— Жду, — ответила она лучистой улыбкой. — Где-то пол-седьмого?..
— Принято!
И вся вторая моя половина дня прошла, озаренная светом ожидания. Разумеется, я не забыл о домашних заданиях, постарался прилежно выполнить все, что советовали преподы, и даже нелюбимым английским заставил себя заниматься… и в восемнадцать ноль-ноль приступил к сборам.
Толик и Витек в это время мотались по своим делам, Роман мирно похрапывал в кровати, ублажая себя дневным сном… Я, стараясь не шуметь, начал собираться — и тут дверь распахнулась, предъявив Витьку, по убитому лицу которого я понял, что случилось нечто скверное.
Успел приложить палец к губам, кивнув на Романа. Витек глянул, тоже кивнул.
— Что? — спросил я шепотом. — Только тихо.
— Это… — пробормотал он. — Короче… Плохо дело. Не знаю, как быть.
Глава 7
— Так, — сказал я, оглянувшись на Романа. — Выйдем, поговорим.
Неподалеку от нашей комнаты было нечто вроде рекреации: расширение коридора длиной в два окна с простенком. Столы, стулья. При желании там можно было и позаниматься, и чайку попить, хотя это редко делалось. Но сейчас — как под заказ.
Мы прошли туда, присели за столик. Длилось это примерно полминуты, чего хватило, чтобы в целом понять, откуда растет Витькина печаль. К бабке не ходи — цепочка тянется тут к Кайзеру. Мягко постелил, поганец. А теперь Витьке жестко спать.
— Ну, излагай, — сказал я.
Излагать, видимо, было не так легко. Морально. Уж слишком вышел сильный перепад от эйфории к упадку. Витек мялся, сводил плечи, втягивал в них голову… словом, вся мимика-жестикуляция свидетельствовала о неохоте говорить при понимании, что говорить надо.
— Ты понимаешь… — мямлил он. — Тут дело такое…
— Пока нет, — я сдержанно улыбнулся. — Не понимаю. Говори точнее.
— Точнее так…
После занятий Витек устремился к Кайзеру, вдохновленный недавним разговором о предстоящем заработке, с покрытием убытка и доходами сверх того. Душу сильно грело то, с каким товарищеским радушием велась беседа; что хозяин воспринял неудачу младшего партнера как мудрый бизнесмен, как наставник, предложив толковый выход из сложной ситуации… Так на душевных крыльях студент прилетел к наставнику, позвонил в дверь квартиры, насыщенной роскошью, предвкушая очередной «пир духа».
— И знаешь, — признавался он, — вот с самого начала, только вошел…
Неизвестно, каким образом сработала Витькина интуиция, но только дверь открылась, хозяин пригласил гостя — как гость уловил что-то не совсем то. Манера хозяина стала посуше, прежней задушевности в помине не было.
— Проходи, присаживайся, — было сказано. — Я сейчас.
И Кайзер вышел в другую комнату, прикрыл за собой дверь. Слышно было, как там он говорит по телефону, но совершенно неразборчиво.
Говорил минут пять, вернулся. Ни виски, никакого вообще угощения предлагать не стал. Заговорил плотно, с напором:
— Значит, так, Виктор. Должен ты мне шестьсот пятьдесят. И надо их вернуть. Правильно?
— Ну… мы так и говорили…
— Да. Вопрос: как возвращать?
Витек малость оторопел, видя, что диалог как-то съезжает в сказку про белого бычка. Вроде бы все это проговорено в прошлый раз, так чего повторять одно и то же?..
Однако, тут же выяснилось, что это не столько диалог, сколько монолог. Кайзер как бы вслух рассуждал сам с собой, и не столь уж важно, присутствовал Витек или нет.
— … как возвращать? Ну, способ тут один: реализация товара. Так? Так! Но вот другой вопрос встает: какого товара?.. Вот что главное!
В этом месте Витя насторожился. К чему клонит шеф?..
А тому как будто понравилось наступательное размышление в стиле «вопрос — ответ».
— Тут нужна не просто прибыль, да? Нужна сверхприбыль! Быстро и много. Большая дорога!
И он коротко хохотнул, довольный словотворчеством. Витек невнятно поддакнул, однако, чем дальше, тем как-то тревожнее делалось на душе, и не мог объяснить, почему так…
— А что нам может дать такой эффект? — вдохновлялся железной логикой хозяин, к этому моменту вставший и вальяжно прохаживавшийся по ковру. — Ты думал об этом?
Наконец-то он вроде бы снизошел к собеседнику.
Витек беспокойно заерзал в кресле:
— Э-э… Джинса? — с ударением на последний слог.
Кайзер упал в свое кресло, расхохотался. Как показалось Витьке — деланно, как артист. Уж больно старательно хохотал. И резко оборвал смех.
— Нет, — сказал он. — Нет, Витя. Всякое там шмотье — это так, разминка. Тренировка. Старо как мир! А мыслить надо новаторски. Творчески. Стратегически! Соображаешь?
Тут Витьку слегка покоробило — чересчур занесло наверх хозяина, очень свысока взглянул. Стратег!..
— А можно ближе к делу? Я так понимаю, есть конкретная идея?
Кайзер вдруг резко подался вперед, как на взлет пошел. Застыл в позе ястреба.
— Идея? Есть. — И краткая пауза. — Только идеи, они здесь для меня! А для тебя — задания.
Несмотря на гардинно-ковровый полумрак, он был в очках с затененными линзами, в моднейшей, разумеется, оправе. Витек вдруг понял, что он никогда не видел глаз хозяина! Тот всегда был в этих светофильтрах, то есть не всегда в этих, а в разных, но обязательно его глаза и взор были замаскированы. И тут…
Витек сокрушенно замотал головой:
— Хочешь верь, Базилевс, хочешь нет, но вот тут я почуял, что сейчас какая-то засада-то и будет…
— Верю, — я кивнул, неосторожно глянул на часы. Витек тут же поймал этот взгляд:
— Ты что, спешишь?
— Умеренно. Успеем поговорить. Давай дальше.
Насчет засады — Витек если и угадал, то не сразу. Хозяин незряче уставился в гостя сумерками окуляров — и вдруг осклабился:
— Слушай, Витя! Сколько тебе лет? Семнадцать?
— Ну… в ноябре восемнадцать будет. Я шестидесятого года рождения.
— Так. Скажи… — усмешка чуть расширилась, — а ты еще мальчик или уже мужчина?
Витек гордо приосанился:
— Я? Хотите сказать, у меня секс был или нет?..
— Хочу сказать.
— Да. Имел место.
Витьке захотелось выразиться поизысканней.
Кайзер помолчал, погасил улыбку.
— Тем лучше. Значит, поймешь.
Вот тут-то и сыграла засада.
Кайзер встал, вышел в комнату, где телефон, вернулся:
— Смотри.
В руке у него был маленький медицинский пузырек, вроде такого, где содержат растворы для уколов… да мало ли что еще. И этот крохотный сосудик был где-то на две трети заполнен кристаллическим сыпучим веществом — ну, вроде сахара, что ли. Только с несколько желтоватым, золотистым оттенком. Чуть заметным, но есть.
— Это что? — удивился Витька.
— А это и есть новаторство.
Как будто ледяная молния сверкнула в Витькиной башке — от нее он похолодел.
Наркотик⁈
Похоже на то… Вот тебе и новаторство. Вот тебе и отработка долга! Коготок увяз…
Конечно, Кайзер все прочел на Витькином лице:
— Эй, юноша! Что с вами? Сдается мне, вы подумали, что это — что? Наркотик? И я заставлю продавать его?
— Да… нет…
— Да, да и да! Подумал так. Вижу. Витя, выбрось из головы! Да неужели ты не понял, что я никогда не полезу… в какую-то опасную зону? Да разве я когда-нибудь свяжусь с уголовщиной⁈ Эх, Витя, Витя! Плохо ты меня знаешь!
У Витьки малость отлегло от сердца, хотя на языке вертелось: а фарцовка барахлом — не уголовщина?.. Но вслух, конечно, не сказал.
Барыга покровительственно продолжил:
— Я разве просто так тебя про секс спросил?.. Нет. Не просто так. А вот теперь слушай.
И рассказал такое, отчего приятель мой малость очумел. Да и не малость, правду говоря.
По словам Кайзера, данный препарат — новейшая импортная штука. Усилитель оргазма. Проще говоря, небольшая доза, добавленная в еду, а лучше растворенная в жидкости, вызывает у человека дикое желание, а потом дикое, ни с чем не сравнимое наслаждение в процессе полового акта. Что у мужчин, что у женщин. И тех, и других как будто бросает в райский сад, в сияющие небеса, в громовой вопль восторга серафимов… Короче, это невозможно описать словами, это надо испытать. И пережить.
