отскочила от потолка и... застряла в верхней стенке старенького холодильника – и говорить не стоит.
И не буду! Она влезла в сталь заподлицо, и её местонахождение выдает разве что неровность в виде вулканчика – накрою тряпкой! И ни ктошеньки не заметит. А вот выковырять её от туда будет нереально – глубоко вошла! Хоть так и не пробила внутреннею стенку.
- Боже мой... – проговорила мать, глядя на покрытые многочисленными разводами трещин стекла кухонного окна.
Средь которых играющее спрятались и дыры от автоматной пули. А газа вот тоже как бы нет – пустота, вообще нет реакции от конфорок.
- Что же это... – проговорила мать, и отдернула меня, решившего выглянуть на улицу, подальше от окна.
- Не знаю. – ответил я, всё равно пялясь во двор, пусть и в метре от проёма.
А двор вот, в отличие от нас, кажется и не понял, что вчера было что-то не то! Куда-то топают прохожие, пусть и редкие – первое число! Нового года! Час, примерно, дня! Есть два мужика, что пытаются завести свой драндулет, а он не заводится. Что-то мне подсказывает, что его прострелили в паре мест. Бабки... а вот детей нет.
И то, что это все не было сном, не дадут никому забыть четыре тела аккуратно присыпанных снегом, и явно кем-то с лопатой – возможно, дворником, и стекла домов двора. Не только у нас они пошли разводами трещин! Вон, в той квартире, у дома напротив, в одной из комнат вообще вылетели напрочь! И на улицу теперь, выползла любопытное полотно штор в цветочек.
- Нда...
- Воды холодной опять нет... – проговорила мать, так же как и я недавно, проверяя наличие коммуникаций в доме.
И прозвучало это настолько буднично, что я невольно улыбнулся – прорвемся! И не такое бывало. – И словно в подтверждение моим мыслям, зашумели батареи. Хорошо хоть обед готовить не надо – наготовленная с вечера еда, так и осталась лежать на столе.
Ну, кроме оливье – оно осталось на полу. Надо было завести котейку! Но тогда бы на столе ничего не осталось. А так... заветрелось, но есть можно! В комнате, из-за разбитых стекол, прохладно, так что есть можно – живем!
- Мам! Идем обедать! – громко провозгласил я, и стащил со стола так желанный вчера бутерброд.
К вечеру в квартире резко похолодало, но сказать кто в этом больше виноват – батареи, чья температура явно упала, или улица, где произошло тоже самое, у меня не выйдет. Градусника на окошке, или радио с прогнозом погоды, в квартире не имеется, а на ощупь по батарее... кожа частично утратила чувствительность к таким тонкостям.
Света, газа, и холодной воды, все так же нет. Сотовый телефон, дежурный домашний, оставленный нам отцом, по прежнему не подаёт признаков жизни, так что – изоляция. Но спать в ванной вновь что-то не хочется, так что, я рискнул подкинуть мамке идею ночевать в спальне, а окно прикрыть шкафом.
Как не странно – получил одобрение! Однако шкаф... заставил попотеть обоих. Никому из нас двоих, в его загруженном тряпками, пусть и только на треть, виде, его и не сдвинуть! Да и пустым... кряхтя и постанывая, лишь с горем пополам, и едва не сломав сам шкаф, удалось его перекантовать. Обнаружив небольшую щель меж верхом шкафа и верхом окна.
- Ну, может оно и к лучшему. – улыбнулась на это мать, и я с ней полностью согласился.
Света то нет! Свечка – одна. Спичек – пару коробков. Фсе! А так – хоть какой-то источник света в этом темном царстве.
Спали мы очень плохо. В отличие от предыдущей ночи, когда весь дом словно вымер, и только с улицы доносились звуки боя, в эту ночь... бои переползли в дом. И в основном – на кухни. И исключительно – семейного формата. Проснувшиеся к обеду и протрезвевшие к вечеру москвичи, приступили к выяснению отношений кто прав, а кто не очень. Чьи кулаки крепче, и чьей сковороды ручка подлиней.
- Да я тебе, сц»ка сто раз говорил! Надо было больше брать! Больше!
- Что? Какой нафиг больше!?
- Да я не тебе!
- Чего?!
А стены тонкие, и непонятно кто на кого конкретно там кричит. И на улице тихо, и никто более не прячется по норам, осмелев за прошедший день. Ну и, конечно же, праздник продолжается! Водка еще осталось, и много, а выпустить свой гнев на кого-то надо! А потому – кухонные боксеры и домашние пилорамы вышли на охоту в массовом порядке!
И я бы над всем этим цирком овец даже поржал! Да мать, уж больно остро реагирует на каждый выкрик из-за стенки, прижимая меня к себе поближе. А уж когда с улицы вновь донеслись хлопки... фейерверки, настоящие, а не выстрелы! И крики мата в пересмешку с поздравлениями... Мне пришлось вновь брать на себя роль сиделки-нянечки-психотерапевта, успокаивая бедную женщину.
- Мам, ты чего? Это же просто фейерверк! Ведёшь вон, какие всполохи цветастые? Да и шкаф у нас стоит пред окном, и вообще – мы в безопасности! Расслабься!
И пусть это не до конца правда – шкаф пулю не удержит! Но и она в нас всё равно не попадет – не со двора, в потолок уйдет. Ну а при перестрелке в доме напротив... эх, надеюсь, обойдется.
А когда вроде уже уснула и я решил наконец выбраться...
- Ты куда Саш?
В четыре утра! В самый сон!..
