— Если не справятся с течением, окажутся в водах Краймора, вон где они начинаются, — Миллиндра ткнула пальцем в бумагу. — С востока оконечность острова Кашалотов, с запада видно очень неровный кусочек земли, написано что это остров Западного Спрута.
— Если эту линию продолжать дальше, то она уйдет в воды Краймора. То есть нас и правда несет куда-то сюда. Здесь и слева и справа кучи отметок рифов, опасные места. Да и напротив везде какие-то отметки, с этим Краймором все неладно.
— Ну я так и говорила. Великая гора погибла, окрестным землям тоже досталось сильно. Это развалины старого мира, обломки того, что было раньше.
— Эти острова отравлены пеплом?
Миллиндра пожала плечами:
— Чем дальше на юг, тем больше пепла, такой закон. Но точно я знать не могу. Не знаю, сможем ли мы здесь выжить. О рашмерах вообще почти ничего не известно, церковники не одобряют разговоры о людях пепла и запрещают любые упоминания о них в книгах. Кое-что мне рассказывали знающие люди, но этого слишком мало.
— Сколько такие как мы можем продержаться на незараженных местах?
— Когда нам впрыскивали в кровь эту гадость, говорили, что крайний срок — тридцать шесть дней. Но в заморозке все сильно растягивается, потому теперь не понять, сколько нам осталось.
— Что за бред возить людей замороженными.
— Это практично. Не надо тратить еду и воду; не нужна охрана; там, где можно разместить сто бодрствующих, поместится впятеро больше замороженных.
— Причем не все из них проснуться.
— Один-два из тысячи, а при хорошем целителе и постоянном контроле можно вообще без жертв обойтись. Даже самый быстрый корабль тратит несколько месяцев на плавание от экватора до Краймора, представь, сколько еды уйдет на пассажиров при таких сроках. К тому же мы преступники, нас не очень-то жалко.
— Мы какие-то странные преступники.
— Почему?
— Не передрались до сих пор, если не считать одну стычку, не рычим друг на друга, тебя и Айрицию никто не попытался обидеть. Кроме Бвонга.
— Вообще-то он не обижал. Просто надулся как индюк, пытался из себя третью великую гору строить, и ему не понравилось, когда Айриция его на смех подняла.
— Тем более странно. Не похоже на поведение кучки опасных преступников.
— Церковники, когда нас выбирали, для начала разговаривали с каждым. У них набор вопросов и еще при этом маг сидел, следил, чтобы не врали. На Крайнем Юге не нужны отъявленные преступники, таких после беседы отбраковывали.
— То есть мы не первые попавшиеся?
— Ага. Сперва выбирали тех у кого минимальные шансы переродиться в раба пепла. Затем с такими беседовали и отбирали тех, кто сможет уживаться с другими людьми и приносить пользу церкви. Хотя и у нас без драки не обошлось.
— Бвонг напуган. И еще больше боится это показывать. Вот и ведет себя как последний урод.
— Мне тоже так показалось.
— Получается, мы не знаем, сколько сможем продержаться без пепельного яда. Его можно раздобыть на корабле?
— Ты с ума сошел?! Да кто такое возить будет?!
— Ну может что-то вроде той гадости которую в кровь вливали. Хоть что-нибудь.
— Вряд ли. Никогда не слышала о таком. Пепельный яд запрещено держать дома, перевозить и продавать. Монополия церкви. Она удачно применила его век назад, когда шла война с темными. Но последствия были настолько ужасны, что множество невинных пострадало, с тех пор запрет строгий. Да и кто будет к такому прикасаться по своей воле? Вдохнешь одну частичку и заснешь, а проснешься рабом пепла.
— Ладно, раз мы не знаем, сколько нам осталось, о пепле не будем думать вообще.
— Ага. Тем более корабль плывет сам по себе, мы не можем направить его к зараженным землям. Или ты знаешь способ изменить курс?
— У нас осталась одна мачта.
— В журнале написано, что она треснула, сильно повреждена, не упала чудом. Но даже без этого они бы не смогли управлять кораблем с ее помощью.
— Да, это трудно. Будь она впереди или хотя бы по центру — другое дело. Надо думать, пока что ничего реального в голову не пришло. Хотя кое-что уже придумал, мы можем увеличить скорость корабля.
— Как?
— Я проверял нос, есть возможность поставить блинд.
— Блинд?
— Парус под бушпритом. Он совсем крошечный, но это уже кое-что, у нас появится возможность идти на полных курсах. Я смотрел с кормы, похоже, перо руля стоит как надо, нас не будет разворачивать при движении по ветру. И на обломке фок-мачты тоже можно поставить парус. Там особо не разгуляешься, но простой спинакер приспособить можно[7].
— Ты сможешь это сделать?
— Придется резать парусину, готовых парусов под такое нет. Блинда у них тоже не осталось, но соорудить его несложно. Странно, что они сами это не сделали, ведь очевидное решение. Складывается впечатление, что капитан не хотел торопиться.
— Если у тебя это получится, мы сможем развернуться к берегу?
— Вряд ли.
— Почему?
— Я смотрел на компас и на ветер, дует он почти ровно с севера. Если поставить такие паруса, корабль пойдет быстрее в направлении Краймора, только и всего. Есть руль, но он управляется из трюма, сверху только команды подают, к тому же с таким набором парусов руль не очень-то поможет.
— А по другому развернуться нельзя?
— Да будь тут полный набор парусов при целых мачтах, еще можно что-то придумать даже без руля, а с такими мы полностью зависим от направления ветра. Он всегда с юга дует вместе с течением?
— Не знаю, но в судовом журнале все последние дни писали что он с юга, иногда с юга-востока.
— Юго-восток — еще хуже, такой ветер нас относит на запад от острова Кашалота. Не знаю, есть ли на нем пепел, но люди точно есть. На карте обозначено несколько поселений. Правда, почти все они на севере, нас, наверное, уже пронесло мимо них.
Дверь резко распахнулась, влетел Храннек, сходу затараторил:
— Парус! Трой, там парус! Я увидел парус!
Переглянувшись с Миллиндрой, Трой скомандовал:
— Бегом на палубу. И не кричи на весь корабль, иначе выходы из трюма опять останутся без присмотра.
* * *
Паруса не было. Как Трой ни вглядывался в горизонт, не разглядел ничего нового.
Храннек чуть не плакал:
— Был парус! Честное слово был! Не вру я! Вон, где облачко темное, где-то там. Мне показалось, что оно с него поднималось. Подумал даже, что на нем начался пожар. Вы мне не верите?
— Если это китобойное судно, то запросто, — ответил Трой. — Там часто сильный огонь поддерживают, копоти много.
— Может они нас заметили?
— Не знаю. Если и так, какое до нас дело китобоям? У них свои дела, у нас свои.
— Разве моряки не помогают другим морякам?
— Должны помогать, но с такого расстояния попробуй пойми, что мы в беде. Да и вряд ли увидели, без парусов нас трудно заметить.
— Если появится другой корабль, нас опять не увидят?
— Все зависит от расстояния и нашего поведения.
— Поведения?
— Ты был на камбузе? Там есть большой котел или сковорода?
— Котлы видел, сковороду нет. Но там вместо нее противень, он большущий.
— Можно набить полный котел деревяшек и обрывков канатов, зажечь и кидать куски смолы. Дым хорошо видно издали.
— А где смолу брать?
— В кладовке плотника немного лежит. Может еще где-нибудь есть. Надо поискать по всем закоулкам.
— Я поищу.
— Кто-нибудь еще корабль видел?
— Нет, я сразу к тебе побежал.
— Правильно сделал, не надо народ лишний раз будоражить.
Со стороны камбуза показался Драмиррес, вид у смуглолицего был хмурым.
— Трой, у нас новые неприятности.
— Что опять не так?
— Проблема с припасами.
— Мало еды?
— Еды и правда мало, но и нас всего восемь, хватит пару недель продержаться, а может и больше.
— В кают-компании есть личные запасы капитана. Там даже засахаренные фрукты и орехи в меду.
— Ух ты! — обрадовался Храннек.
— Их немного, но ты прав, нас тоже мало, так что прибавь еще несколько дней.
— Еда — ерунда, — отмахнулся Драмиррес. — С водой беда, всего одна бочка, да и та гадкая. И в ней меньше половины осталось.
— У капитана нашли вино, будем его добавлять понемногу, чтобы не заболеть от дурной воды.
— Только вино от Стрейкера прячь, он уже интересовался. Хотя какой смысл прятать, все равно умрем от жажды, причем скоро.
— Миллиндра, ты ведь читала судовой журнал, в нем были записи о дождях?
— Да, были.
— Часто?
— Да. Могу точно сказать, там по ним отдельно указывали.
— Палуба не выглядит пересохшей, и облака эти налиты влагой. Нам нужен всего один дождь.
— Дождевыми каплями не напиться, — возразил Драмиррес.
— Напьемся, если поступим по-умному.
— Это как?
— Надо расстилать парусину, а потом сливать с нее воду.
