Да, так случилось, что я — Антон Архипов, маг «вне категорий», симбиот князя Эколы Бести по прозвищу «Кобра», инициирован в змею принцессой-коброй Шуи Сисс. Да, я прилетел из параллельного мира и другого времени! Я — избранный Первостоятель Атлантиды, американский гражданин и мультимиллиардер и, вот… теперь, децернент Корпорации «Змеи СССР» в 1980 году! И я её люблю! И что⁈
А ничего! Татьяна высыпает золотую мелочь на прикроватную тумбочку и с интересом начинает её перебирать… А, вот, это колечко, она бы оставила… И, вот, этот старинный перстенёк… какой он красивый…
А я начинаю ей рассказывать… Не спеша и в подробностях… Про неё, про нас, про наших с ней детей, про взрыв вулкана в 2023-м, про Эколу Бести и его семью, про принцессу-кобру Шуи, про ужиков Уси и Щуса, про барича Заи и Речи Укка, про мистера Сойера, про Атлантиду… Думал, это всё уже где-то далеко, а начал рассказывать и, вот… сразу всё придвинулось… до запахов…
Татьяна меня не перебивает, сначала слушает насторожённо, но очень внимательно. Потом, уже, просто, с интересом. Иногда, в особо чувствительных местах, делает бровки домиком и прикусывает губку…
— Ну, вот и вся история… — заканчиваю я свой рассказ уже поздно ночью, — А как вышло в 2028 году попасть в 1980-й, так я и прибежал к тебе. А теперь, история уже новая какая-то идёт…
Татьяна молчит… Сейчас встанет и уйдёт… кому охота, чтоб ему голову морочили всякой ерундой…
Но, нет…
— Это, я к тебе прибежала в общагу, забыл, что ли? — говорит Татьяна, обнимая меня, — Видишь… угадала момент, когда бежать… Провидица я, не иначе… Проверишь потом этой своей магией⁈
Татьяна улыбается мне в темноте… А что, и проверю… своя провидица мне не помешает!
— Как, ты говорил, мы первую нашу дочку назвали — Светланкой? Давай, ей тогда, как подрастет, первую комнату, справа от нашей спальни, отдадим?
А-а-а! И тут…
И тут, до меня доходит! Ну, да, в прошлой жизни Светка же родилась в марте 81-го… А, значит, заделали мы её с Татьяной именно в Крыму, в июне 80-го.
— Уже что, есть уверенность⁈ — до конца не веря себе, спрашиваю я Татьяну.
— Ну, конечно, есть, глупый, — смеётся она, — Судьбу не обманешь, знаешь, ведь!
Сюжет 8. Похороны отменяются!
СЦЕНА 8/1
25 июля 1980 года, пятница. Москва, Малая Грузинская, 28–30
В ночь на 25-е июля 1980 года в этой квартире выпивают… И ничего такого особенного и нового в этом нет. В последнее время пьянки здесь происходят регулярно, чуть не каждый день… У хозяина квартиры очень высокая степень алкогольной и… наркозависимости.
Кроме хозяина, в квартире находятся и выпивают с ним ещё несколько человек — врач-анестезиолог Анатолий Федотов, по сути, личный врач хозяина, его юная любовница Оксана Афанасьева (последний год живёт с ним в этой квартире как жена), администратор Валерий Янклович и друзья-собутыльники из его нынешнего круга общения… Люди приходят-уходят. Какие-то женщины… Сына Аркадия, живущего с матерью и братом Никитой, не пускают… Мол, завтра приходи, когда отец протрезвеет!
А сам хозяин в тяжёлом подпитии, мягко говоря… очень и очень неприятен. Небольшого роста, но, мощный и физически развитый. Он мается! Буянит! Скандалит! Кричит! Мечется! Пристаёт ко всем! Требует шампанского и бесконечного натужного веселья! Стонет! Хватается за сердце!
В итоге, заботливый доктор Федотов делает ему укол… снотворного… мол, успокойся! Проходит час, два… Хозяин всё мается… снотворное на фоне героина и алкоголя не действует. А друзья… кроме Федотова и Оксаны… разъезжаются. Ночь же на дворе, а у них семьи, дети…
И вдруг…
И вдруг, хозяин затихает и, мгновенно, засыпает на маленькой тахте, которая стоит в большой комнате квартиры. Снотворное подействовало! Доктор Федотов приматывает его к тахте бинтами, чтобы тот не упал во сне, и в одиночку (!) переносит тахту вместе с хозяином на лоджию, к воздуху. Доктор Федотов хорош, конечно… С суточной смены в больнице — уставший, измотанный, пьяный, но… справляется. Потом, Федотов сразу падает на диван в большой комнате и, просто, отрубается от усталости, засыпает. Время на часах, наверное, уже, три ночи…
Просыпается доктор Федотов как очнувшись… от какой-то зловещей тишины, но… и как будто его кто-то дергает за штанину. И он сразу же бежит на лоджию! Хозяин не двигается. Спит? Федотов приподнимает ему веко и видит, что зрачок расширен, а реакции на свет нет…
А-а-а-а-у-у-у! Поздно⁈ Прозевал⁈ Нет! Нет! Не верю! Дышать! Дышать! «Рот в рот»! Ещё! Ещё! Не останавливаться! Неужели, всё… и это смерть⁈
И вдруг…
И вдруг, доктор Федотов отчётливо слышит рядом с собою какой-то чавкающий хруст и чувствует разлившийся по лоджии мерзкий запах. Что это⁈ Как будто здесь раздавили клопа. Очень большого и вонючего клопа-кровососа! И, при этом, губы хозяина… слегка теплеют…
А хмельная Оксана так и спит на чужом супружеском ложе в спальне хозяина… Молодая ещё, сон хороший. Время на часах 04–30 утра.
— О, здорово, Толян! Я что, опять плохо себя вел? — спокойно спрашивает доктора Федотова помятый, но абсолютно трезвый хозяин, разматывая бинты и легко соскакивая с кушетки, — Это ты меня сюда вчера приволок? Отхуюченного и бинтами прикрученного… хорошая рифма получилась, а-ха-ха! Вот, наверное, картина была, смех…
Растерянный доктор Федотов смотрит на хозяина выпученными глазами и молчит. Опытный врач, профессионально уверенный в себе, он не раз реанимировал умирающих людей самыми различными способами. И ровно год назад, в Бухаре, он уже возвращал хозяина к жизни прямым уколом кофеина в сердце. Но, в успехе, вот, конкретно, этой своей реанимации… он, сильно сомневался…
Он, советский врач… давал клятву Гиппократа… Но, почему же он среди этих? По звонку приезжает к хозяину-наркоману и его друзьям-алкашам домой, когда им плохо, а не лечит их, как положено, в клинике? И, даже, бывает, привозит им наркотики… Да, любит он их всех, вот, почему… Творцы же, великие люди… А уж хозяин…
На столе в большой комнате с вечера стоит початая бутылка водки. Федотов трясущимися руками наливает себе полстакана, выпивает водку… как воду, без закуски, и вопросительно смотрит на хозяина…
— Не-е, Толян… я не буду с утра… — хрипло говорит тот, — Попишу до обеда, накопилось… «Стих нашёл»! С раннего утра, знаешь, хорошо пишется…
И хозяин идёт в душ, потом, торопливо пьёт растворимый кофе с сигаретой на кухне и уходит в свой кабинет. Работать! А доктор Федотов падает на диван и засыпает… без всяких чувств и мыслей.
В десятом часу утра просыпается похмельная Оксана и сразу же начинает хозяйничать. Прибирает следы пьянки. Заносит в кабинет хозяина свежие бутерброды и горячий кофе, но там не задерживается. Знает, хозяина нельзя отвлекать, когда он пишет… Обзванивает вчерашних собутыльников — близких друзей хозяина — мол, всё в порядке, дома, пишет. Приезжают — Янклович, Вадим Туманов, Боровский, Коган… приходит сосед Нисанов, приносит хороший коньяк. И вчерашняя, было, совсем угасшая пьянка разгорается с новой силою. Ничего особенного… друзья, просто, сидят на кухне, выпивают, закусывают, разговаривают, рисуют в альбоме, читают стихи, смеются. Сигаретный дым стоит коромыслом…
Вот, только хозяина квартиры с ними нет. Через несколько часов он, задумчивый, выходит из своего кабинета, обнимается с друзьями, курит со всеми, пьёт кофе, и виновато улыбаясь, оправдывается:
— Вы уж сегодня без меня, ладно⁈ Вечером «Гамлет»… Любимов убьёт, если я опять приду не в форме…Вот, довёл до ума с утра одну вещицу… три года руки не доходили, «Райские яблоки» называется… послушаете?
Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем,-
