— Это мой партнер — господин Жерон, лицо доверенное, поэтому можете не опасаться обсуждать в его присутствии дела, — представил он нам интеллигентного мужчину почтенных лет, стоявшего около окна. Партнер забавно пошевелил черной щеточкой усов и непринужденно поклонился. Он был намного старше господина Клауса, но держался почему-то не в пример свободней. — Присаживайтесь.
Пятнистый дог, лежавший на ковре рядом со столом, приветствовал нас глухим утробным ворчанием — видимо, сердился, что хозяин не представил и его.
Мы сели, и я поздравила себя с тем, что с момента входа в помещение сказала только два слова: «Добрый день». Это, определенно, был успех, учитывая все те обвинения, которые рвались наружу. К несчастью, Лас сказал ровно столько же… И чтобы подстегнуть события, я пнула его ногой под столом, не забыв при этом сохранить самое приветливое выражение лица.
— Я хотел обсудить с вами условия договора, заключенного с моей матерью, а точнее, их изменение, — вполне складно, как учили, начал вещать Лас, и все было бы хорошо, если бы собеседник интересовал его больше, чем прожилки на дубовом столе.
Моя туфелька снова врезалась в лодыжку брата, заставив мечтателя вздрогнуть и отвлечься от ценной породы древесины.
— Договор подписан, и у меня нет повода для его изменения, — отрезал господин Клаус, скорее всего, пришедший в крайнее раздражение от отношения Ласа к происходящему.
Я снова была вынуждена воспользоваться своей туфлей, иначе пауза в разговоре слишком затянулась бы.
— Мы полагаем, что намеренно или нет, но наша мать была введена в заблуждение относительно урожайности мари, на поставку которой подписан договор, — еще одна отлично заученная фраза. Так держать! Давай-давай, я слегка толкнула Ласа коленом. — Думаю, что необходимо изменить сроки или объемы.
Правильно, начинать нужно мягко. Но все портило рассеянное выражение на лице брата: если бы он был способен прямо и строго смотреть в глаза собеседнику, до фабриканта сразу бы дошла скрытая угроза. Сюда бы Ерема с его отработанным «взглядом смерти», но вряд ли кто-то станет серьезно разговаривать с шестилеткой, точно так же, как и с барышней в кружевах.
— Поверьте мне, леди Иветта была прекрасно осведомлена о всех характеристиках растения, которое я предложил ей выращивать.
— Понятно, — растерянно пробормотал Лас.
Что значит «понятно»? Ничего не понятно! Под прикрытием стола я ущипнула его за ногу, но, видимо, перестаралась: Лас ойкнул и удивленно посмотрел на меня. Хозяин кабинета и его партнер тоже…
Нет-нет, игра с марионеткой мне явно не удавалась. Я решительно положила руки на крышку стола — жест волевой, но весь эффект портили кружевные перчатки.
— Господин Клаус, нам хорошо известно, что ни у одного фермера в нашей округе не было такой урожайности мари, как та, которую вы указали в контракте. И вы не можете не знать об этом. Понимаете, что это означает?
— Нет, просветите меня, если не трудно, — холодно и насмешливо улыбнулся промышленник. Его партнер глядел более дружелюбно, но тоже ухмылялся в усы.
— Мы можем обвинить вас в мошенничестве, — продолжила я.
Ожидаемого эффекта не последовало. Не к добру.
Господин Клаус положил руки на стол, сцепил их в замок и немного подался вперед:
— Я скажу вам, что это означает. Это означает, что прежде чем выдвигать обвинение честному человеку, необходимо хорошо проверить свою информацию. — Я открыла рот, но он поднял руку, предвосхищая поток слов. — Поверьте, у меня есть поставщик, который добивается даже большей урожайности, чем та, которая указана в вашем договоре.
Я проглотила его слова как горькую микстуру:
— Надеюсь, вы можете назвать его имя?
— Отчего же нет, это коллективное хозяйство катонских переселенцев.
Я недоуменно подняла брови. Не слышала о таком. Посмотрела на Ласа — но помощи от него не было никакой.
— Они находятся к югу от Кладезя, — пояснил фабрикант, видя мое замешательство. — Если необходимо, я могу предоставить документацию, которую показывал вашей матушке.
Поражение было полным и безоговорочным. Никогда еще не чувствовала себя такой идиоткой, как сейчас. Последней каплей стал вопрос господина Клауса — а знают ли наши родители о том, что мы пришли к нему с такими претензиями (тут смутился даже Лас). Теперь-то я прекрасно понимала, что с этим человеком нельзя быть слишком самонадеянной. Оставалось только вырастить этот треклятый урожай!
Уж будьте уверены, я приложу к этому все свои усилия, а также все усилия Ласа, хочет он того или нет!
Выйдя из конторы господина Клауса, я завернула за нагромождения каких-то тюков и остановилась на секунду, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Брат застыл рядом и смотрел сочувственно, будто мои проблемы не являлись и его проблемами тоже.
Из-за тюков раздался смеющийся незнакомый голос:
— Совершенно дикая девчонка! Я думал, она вконец запинает парня и нам придется скидываться ему на венок.
— Лучше приберечь денежки на валерьянку для бедняги, который когда-нибудь по глупости захочет стать ее мужем. — Язвительный голос господина Клауса я узнала без труда.
Глава 3
Превратности сельскохозяйственного шпионажа
— Прямо так и сказал? — Алисия едва не поперхнулась чаем, который мы пили вприкуску с обсуждением последних событий, воспользовавшись отсутствием ее родителей. — И что ты сделала? Надо было дать ему пощечину! А Лас вызвал его на дуэль?
Кажется, мою подругу гораздо больше беспокоило мнение господина Клауса о моей персоне, высказанное в язвительном тоне, чем невыполнимые условия заключенного с ним договора.
— Стоп-стоп-стоп. Ты явно перечитала любовных романов. Я не пылкая героиня, Лас не рыцарь-защитник чести. К тому же мы подслушали разговор (пусть и случайно), а это не та ситуация, в которой можно выскочить перед носом обидчика с криком: «Как вы смеете, подлец!»
— И что ты собираешься делать?
— Ничего.
— Подобное оскорбление нельзя забыть! — Алисия с таким ожесточением сломала в руках сушку, что один из ее кусков нырнул ко мне в чашку.
— Я верю, что ты будешь мстить за меня жестоко и беспощадно. — Отчаянного ныряльщика пришлось осторожно выловить ложкой.
— Николетта, побудь хоть немного серьезной! Ты должна что-нибудь предпринять! Знаю! Вынудим его сделать тебе предложение, и ты его отвергнешь! Так и скажешь: «Еще недавно ваше мнение обо мне было настолько ужасным, что, памятуя о нем, я просто не могу стать вашей женой». — Глаза подруги горели экстазом. В своем воображении она уже поставила этот безумный спектакль. — Не правда ли, красиво звучит?
Я забулькала, безуспешно стараясь сдержать смех:
— И после этого ты меня призываешь к серьезности?
— Не смейся!
— Ну как же не смеяться, если ты противоречишь любой логике? С чего бы господин Клаус стал делать предложение? Ты слышала, какого он обо мне мнения?
— Я тебя научу, как его заставить.
— Боюсь, твои уловки мне не подойдут. К тому же это безнравственно — пытаться играть чувствами человека. У меня сейчас совершенно другие заботы.
— И почему именно ты обязана так печься о вашем имении?
— А потому, что, если вдруг мне суждено остаться старой девой, я вынуждена буду жить у своего брата, и в таком случае хотелось бы жить в довольстве и комфорте.
— Как всегда, расчетлива.
— Меня волнует другое: почему Лас так же не хочет жить в довольстве и комфорте?
— Просто у него отсутствует мотивация, — пожала плечами Алисия. — Он обеспечен всем, что нужно.
Значит, ему должно требоваться больше. У меня в голове возникла шальная идея:
— Я знаю, как создать у него мотивацию! Он сделает тебе предложение, а твоя матушка, как всегда прямолинейно и без церемоний, скажет ему, что он слишком беден, чтобы надеяться на успех!
Теперь уже забулькала чаем Алисия:
— Но разве кое-кто пять минут назад не говорил, что безнравственно играть чужими чувствами? К тому же в данном случае речь идет о чувствах родного брата!
