В качестве источника свежих новостей группой «Авангард» был выбран товарищ Судоплатов, ловко захваченный в плен и препровожденный для допроса в номер Максима. При этом во взглядах, которыми девушки буравили Павла Анатольевича, читались неутолимая жажда информации вкупе с обещаниями расправы за ее утаивание, так что, тому не оставалось ничего иного, кроме как выложить все, что он знал о происходящем в Барселоне. А знал он если не все, то очень многое, все же проживание в отеле, являющемся штаб-квартирой Объединенной Социалистической Партии Каталонии, давало свои преимущества.
Со слов Судоплатова выходило, что убийство верхушки ПОУМ прямо во время митинга произвело если не эффект разорвавшейся бомбы, то что-то весьма к нему близкое.
Еще не успели стихнуть выстрелы, как на площади воцарился самый натуральный хаос. Люди метались по площади, одни - чтобы поскорее покинуть внезапно ставшее таким небезопасным место, другие - чтобы пробиться поближе к трибуне и узнать, что же случилось с вождями. Чего там говорить, даже тем членам ПОУМ, что окружали трибуну и выполняли роль охраны, пришлось буквально пробиваться через толпу, чтобы донести раненых Андреса Нина и Виллебальдо Солано до автомобилей!
После того, как раненых лидеров увезли в больницу, спешно прибывшая полиция принялась освобождать площадь Каталонии от собравшихся на ней людей. Многие, особенно из числа тех, кто пришел на митинг просто из любопытства, уже и сами поспешили уйти, однако, оставалось довольно много людей, оставшихся на месте и ожидавших каких-либо официальных заявлений. К ним-то с трибуны и обратился полицейский, призывая всех расходиться по домам.
Затем к оставшимся на площади людям обратился один из лидеров ПОУМ Мигель Феррер, являвшийся для пришедших на митинг куда большим авторитетом, нежели какой-то там полицейский. Феррер тоже призывал людей расходиться, но только не по домам, а по своим партийным ячейкам, где и ожидать дальнейших инструкций. Полицейские, не без оснований предполагавшие, что подобные призывы в дальнейшем могут привести к неприятностям, хмурились, но ничего не говорили. Очистить площадь и оценить последствия стрельбы сейчас было важнее.
Наконец, народ стал расходиться, освобождая место как для дополнительных сил полиции, так и для карет «скорой помощи». Полицейские справедливо рассудили, что во время возникшей на площади паники обязательно появятся пострадавшие и поспешили вызвать «скорую».
Так, постепенно, был восстановлен порядок. Врачи занимались пострадавшими, коих, к счастью, оказалось немного, убитых членов ПОУМ увезли в морг, а полиция вместе с несколькими пожелавшими помочь активистами приступила к расследованию. Полицейские, безусловно, предпочли бы обойтись без подобных помощников, но, учитывая обстановку в городе и недоверие ПОУМ к официальным властям, решили от них не отказываться, попросив лишь не мешать работать.
Первым на произошедшее отреагировал президент Женералитета Луис Компанис. Едва выяснив, что же именно произошло на площади Каталонии, полицейские поспешили сообщить о случившемся начальнику полиции Барселоны Эусебио Родригесу, а тот, в свою очередь, доложил об этом исполнительному совету Женералитета. В результате Компанис узнал о гибели лидеров ПОУМ как бы не раньше центрального комитета самой партии.
Не воспользоваться такой возможностью Компанис просто не мог. В полдень он созвал заседание парламента Женералитета, а уже через два часа обратился по радио к жителям Барселоны. В своем обращении Компанис назвал покушение на Андреса Нина и других лидеров ПОУМ примером вопиющего беззакония, царящего в настоящий момент как в Барселоне, так и во всей Каталонии, а затем сообщил, что по решению парламента в городе вводится чрезвычайное положение.
В городе вводился комендантский час, а улицы должны были патрулироваться как силами полиции, переведенной на усиленный режим службы, так и Национальной Республиканской Гвардией, спешно вводимой в город. Отдельно в своем обращении Компанис заявил, что люди, даже в дневное время шляющиеся по улице с оружием, будут разоружаться и задерживаться до выяснения, а мародеры, насильники и убийцы будут расстреливаться на месте безо всякого суда.
При этом Компанис отметил, что все вышесказанное не относится к рабочим на баррикадах, разумеется, при условии, что те будут вести себя мирно. Подобные половинчатые меры он объяснял стремлением обезопасить мирных граждан от разбушевавшихся анархистов и простых бандитов вкупе с нежеланием вовлекать в конфликт тех, с кем вполне можно договориться. По словам Судоплатова, услышавший это объяснение Шпигельглас долго не мог определиться, то ли ему удивляться наивности Компаниса, то ли тому, что его идеи оказались вполне работоспособными?
А вот от кого не было никаких официальных заявлений, так это от членов ПОУМ, хотя, казалось бы, именно они, как непосредственно пострадавшая сторона, должны были сейчас обличать своих врагов и призывать к борьбе. Но нет, вместо этого члены ПОУМ стягивались в отели «Риволи» и «Фалькон», а также в бывшие кавалерийские казармы, вокруг которых спешно возводились баррикады и устанавливались пулеметы.
Ситуацию удалось прояснить только вечером, когда вернувшаяся в отель «Колон» товарищ Роза принесла с собой ворох свежих слухов и экстренный вечерний выпуск газеты «La Batalla», полностью посвященный утренним событиям.
Как следовало из большой статьи на первой полосе газеты, раненый «фашистскими наймитами» Андрес Нин был успешно доставлен в больницу, и сейчас его жизнь была вне опасности. Однако, пуля, попавшая ему в левое бедро, не только пробила навылет мягкие ткани, но и задела кость, так что с постели он встанет еще нескоро. Раненому же в живот Солано повезло гораздо меньше. То ли его ранение оказалось серьезнее, чем выглядело на первый взгляд, то ли виной была тряска на заднем сиденье автомобиля, мчавшегося по не самым ровным дорогам Барселоны, но, к тому моменту, когда его довезли до больницы, врачам только и оставалось, что констатировать смерть.
В газете также было написано, что стрелковую позицию члены ПОУМ нашли, но ни Шпигельглас, ни Судоплатов, ни Максим с девушками так и не поняли, что из обнаруженного на чердаке привело их к мысли о том, что за покушением стоят именно фашисты? Одежда? Вряд ли, такие комбинезоны носят рабочие по всей Испании. Разве что винтовки были немецкие, но они, опять же, могли оказаться в руках у кого угодно. Впрочем, опровергать выводы ПОУМ никто из сотрудников НКВД не собирался, ищут они фашистов - вот пусть и дальше ищут!
О происходившем же в рядах ПОУМ после покушения было известно по большей части из собранных в городе слухов. Многие из членов партии, послушались призывов активистов и поспешили в свои партийные ячейки, чтобы узнать, как им вести себя в сложившейся ситуации. Однако, секретари партийных ячеек оказались неспособны самостоятельно ответить на этот вопрос и принялись звонить в штаб-квартиру ПОУМ, но и оттуда не поступило никаких внятных указаний.
Вместо того, чтобы предпринимать какие-либо решительные действия, члены центрального комитета принялись увлеченно выяснять, кто же именно подхватит временно выпавшее из рук Андреса Нина знамя? И, разумеется, каждый тянул одеяло в свою сторону. В итоге временно исполняющим обязанности генерального секретаря ПОУМ был выбран сотрудник газеты «La Batalla» Энрик Адроэр, однако, всем было понятно, что это компромиссная фигура.
Не обладая авторитетом Андреса Нина или Хуана Андраде, Адроэр был неспособен сподвигнуть к каким-либо решительным действиям центральный комитет партии, тем более, что у каждого из членов ЦК было свое мнение о том, как следует поступать. В результате Адроэр смог лишь распорядиться о подготовке к обороне ключевых объектов ПОУМ и собрать там большинство партийных активистов.
В зданиях, быстро окруженных баррикадами и ощетинившихся пулеметами, члены партии быстро почувствовали себя в безопасности, после чего принялись обсуждать, что им следует делать дальше. Обсуждения эти регулярно перерастали в жаркие споры, ведь каждый стремился отстоять именно свое особо ценное мнение! При этом вопрос о совместном с анархистами выступлении против Женералитета сам собой отложился на неопределенный срок. Партия, вместе со своими вождями лишившаяся и политической воли, стремительно теряла свои позиции на политической арене Каталонии.
