сами, что им сказать. Совещание, планерка. Всех больных загнать в палаты. Главное – чтобы в коридорах было как можно меньше народу.
Док делает вид, что внимательно смотрит в сторону входа, будто бы кого-то ожидая, и всем своим видом показывает, что отлично меня слышит. И то хлеб, не дурак и не истеричка. С такими людьми проиграть войну грешно.
Все, как и всегда на войне, происходит быстротечно. Операцию назначили сразу после обеда. Больные обычно в это время ложатся спать или идут принимать процедуры, профессор также свое обещание выполнил, вызвав большую часть врачей и медперсонала к себе в кабинет, будто бы для оглашения неких новых приказов. Коршунов со своими архаровцами должны были брать подвал. Я, да и он уверены, что средства для диверсии находятся именно там. Мы же с Уемляниновым должны взять кабинет. Городское ГБ и милицию с военной комендатурой решили подключить после. Кто его знает, насколько щупальца законспирированной сети опутали местные органы. Контрразведка в этом слое работали отлично, и раз они такое пропустили, то против нас очень серьезные люди.
Мандража не было. Патрон уже в патроннике, рука в кармане на пистолете. Только чертова повязка мешает свободным движениям.
- Василий Петрович, а вы почему не в палате?
Вот же черт! Вот так и палятся секретные операции. Все беды от женщин!
- Жду.
- Кого это вы тут можете ждать? – глаза нарочито сердитые, как и тон. Шепчу сквозь зубы:
- Зиночка, сделай, пожалуйста, так, чтобы и духу твоего через секунду не было. Быстро, дура, быстро!
Глаза у сестрички расширяются, но, видимо, она вдобавок поймала мой бешеный взгляд, поэтому сразу отшатнулась и сделал несколько шагов по лестнице вниз. Именно в этот момент Лёхе приходит некое сообщение по рации. Перед операцией Коршунов выдал ему небольшую коробочку с секретной немецкой связью. Сказал, что с фронта парочку себе заныкал. Вот пригодилось. Очень даже подозреваю, что и наше оружие оттуда же.
- Работаем! – кричу и вырывая руку из кармана. Пистолет хищно блеснул в свете ламп вороненой сталью, а я уже, не прячась, бросаюсь к двери, прямо бью плечом по ней в нужное место, полностью распахивая обе створки. Хлипкие здесь замочки, видать, не меняли их со времен постройки.
Я только успеваю поднять пистолет, а Лёха уже внутри, на кого-то кричит. Позади, с лестницы слышится Зиночкин всхлип, но мне на неё отвлекаться некогда. Около стола с поднятыми руками стоит человек в форме капитана, он со страхом смотрит на нас. «Горячо!». Что?
Крикнуть не успеваю, из-за ширмы выскакивает молодой парень в белом халате. В его руках вспыхивает сталь, но Уемлянинов человек тренированный, один удар – лезвие летит в сторону, второй – на пол падает сам джигит, корчась от боли. В этот момент капитан молниеносным движением выхватывает из кобуры оружие. Вот это скорость! Даже не знаю, как у меня получилось среагировать быстрее. В последний раз из пистолета мне приходилось стрелять еще в мире Среднерусья, то есть особого навыка нет. Но я первым же выстрелом попадаю в пистолет незнакомца, вырывая его из рук. Капитан отчаянно кричит, наверное, и его задел, затем падает на пол от удара ноги от армейского разведчика.
- Вот, сука, чуть не успел! Петрович, молодого вяжи!
- Принял!
Связывая руки черноволосого парня, чуть не падаю в обморок. Да что это такое! Внезапно тело пронзает ощущение неправдоподобности происходящего. Голова кружится, еле добираюсь до стула, падаю на него. Черт возьми - открылся переход! Я тут же ощущаю присутствие в этом мире Смотрящего. Но откуда?! Тело пронзает неожиданная боль, как будто меня всего жжёт от ударов очень злой крапивы. О господи, что это? Надо немедленно снизить уровень ощущений! Очухиваюсь весь мокрый от холодного пота.
- Петрович, тебя задело? – Лёха смотрит на меня с подозрением, что-то выслушивая из незаметного наушника рации. – Старлей, похоже, тоже закончил. Только несёт какой-то бред. Какое еще там животное?
Дослушивать разведчика я не стал, тут же ломанулся к лестнице, сбегая вниз мимо в побледневшей Зиночки и высыпавших из палат раненых. Стрельба для людей военных - это обычно стимул к действиям.
- Дорогу! Все в палаты, работает Осназ! – кричу, по ходу пьесы, очередной бред, но действует.
В холле суета, Коршунов кого-то тащит, ему пытаются помогать. Отталкиваю людей и спотыкаюсь о взгляд старшего лейтенанта. Тот выглядит хреново и нервно тараторит:
- Взяли почти чисто, двух абреков застрелили, только начали бомбу обезвреживать, как на нас какая-то тварь выскочила и Мишку укусила. Чернеет парень на глазах.
- Тварь на кого похожа была?
- Черт его знает, вроде как на собаку. Мы её пристрелили!
- «Волчара», сука!
- Дорогу, дайте врачам дорогу. Что у вас, Панкратов?
Ого, любимый профессор уже здесь! Бросает на меня мимолетный печальный взгляд и обращается к молодому врачу, который осматривает раненого бойца.
- Ничего не понимаю, Юрий Владимирович, правая конечность слишком быстро чернеет. Какой-то вид заражения? Смотрите, уже на плечо перешло, больной только что лишился сознания. Даже не знаю…
- Отойдите! Медсестры, что вы тут делаете? Всех немедленно по палатам. Похоже, у нас бактериологическое оружие!
Молодец Док, вот это хватка! Народ тут же бросается врассыпную, успеваю только схватить пару более-менее здоровых парней.
- Стоять, помогите парня в смотровую утащить. Давайте, б...ть, живо! – профессор недоуменно взирает на мое самоуправство, Коршунов же помогает молча. – Да быстрее, еб т…ю мать, шевелитесь, человек умрет! – продолжаю командовать, хватая по дороге самую большую лампу и стараюсь свободной рукой вставить вилку в розетку. – Быстрее все лампы сюда, да помощней! Включайте их как можно больше, удлинитель сюда!
Народ вокруг сразу засуетился, забегал. Умеют наши люди работать, если правильные слова применить. Вскоре послышался взволнованный голос Панкратова.
- Дышит! Чернота перестала распространяться, она уменьшается!
Фу, успел! Так правильно, укусы порождений Тьмы лечатся только светом. Хватаю профессора за рукав и отвожу в холл.
- Док, эту заразу можно вывести только светом, ярким светом.
