Ступень Пятая - Инди Видум

Будь они столь умелы, разве бы их извели? Вот то-то. — Он повертел шеей, как будто ворот его давил, и продолжил: — Поди сам Елисеев и распускает, чтобы все решили, что он непобедимый. Ан нет, свое мы всегда заберем, поскольку в своем праве. Сколько нужно человек, чтобы выбить всех из поместья?

Безопасник вздохнул, поняв, что длительное сидение в застенках только распалило желание Сысоева забрать поместье Вишневских. В нынешних же обстоятельствах лезть на Елисеевых был слишком опрометчиво. Главу только что отпустили и, если ему так хочется назад, он мог бы сначала переназначить ответственное лицо. Для начала безопасник решил мягко указать начальству на невыполнимость желания.

— Георгий Никитич, боюсь, если мы выступим прямо, от клана не останется вообще ничего. Елисеев сейчас в фаворе у императора. Его часто видят в компании цесаревича, а с великой княжной он вообще в одной пятерке. Наверняка представят так, что вы выступаете против законной власти, а это, сами понимаете, очень плохо отразится на клане, который и без того, прямо скажем, на ладан дышит. Вы же понимаете, что союзников мы не найдем?

Сысоев в изумлении на него вытаращился.

— Как это не найдем? Да те же Воронцовы? Они не отказались от сотрудничества, значит, на нашей стороне.

— Никита Львович вызвал Ярослава на дуэль, где и благополучно погиб. Его сын лично ездил к Елисееву, чтобы уверить, что у Воронцовых нет претензий.

Сысоев помрачнел и недовольно бросил:

— Да и черт с ним, с Воронцовым. Другие найдутся. Чтобы какой-то выскочка терся у трона и никто не хотел его подвинуть? Не поверю.

— Наверняка кто-то хочет. Но в открытую никто не пойдет, — попытался объяснить изменившийся расклад безопасник. — Хотя бы потому, что никто не станет рисковать возможностью получить целительскую помощь в клане Елисеевых.

— Да кому нужны целители? — пренебрежительно сказал Сысоев.

Его безопасник сообразил, что последние несколько лет глава клана оказался изолирован от новостей, поэтому не в курсе изменений в раскладах как кланов, так и специализаций. Пришлось ему прочитать небольшую лекцию по елисеевским целителям. Ситуация бесила, потому что собственный клан стремительно скатывался в пропасть, в то время как Елисеевы только и делали, что прирастали имуществом и деньгами. К концу рассказа Сысоев сидел красный от злости и хватал открытым ртом воздух, не в силах выдавить ни одного слова.

— Нужно убить этого сопляка, пока не поздно, — наконец выдавил он. — Но нанять кого-то так, чтобы с кланом никак не связали. И вот тогда мы сможем забрать поместье.

— Тогда мы его точно не сможем забрать, — возразил безопасник. — Потому что клан перейдет под управление императора. Не откажутся они от столь жирного куса.

Сысоев прищурился.

— У тебя наверняка есть план?

— План есть, — согласился безопасник. — Но пока поверхностный. Ходят слухи, что заварушка между сыном Глазьева и безопасником Мальцева была не просто так, а что один из них мог принимать любой облик. Нужно запустить еще один слух, что к таким же созданиям относится и Елисеев. И что он сильный мозгодер и метит на место императора. И великую княжну окучивает не просто так, а с дальним прицелом законно уместить свою задницу на троне, когда императора и цесаревича не останется в живых. Если подбросить ему что-то соответствующее, а Императорская гвардия это найдет, то Тумановы его приговорят сами. А мы спокойно подадим в суд на аннулирование сделки. Но только думать надо, как слухи осторожно запустить, чтобы с нами не связали.

— Голова, — довольно ухмыльнулся Сысоев. — Мы этого щенка раскатаем в ноль без больших затрат и усилий. Жалею, что не посоветовался с тобой, послушал Склянкина и потащился без подготовки.

Перед сном Тимофей выдал мне нечто такое убойное, что меня вырубило сразу и до утра. Я даже защиту не успел поставить, что меня напугало уже утром. Правда, сон был из тех, что без сновидений, в такой попасть практически невозможно. Как ухнул в черную дыру с вечера, так и вынырнул из нее утром. Зато моим магическим структурам пребывание в столь странном сне пошло на пользу. Я мог бы сейчас намагичить что-нибудь серьезное без страха, что расстанусь с магией, но со страхом, что придется потом восстанавливаться. До полного восстановления оставалось буквально несколько дней. Или один такой магический сон, что казалось маловероятным, потому что подобного зелья я не знал, оно было из тех, что открылись для Тимофея после достижения нужного уровня.

Я немного погонял энергию по каналам, убеждаясь, что все страшное позади, потом сделал короткую разминку и отправился в душ, чтобы на завтраке выглядеть прилично. Определенного успеха я достиг, потому что мама всего лишь растроенно сказала, что я похудел и выгляжу невыспавшимся. Я ее отвлек от обсуждения моего состояния, переведя разговор на сестру, что оказалось беспроигрышным вариантом: о Насте мама могла говорить часами. Потом она переключилась на разговор с отчимом, и я посмотрел на Тимофея, чье сканирование ощутил.

Целитель выглядел вполне довольным результатом. И я его понимал: я больше не казался собирающимся с минуты на минуту помереть. Этого ему показалось мало, и он выдал мне дополнительное зелье, когда мы вышли из столовой и моя мама больше не могла нас видеть. На мой подозрительный прищур он хохотнул:

— Не боись, не уснешь. Наоборот, взбодришься.

Зелье действительно было не то, которым он меня опоил на ночь, но тоже что-то новенькое, мне неизвестное. Оно прошлось жидким огнем по каналам и окончательно зарастили все повреждения. Тонкие места еще оставались, но от новых подвигов в клочья не распадутся.

Пока Тимофей не придумал, чем бы меня еще опоить, я от него на всякий случай сбежал, по-быстрому завернув за угол. А то как начнет исцелять, не отделаешься. Устал я от его постоянно опеки за последние дни.

На Постникова я налетел почти сразу, что было очень кстати. Они с Мартой хотя и имели дом в Вишневом Саде, здесь за собой оставили комнату и сегодня явно ночевали тут.

— Дань, разговор есть, — почти радостно сказал я, прислушиваясь, нет ли звуков, указывающих на то, что Тимофей пошел за мной. — Но не тут, внизу.

Он кивнул, и мы дошли в молчании до моего кабинета, где я закрыл дверь, активировал защиту, и лишь потом спросил:

— Что там со сбежавшим телом Глазьева?

— Вообще пусто. Я