В общем, после этого случая меня даже кормить стали отдельно, а может, ко всем травникам так относятся, кто его знает. В общем, всем притаскивали какую-то бурду в бадье, а мне — в отдельной кастрюльке. Разумеется, я делился со своим другом, на остальных не обращал никакого внимания, они мне никто.
За прошедшее время мы уже всё обговорили. Решили, что он мой охранник, придумали версию, что на меня напали, а он как мой верный телохранитель меня защищал. Так больше шансов, что Орн останется в живых. В землях людей с нелюдями особо не церемонятся, пусть лучше все обвинения предъявляют мне, если таковые вообще будут. В двери было небольшое окошко, через которое я видел, что наших преследователей тоже никто не собирается допрашивать. Да вообще никого на допросы не таскали, попытался об этом расспросить местных завсегдатаев, но те ничего не рассказали, а силой принуждать к ответам не стал, не хотелось тоже плетей отведать.
Работу местной судебной системы удалось оценить только к утру шестого дня нашего заточения, и она мне очень не понравилась. Похоже, все наши сокамерники уже знали, что им грозит. С утра началась какая-то непонятная суета, за которой я наблюдал из маленького окошка. В коридор приволокли столы с креплениями, предназначенными для людей, позже пришёл палач с маской на голове и сел в углу. Он принёс с собой топор и ещё что-то, мне как-то немного поплохело. Потом, судя по тому, как их встречала стража, вошли какие-то почтенные господа, вон как все подтянулись, возможно, это местный землевладелец со своими ближниками пожаловал, вроде похож. Кстати, был тут ещё какой-то господин с большим медальоном на груди, все они были одеты богато.
Так как наша камера была крайняя, с неё и начали. Едва открылась дверь, как к выходу бросился один из пьянчуг.
— Я первый, — заявил он, улыбаясь стражникам щербатым ртом, как будто его награждать собрались. Обычно он так бежал к выходу, когда еду приносили, всегда самый первый.
— Ну, идём, будешь первым, — не стал спорить стражник. — Проходи, занимай почётное место.
Дверь захлопнулась, но я продолжал наблюдать за процессом. Мужичок стянул с себя рубаху и его уложили на тот самый стол, который мне не понравился, а после закрепили, чтобы не дёргался. В общем, палач стал бить несчастного плетью, хоть и не сильно, но полосы на спине оставались. Перед этим процессом один из господ известил мужичка, что его наказывают за пьянку и ругань со стражниками. Мужик, когда его пороли, громко визжал, но пощады не просил. Впрочем, процесс скоро закончился и его отпустили, вот так всё легко и просто.
Следом за первым мужичком к столу повели остальных с такими же пропитыми лицами. Они также, можно сказать, достойно выдержали наказание. Веселье началось, когда в камере осталось четыре человека, я с Орном и ещё две личности. Вот эти сами выходить не пожелали, начали орать и даже вступили в драку со стражниками. Когда их скрутили, начали орать так, как будто их собирались резать.
Резать никто не стал, начали рубить и этим снова занимался палач. В общем, оказалось, что два этих мужика занимались разбоем на дороге. Всю банду уничтожили, а этих взяли живыми, только вот как по мне, лучше бы они пали в бою. Вроде бы это не самые положительные персонажи, но мне стало их жалко. Обоим отрубили ноги и руки. Раны, после того как отрубят конечность, прижигали. Как они не потеряли сознание от боли, ума не приложу, но весь процесс оба истошно кричали, трудно было на подобное смотреть.
В конце им ещё и языки отрезали. На этом наказание не закончилось, точнее, это было даже не наказание, а самая настоящая казнь. Теперь их подвесят в клетках на площади как предупреждение для остальных. Там они будут болтаться, пока не умрут с голоду, крайне суровое наказание, лучше бы просто голову отрубили.
— Кто там ещё остался? — Лениво спросил один из «судей».
— Двое, травник и орк, — угодливо доложил стражник. — Но по ним ещё не приняли решение.
— Понятно, давай их сюда по очереди, сначала травника.
Сопротивляться я не стал, сам спокойно вышел в коридор, как только открылась дверь.
Глава 6
— Что он натворил? — Спросил судья у начальника тюрьмы, если я правильно понял, кто из них кем является.
— Хотели устроить драку в таверне, — тут же доложили ему. — Хорошо, что стража вовремя подоспела, иначе бы без крови точно не обошлось. Могли бы и жители нашего города пострадать.
— Это так? — Теперь судья сверлил взглядом меня.
— Не совсем, — вздохнул я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее. Хотя трудно было сохранять хладнокровие после увиденных пыток, сейчас даже рад буду, если плетьми отделаюсь. — Дело в том, что на нас напали, а мы защищались, причём напали без всякого повода.
— Вы просто сидели и на вас попытались напасть? — Даже как-то разочаровался судья. — Всегда одно и то же, и почему в темницу тащат только самых приличных людей?
— Мы просто… — Начал было я.
— Молчать! — Лицо мужчины перекосилось от ярости. — Ты кем себя возомнил, решил, что можешь прийти в наш город и делать то, что тебе захочется⁈
— Господин судья, — вмешался в разговор десятник, который тоже тут присутствовал, — травник не врёт, я поговорил с людьми, они на самом деле просто сидели за столом и обедали. Потом в таверну пришли те воины, — кивнул он в сторону камеры, где сидели наши преследователи, их старший тоже смотрел в окно и слушал нас, но пока молчал. — После этого всё и началось.
— Мы просто хотели отдохнуть, — почувствовав поддержку, я приободрился. — А тут эти пришли и попытались нас убить, хорошо, что стража вовремя подоспела.
— Ты знаком с этими воинами? — Спросил судья уже более спокойным голосом.
— Одного видел в городе, в котором учился целительскому делу у наставника.
— Что не поделили? Только не советую врать, если не хочешь, чтобы тебе твой язык отрезали.
— У меня вышел конфликт с одним из сыновей бергита, — сказал я. — Точнее сыновей было несколько. Они пристали к женщинам, с которыми я сидел, а когда сделал им замечание, они схватились за оружие, в результате чего были убиты.
— То есть эти люди первыми на вас напали? — Уточнил судья. — Первыми обнажили оружие.
— Точно так, — кивнул я.
— Кто может это подтвердить?
— Только мой охранник орк, он всё видел от начала и до конца, — сообщил я.
— Стало быть, после этого эти люди увязались за вами, чтобы покарать за своих господ? Зачем же вы убегали, если были в своём праве?
— Я сомневался, что суд будет справедливым, решил не рисковать.
— А почему твой наставник за тебя не заступился, или в вашей глуши нет почтения к травникам?
— Есть почтение и за меня бы он заступился, но вот моего охранника наверняка ждала бы смерть, причём несправедливая, так как он просто меня защищал, как и должно быть. Да и отцы парней, которых мы зарезали, могли бы наплевать на то, что я помогаю людям, подослали бы преступников и всё. В общем, решил лишний раз не рисковать. В ваших землях мы соблюдаем все законы, как и в других, через которые нам пришлось пройти. За прошедшее время много земель пересекли и никто не сможет упрекнуть нас в том, что мы как-то неправильно себя вели.
— Они преступники и висельники! — Не выдержал старший из наших преследователей. — Вы должны немедленно их казнить!
Зря этот придурок так сказал, вон как у судьи лицо перекосило от злости. С манией величия у него всё в порядке, она присутствует в невероятных объёмах. А тут неизвестно кто ему указывает, что делать и как себя вести.
— Вы что, не можете тут порядок навести? — Посмотрел он на начальника тюрьмы. — Видно зря я ходатайствовал, чтобы вас на такую должность поставили.
— Выпороть его, — скомандовал стражник своим подчинённым. — Да не жалейте, чтобы не указывал господину судье как ему поступить.
На этот раз нарушителя спокойствия и осквернителя чести судьи порол палач. Погрел он животом тот самый стол, на котором пьянчуг пороли. Нужно отдать должное воину, он не визжал, а только стиснул зубы, чтобы не заорать от боли. Хлестали его так сильно, что после каждого удара текла кровь, шрамы точно останутся.
