— Но, ты же сам только что сказал. Стоит переспать и все дела! — Хихикнула девушка.
— Дженни, не морочь голову. — Сказал я, входя в свою квартиру.
— А мне войти можно?
— Можно. Только осторожно. Не то вдруг потом расплачешься?..
— Я же сказала, не расплачусь.
— Тогда иди на кухню и подумай об ужине.
Но ели мы не вдвоём, а впятером. Позвонила Альбина, и притащила за собой заинтригованную Генриетту и ещё всхлипывающую Лину. Пришлось Дженни срочно додумывать вечернее меню.
После ужина решено было осмотреться снаружи. Я взял подруки Дженни и Альбину, а Генриетта и Лина в свою очередь взялись за них. Вот таким кагалом прошли через весь вестибюль, и вышли в портик перед парадным входом.
— Как здорово! — Восхитилась Дженни. — Красота!
— В чём же? — Спросил я.
— Оформление. — Пояснила Альбина.
— Понятно. — Проворчал я. — Барельефы, резьба на колоннах и прочая мишура.
— Это не мишура. Это резьба по камню, лепнина, но не мишура. Мишура это совсем другое. — Поправила меня Лина.
— Да я просто так сказал. Чепуха всё это. Пошли дальше.
Выйдя за колонны, мы остановились у самого края ступеней.
— и что? — Спросил я.
— и ничего. — Ответила Альбина.
— Так, Альбина, — начал я распоряжаться. — Ты слева, вот и смотри налево. Дженни, ты справа, смотри в ту сторону. Лина и Генриетта наблюдайте за горизонтом. Если что-то заметите, сразу же сообщайте.
— пустырь. Кругом пустырь. — Сказала Альбина.
— Нет. — Возразила Дженни. — Вон там что-то есть. Но уж очень далеко. Не разглядеть. Бинокль бы?!
— Ты умничка! — Аж подпрыгнул я от возбуждения. — Держи!
У меня в руках тут же появился бинокль. Уже протягивая его девушке, я подумал: "Сорокакратный бы, не меньше!".
Несколько минут длилось молчание. Потом Генриетта вдруг сказала:
— По-моему впереди лес. Линия горизонта тёмная. Как будто там что-то есть.
— гут. — Сказал я. — Сейчас Дженни расскажет нам, что видит, потом твоя очередь будет разглядывать.
— А что говорить? — Спросила Дженни, не отрываясь от бинокля. — Я могу сказать лишь, что там какая-то барская усадьба, похожая на нашу. Больше отсюда ничего не разглядеть.
— Усиление подкрути!.. — Посоветовал я.
— Уже. Только это ничего не даёт. Видны колонны, ступени, кажется, виноградная лоза, а может это скульптура, отсюда не разглядеть.
— Расстояние?
— Не знаю. Километров двенадцать, не меньше.
— Передай бинокль Генриетте.
Вот так разглядывая горизонт, мы выяснили, что не одни здесь. Что спереди действительно толи лес, толи запущенный парк. А вот строение слева напрягло. Оно оказалось гораздо ближе остальных окружающих нас, и смахивало на тюрьму. По словам девушек хорошо была видна серая, толстенная стена, с колючей проволокой поверху. Если было бы солнце, то можно б с уверенностью сказать, что там ещё и стеклянные осколки натыканы. Причём, не только поверху, но и снаружи.
— Что будем делать? — Спросил я.
— Надо идти в гости к тем, что справа. — Уверенно сказала Дженни.
Все поддержали её единогласно.
— Туда ходу часа три только в одну сторону, да столько же назад. Это шесть часов. Да по жаре. — Размышлял я вслух.
— Да. Не близко. — Согласилась Генриетта.
— Лошадей бы?! — Мечтательно сказала Альбина.
— А ты умеешь с ними обращаться? — Поинтересовался я, не имея никакого подтекста.
— Немного. — Вздохнула девушка. — Я в своё время ходила на ипподром, хотела стать крутой наездницей.
"Так! — Подумал я. — Вот тебе и задачки. Ну, книги по медицине в библиотеку, срочно. Всё, что есть в мире. Словари, энциклопедии, справочники. Ещё о лошадях, кулинарию, садоводство или как оно там называется?.. Ну, те, кто за парками да садами ухаживает!.. Вроде пока всё? Ежели чего, додумаем".
— О чём задумался, детина? — Толкнула меня в бок Дженни.
— Смотрите. — Сказал я, а сам подумал, чтоб наш особняк, как его назвала Дженни, придвинулся к лесу спереди как можно ближе.
— и что? — Спросила Альбина.
— Дорога. — Подала голос Лина.
— Какая дорога? — В один голос спросили я и Генриетта, продолжавшая рассматривать предполагаемую тюрьму.
— Да вот, впереди.
— Так, девчонки, — заговорил я, пытаясь осознать, что же произошло. — Кажется, это черта, которую наше жилище пересечь не может. А вот вширь? А?
— В смысле? — Не поняла Генриетта.
Я напрягся, пытаясь сформулировать правильно задачу. Получилось нечто: расшириться до предела нашего предела!.. "Ага, масло масляное!", — подумал я, не в силах придумать что-то более подходящее.
— А слева забор появился. — Сообщила Генриетта.
— Это наш забор. — Сказала Дженни, отбирая бинокль.
— Дженни, посмотри, насколько мы расширились? — Попросил я.
— Смотрю. — Сказала девушка, разглядывая забор. — Так. Справа мы почти достигаем особняк. Трудно с этой точки сказать насколько, но мне кажется, очень близко. А вот слева мы уходим далеко за тюрьму. Она прямо напротив нас. Дальше просто не видно.
— Шикарно. — Сказал я. — А теперь, девчонки, пора домой. Мне надо очень хорошо подумать.
— А может, нам замок лучше было бы сделать? — Неуверенно произнесла Альбина.
— Не думаю. — Сказал я, беря девушек подруки. — Мне кажется, что здесь никто ни на кого напасть просто не сможет.
— А зачем тогда тюрьма? — Спросила Альбина.
— Ты спроси что-нибудь полегче. — Поморщился я. — Пошли.
— Подожди. А из чего дорога? — Остановила меня Лина.
— Какая дорога? А! — Вспомнил я. — Так спустись и посмотри.
Лина сделала шаг, и остановилась.
— Не пускает. — Сказала она.
— Суицидница. — Тихо произнесла Генриетта, но Лина услыхала, и отошла к ближайшей колонне.
— Лина. — Вступился я за девушку. — Дай руку.
Она подошла и взяла меня за руку возле кисти.
— Нет, не так. — Поправил я её, и взял подруку. — Вот так. Теперь пошли вместе. Мне тоже стало интересно из чего это наша дорога.
— Нет, на самом деле интересно. — Сказала Лина, спускаясь рядом. — Она красная. Ярко-красная, посередине идёт жёлтая полоса, а бордюры ослепительно белые.
Мы подошли к дороге, и я присел, ощупывая полотно. Оно было гладким, и в то же время каким-то резиновым.
— Похоже это гарей. — Предположил я.
— вот бордюр точно из мрамора. Или здесь есть иные кристаллические соединения, которые неизвестны на земле.
— Подойдём-ка на середину.
Дорога везде была одинаковой. Разделительная полоса, как я назвал жёлтую черту делящую дорогу на две равные половинки, предположительно была из жёлтого мрамора. Других строительных материалов ни я, ни Лина не знали. Поэтому сошлись в одном.
Мы пересекли дорогу и шагнули за бордюр. Ничего не произошло. Под ногами, как утверждала Лина, была самая обыкновенная глина. Прошлись немного по дороге в одну, потом в другую сторону. И опять ничего не произошло.
— Ладно. Пошли к девчонкам. — Предложил я.
Когда мы приблизились, нас встретил гомон возмущённых голосов. Оказывается, ни одну из них не пускало на дорогу. Вдоль нашего забора по тротуару, иди сколько хочешь, а вот за пределы, ни-ни.
— Суицидницы! — Передразнил Генриетту я, подняв руку. — Хватит на сегодня экспериментов. Пора домой. Надо обдумать. Очень много информации. Заодно чайку попить.
Мы дружной толпой ввалились в вестибюль и замерли у дверей. Внутри было полно народа. Девчонки стояли у окон, наблюдая за нами. Передние ряды сидели на корточках, вторые стояли, наклонившись, упершись руками в колени, третий ряд стоял просто так. И всё равно многие не могли видеть происходящего за стеклом. Поэтому в рядах время от времени происходило движение. Народ менялся местами, одни уступали другим
— Во, дела! — Зашептала Дженни.
— Уважаемые гражданки жилого комплекса пока что без названия. — Громко провозгласил я. — Минуточку тишины! Не надо толпиться, заглядывать через плечо друг дружке. Во-первых, каждая из вас отныне сможет выйти и в спокойной обстановке осмотреться. Теперь это можно. Во-вторых, сейчас уже поздно и видимость никудышная. Я расскажу сейчас, что нам удалось разглядеть. Но перед этим хочу сказать, что на самом деле любой живущий в нашем обществе сможет выйти и не только осмотреться, но и прогуляться вдоль дороги по тротуару. На дорогу никого не пускает кроме меня. Возможно это предупреждение или что-то наподобие охраны. Мне об этом не известно. Но то, что это явное предупреждение сомневаться не приходится. Всё потому, что вон там (я махнул рукой вправо) находится тюрьма. Нам удалось рассмотреть её в деталях. Для чего здесь подобное заведение мне непонятно. Но колючая проволока поверх мощной стены не оставляет надежды на ошибку в увиденном. Завтра вы сами сможете в этом убедиться. Не исключаю варианта кражи, то есть любую из вас, зазевавшуюся, могут украсть за пределами стен нашего особняка. Проще говоря, здесь вы в безопасности, двор в вашем распоряжении, парк, здания на территории. А вот там (мах рукой в сторону улицы) ваша безопасность в ваших руках. Что вас ждёт там, мне неизвестно. А терять хоть одну из вас нет никакого желания. Поэтому сейчас наружную дверь я закрываю до завтрашнего утра. После собрания двери будут открыты. Вы сможете устроить себе небольшой променад.
