
— Ну, ты меня так накормил… можно!
— Отлично!
Моя ладонь накрыла сферу праджни Варны и перед моими глазами помутнело, однако это не был приступ боли.
Вместо этого меня будто выдернуло из тела и, когда взгляд мой прояснился, я вдруг осознал, что вновь стою в своей лодке.
В первую секунду я подумал, что увиденное — просто иллюзия. Однако затем понял, что в картине перед моими глазами есть как минимум две нестыковки. Первая: я смотрел на мир с непривычно ракурса, куда более низкого, чем обычно. И вторая: я смотрел на самого себя.
Видеть со стороны, как, едва наклоняя весло, я направляю свою лодку по бескрайним водам было очень странно. Однако это по крайней мере означало, что я не сошёл с ума. Правда, тогда оставалось вопросом, что тут происходило? Но правильный ответ нашёлся довольно быстро.
— Лодочник, а можно задать вопрос? — женский голос, исходящий будто бы из моего рта, показался очень странным.
Однако куда страннее был мой собственный голос, совершенно чужой и непохожий на то, каким он звучал в голове.
— Спрашивай, просветлённая.
— Сколько тебе осталось служить?
— Ещё два триллиона пятьсот сорок семь миллиардов секунд, — оттарабанил я-Харон, продолжая глядеть в пустоту.
— Восемьдесят тысяч лет… — тихо прошептал “мой” рот. — Значит, ты работаешь уже двадцать тысяч. А я жила всего двадцать пять… двадцать пять лет. Тебе не тяжело?
Я-Харон всё-таки опустил на собеседницу взгляд.
— Это моя работа, просветлённая, — произнёс я-лодочник. — Тяжёлая, лёгкая — это не важно. Главное, что я её делаю, и в конце концов срок закончится. Больше ничто не имеет значения.
— Но ты ведь всё равно не станешь богом без Истины.
— Стану.
— Не станешь.
— Стану.
— Не сможешь!
— Слушай, просветлённая, чего ты хочешь? — я-Харон, похоже, не на шутку разозлился. Прекратил править веслом и наклонился к собеседнице, уткнув палец ей в грудь. — Это, что, твоё дело? Даже если я не стану богом, какой тебе до того интерес?
— Я… Я просто беспокоюсь, что ты будешь слишком разочарован неудачей после целых ста тысяч лет стараний…
А я ведь… помню её! Помню этот разговор со своей стороны. Со мной обычно никто из просветлённых не говорил. Они считали это выше своего достоинства, тем более что им ещё надо было выдержать испытание туманами Сальсабиля.
Двадцать тысяч лет службы — это уже было очень много, моё тело к тому моменту уже давно стало дряхлым и ссохшимся. Однако тогда я ещё не смирился до конца со своим положением. И по-настоящему разозлился на сочувствие девушки. Тем более что в те времена я ещё думал о таких смешных вещах, как зависть по отношению к просветлённым, тем более таким молодым.
До того, как стать лодочником подземного мира, я, Альрат Шальгрим прожил более девяноста лет, последнюю треть жизни почти полностью посвятив поиску Истины. Однако своей цели так и не добился, а она достигла просветления на двадцать пятом году жизни, и теперь его жалела? Да как она посмела вообще? Хех… какой я был смешной…
— Когда я попаду в Земли Богов, — прошипел я-Харон в лицо просветлённой, — я обязательно найду тебя и прирежу, чтобы ты на все оставшиеся перерождения запомнила такого “неудачника”!
Девушка задрожала ещё сильнее и открыла рот, чтобы что-то ответить. Но видение уже начало размываться и слов её разобрать я не смог. Насколько я помнил, тогда она сказала: “Если тебе так будет спокойнее”, — или что-то вроде того. На что я разозлился ещё сильнее.
И вот, я встретил её снова. Иной причины подобного видения от поглощения праджни Варны я найти не мог. Картины из прошлого прервались и я вновь оказался в подворотне за “Едальным домом Мо”. Убивать девушку я, конечно, не собирался, тогда я просто был на взводе. Однако воспоминания о злобе оказались слишком сильны и я ощутил, как подступает к границам разума несдерживаемая ярость. И её стоило выплеснуть, иначе пострадать могли даже те, кому в обычное время я бы ни за что не стал причинять вред.
— Варна, — девушка вздрогнула. — Где тут ближайший притон с богами Кары боли?
Глава 7
Видимо, услышав в моём голосе отзвуки чего-то опасного, Варна вздрогнула и инстинктивно сделала шаг назад. Однако убегать не стала и, помолчав несколько секунд, махнула рукой в сторону более глубоких частей заброшенного квартала.
— Иди прямо по улице до второго перекрёстка…
