После недавнего инцидента, Фаль заходит чуть реже, но при встречах делаем вид, что ничего не случилось. Понятия не имею, что на него нашло. Буду считать, он переусердствовал, пытаясь мне доказать, что все тут очень отрицательные персонажи, а я одна цветочек. Друг мой, ты в моем мире не был, у нас, знаешь ли, тоже разных кадров хватает.
Это я к чему, так как у меня появилось больше свободного времени, Алазар иногда отпускает меня собрать редких трав (заставляя при этом нарядиться жрецом, чтобы только одни глаза были видны), а после их продать. Но все это очень тихо, потому что если Фаль узнает, наверняка будет против. Алазар, как и я, тоже не считает, что ради моей безопасности я всегда должна быть взаперти или на выгуле. А так я хотя бы чуть-чуть чувствую себя самостоятельной.
Немного привыкшая, что Фалькониэль нас своим визитом теперь радует реже, я спокойно отправилась на очередную пробную утреннюю молитву позже обычного времени. Спустившись в нижний подземный зал, уже привычно направилась к усыпанному цветами постаменту. Огромного диаметра откуда-то изнутри он издавал мягкое свечение, словно божественное чудо, мерцающее в общей тьме просторного помещения.
Балетки я сбросила у самых ступенек возвышения. Босых ног коснулась прохлада нежных светящихся цветов. Исполинские колонны немо стояли вокруг, пребывая свидетелями таинств, творящихся здесь. Я покорно опустилась на колени, присев на пятки и сложив руки на груди у сердца. Закрытые глаза помогали сосредоточиться, потому я всегда таким образом отстранялась от мира.
Алазар сказал даже, что у меня иногда получается войти в транс. Это благоприятный знак, значит, боги видят во мне перспективы для общения. Чего же они тогда все еще молчат, спрашивается?
— Что ты здесь делаешь? — раздался внезапный холодный голос, от которого я вздрогнула.
Обернувшись, я встретилась с взглядом, полным целым коктейлем эмоций. Растерявшись, я смогла лишь приоткрыть губы.
— Я обыскал весь храм в поисках тебя, а ты… молишься? Ты ведь даже не веришь в наших богов! — что за явные нотки боли сквозили в голосе Фалькониэля, мне было неясно, но довольно пугающе. И ощущение, словно меня осуждают за что-то. Я сделала что-то не так?
— Ая взывает к богам, Фалькониэль, чтобы найти ответы, — из ниоткуда к нам беззвучно выходит главный служитель. Его спокойный взгляд опускается на заведенного эльфа.
— Какие еще ответы?
— Девушка ищет свое предназначение и, выполнив его, желает вернуться домой. Боги должны в этом помочь.
– Домой… — эхом отозвался дроу, бросив на меня такой взгляд, что сердце сжалось. — Домой, значит…
Он развернулся и быстрым шагом направился к лестнице, ведущей наверх из подземной залы. Чувство, будто ты стал предателем, опускается на меня внезапным грузом. Да что это с ним, не с той ноги встал?
Решив этот вопрос не откладывать, я быстро спрыгнула с постамента, почти на ходу нацепив обувь. Нет, таким его отпускать нельзя. Извинившись перед жрецом, я побежала по следам ушедшего эльфа, вот же чудо длинноногое! А мне догоняй. Что я и сделала уже пойти у выхода из храма.
— Фаль! — крикнула я ему в спину, что эхо от моего голоса разлилось по сводам храма.
Он остановился, но не обернулся. Тут я подскочила к нему в два счета, обогнав и всем своим видом требуя объяснений. Лучшая защита — это нападение!
— Да что с тобой такое?
— Почему ты не сказала мне? — голос эльфа был бесцветным. Нечего тут зрелища всем показывать. Я не нашла ничего лучше, как потащить его в свою келью. Фаль не сопротивлялся, просто молча давал себя увести.
Усадив на стул, я оценивающе окинула его взглядом. Эмоции, что были в нем там внизу, куда-то испарились, сейчас он был абсолютно безэмоционален… Будто закрылся.
— Фаль, — уже мягче произнесла я, присаживаясь перед ним на корточки и заглядывая в лицо. — Я просто не хотела тебе плакаться, — мужчина посмотрел на меня взглядом раненого зверя. Уу, это ты еще не все мои секреты знаешь.
— Я думал, ты доверяешь мне.
— Не ты ли мне недавно продемонстрировал, что это я зря? — с улыбкой беззлобно подколола его я, впервые вспомнив об этом, но мужчина не отвел взгляд и я уже начала об этом жалеть. — Я доверяю. Просто не считала нужным тебя этим грузить. К тому же, это по части Алазара, он мне очень помогает.
— Ты хочешь вернуться? — мужчина смотрел так пристально, что стало немного не по себе. Я выпрямилась во весь рост.
— А ты бы не хотел? Мне очень спокойно рядом с тобой, в храме, и я вам очень благодарна за заботу, но я чужая здесь, Фаль, — казалось, мужчина не верил тому, что слышал. Он только старался спокойно дышать, выслушивая сказанное мной. Наконец, он решился заговорить старательно спокойно:
— У тебя там кто-то остался?
— Да, любимые люди.
Я бы не заметила, что кулак мужчины сжался, если бы не опустила в этот момент голову. Не совсем понимая его реакцию, мне захотелось оправдаться. Почему только я испытываю вину? И почему ощущение, словно я перед ним провинилась? Действуя скорее инстинктивно, я приблизилась к сидящему мужчине и, зайдя со спины, обняла его за шею.
— У меня там мама, Фаль, — отчетливо услышав вздох эльфа, я продолжала каяться. — И я очень скучаю. И извожусь, как она там. Мне бы хотя бы узнать, что с ней все в порядке, тогда будет легче.
Рука мужчины извернулась, подцепив меня и усадив себе на колени. Среагировать не успела, как крепкие, но очень бережные объятия окружили мое тело, прижимая к груди.
— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал он, ласково поглаживая по голове. — Не скрывай от меня больше ничего, ладно?
— Ладно, — просто согласилась я. Но про травки ты, пожалуй, все равно как-нибудь потом узнаешь. А то ты у нас эльф впечатлительный…
Просидев так какое-то время, я пыталась понять, что это вообще только что было. Почему он так отреагировал на новость, что я пытаюсь найти пути домой. Это же логично на самом деле. Думаю, любой попаданец, если таковые имеются, все равно лелеет в себе надежду вернуться в свой мир. Потому что как бы не было хорошо в гостях, дома все равно лучше. А мой дом там, где мои любимые люди.
Хотя к Фалю я тоже привязалась в какой-то степени… Сначала это была благодарность, а потом он как-то незаметно завоевал мое доверие. И пусть сейчас он говорит, что дроу страшные, но он ни разу не дал усомниться в себе. Не видела, чтобы он еще с кем-то близко контактировал, кроме Алазара.
Сейчас я вздохнула, а он лишь крепче обхватил меня рукой, думая о чем-то своем. А ведь он вроде как стал таким после того, как случайно узнал о моей проблеме. Не смог пройти мимо? Тогда он действительно меня спас. Не знаю, что случилось, не успей он или вообще проигнорировав. И ему реально заходит тема про мой иной мир. Вот это прямо можно вписывать в список его интересов.
Если поставить себя на его место, на фоне всех его не всегда понятных поступков и сокрытия порой истинных эмоций, мне кажется, ему просто одиноко. Найдя в моем лице товарища, ему было не совсем приятно узнать, что я пытаюсь вернуться, его в известность не поставив. В таком случае, его реакция вполне понятна. Будет ли ему легче, если сказать, что вернувшись, я обязательно буду его помнить и даже, наверно, скучать?
Для меня он так и останется в памяти сказочным принцем, — я улыбнулась этой мысли. Лучше и добрее, чем каким хочет показаться. И… поцелуй, наверно, я тоже не забуду. Пусть это и была демонстрационная дерзость, но по коже понеслись шальные мурашки, что сама того испугалась. Никогда я не испытывала чего-то подобного. За все свои двадцать пять лет я ни разу не испытала притяжения к кому-либо. Мое сердце всегда оставалось глухим к сладким речам, а тем, кто требовал страсти и чувств, доставалась только моя холодность. Даже не поцелуи я никогда не отвечала, даже если моих губ касались чужие.
— Почему ты сегодня пришел так рано? — потерлась я о его равномерно вздымающуюся грудь виском. Попытавшись подняться с его колен, меня не пустили, но и я вырываться не стала.
