от стоящего впереди рыцаря с мечом и щитом, вставшего в привычную для атаки стойку орла, подняв меч высоко в небо. Мое тело чувствовало, что это будет хороший бой. Не хуже чем с Улыбчивым Рыцарем. И это бодрило, возвращая мне привычный настрой.
«Дам ему право начать» — Подумал я, плавно перетекая из основной стойки в среднюю защитную, расположив лезвие меча параллельно к себе.
Мой противник понял послание и сразу перешел в атаку, ударив наискось сверху вниз, вынудив меня перенаправить его меч в бок и резко отскочить от чуть не врезавшегося в незащищенное плечо щита.
«Неплохо, а если так»
Слегка опустив центр тяжести и, пригнув ноги, я за мгновение перетек в стойку окна, взяв оружие двумя руками на уровне глаз, и сделал колющий удар мечом в центр солнечного плетения.
«Попался» — Подумал я, смотря как мой меч отклоняется от щита и уходит в сторону. Резкий полуоборот, с опорой на одну ногу и неожиданный удар по полуторнику, с целью выбить его из рук.
Но мой соперник не подвел — резко подняв бастард и, парировав удар, переведя его на гарду, он попытался сделать то же самое. От удара острым концом щита в первую треть основания меча меня спас легкий отшаг, позволивший перевести удар на середину клинка и не отсушить пальцы. В этом раунде была ничья.
«Пора показать ему, что такое двуручный меч» — Решил я и, использовав инерцию от прошлой атаки, со всей силой ударил по вовремя подставленному щиту, оставив на нем заметную трещину.
Я вошел в раж. Всю следующую минуту моя реплика Рассвета беспрерывно лупила противника, заставив уйти в глухую оборону и подставлять под удары трещащий по швам щит. Но нужно отдать должное Колду — в те редкие моменты, когда в моем ритме появлялись заминки, он их находил и незамедлительно контратаковал точными и опасными колющими ударами, оставляя на моей броне заметные сколы и царапины.
Но вскоре паритет закончился — его единственная защита развалилась на части, оставив висеть на руке лишь небольшой кусочек дерева, раньше бывший щитом.
«Ты был неплохим противником, но пора заканчивать» — Плавно перейдя в двурогую стойку, выставив меч перед собой и начав колющее движение в ключичную ямочку Колда, подумал я.
Но западник даже не думал сдаваться — подвернув меч он попытался сбить мой укол и самому перейти в атаку.
«Наивно» — Промелькнула мысль в моей голове, пока я, проворачивая кисти, выворачивал бастард противника из его пальцев. — «Твой полуторник не сможет полностью отразить двуручный меч»
Но тут Колд сделал нечто странное, введшее меня мгновенный ступор. Вместо отступления и перегруппировки с братом он резко рванул ко мне, оказавшись едва ли не в плотную.
«Что ты хочешь сде…»
Баба-бах!..
Следующее что я увидел, были многочисленные черные точки, то появляющиеся, то исчезающие перед глазами, и щепки. Многочисленные деревянные щепки из огрызка щита, которым этот гадёныш ударил меня по голове!!!
«Прибью». — Мелькнула у меня мысль, пока поднимающая из глубины души злость легко возвращала меня в сознание. Вот тебе и простой турнир — я даже во время облавы на Братство Королевского Леса так по голове не получал.
А Колд тем временем уже восстановил равновесие и, приняв женскую стойку, заведя меч за спину, рванул в атаку.
«Да чтоб мне в пекло провалиться! Он сдерживался!»
На меня посыпался град разнообразных ударов, которые мне еле удавалось отклонять — мешало не восстановленное равновесие и легкий шум в голове. Но самое поганое, что изменилась сама картина боя. Если раньше Колд показывал стандартное, хорошо отточенное фехтование, то сейчас он использовал какой-то странный стиль, с плавными и резко меняющими направление ударами.
Вот, казалось бы, простой рубящий удар резко останавливается и переходит в колющий, оставляя скол на незащищенном наплечнике. А после, резко остановившись следует еще один внезапный удар, нанесённый силой одних запястий, оставляя неглубокую царапину на бедре.
Очень неприятный и опасный стиль, с резкими и непредсказуемыми ударами. Меня спасало лишь то, что каждый раз меняя направление удара или атакуя из неожиданной позиции, он терял большую часть урона и скорости. Но мой противник легко убирал этот недостаток используя мою недавнюю тактику — беспрерывно атаковал, не давая мне перейти в нападение.
Но…
«Слава Семерым люди не идеальны». — Подумал я, заметив как Колд совершил небольшую ошибку, слишком высоко подняв центр тяжести. Контратаковав и отбросив ошибшегося противника не несколько футов, я смог восстановить стойку, немного перевести дыхание и даже одним глазом посмотреть на другой поединок.
Если мой поединок с Колдом можно было назвать испытанием нашего искусства меча (за исключением момента с разбиванием об мою голову деревяшки), то сражение лордов Штормового предела и Долины Солнечного Пламени было похоже на сражение двух диких медведей, лупящих друг друга своими лапами. Топор и молот сталкивались каждую секунду, выдавая такой звон, что уши закладывало. И при этом нельзя было сказать, что бой был варварским — все движения этих вепрей были техничными и до предела отточенными, показывая сколько крови и пота было пролито на тренировочных полях, но яростная аура и едва ли не звериный рык, исходящий из под их забрал, с легкостью затмевал эти моменты.
«Первый раз вижу, чтобы кто-то был равен Баратеону в силе». — Подумал я, отстраняясь от остального мира и возвращаясь к своей схватке. У меня был серьёзный противник, недооценивать которого не стоило. — «Не хотел я его использовать, но это было бы неуважением к нему. Жаль что это не так эффективно без Рассвета»
Приняв стойку плуга, расположив меч под острым углом, я рванул в атаку одновременно с Колдом.
Следующие две минуты можно было описать тремя словами — противостояние воды и камня. Стиль западника, основанный на частых и непредсказуемых атаках, похожих на переменчивое течение воды, столкнулся со стилем моего дома Дейнов, созданного специально под двуручный и неразрушимый Рассвет, придуманный еще восемь тысяч лет назад. Состоящий из простых и незамысловатых движений, он стремился к одному — сломать оружие противника и убить его как можно быстрее. Как его, в насмешку, называли недоброжелатели моего дома
