Я от услышанного охренел. То ли отцу там кто-то басней наплел, то ли тут полный писец происходит. Из его рассказа получается, что, увидел бронзовый жетон – становишься моментально шелковым, увидел серебряный – отдаёшь ему жену? Меня такая херня не устраивает, будем надеяться, что не все тут так жутко. Радует только, что расстояния большие. На каком основании такое положение? По праву рождения или тут что-то еще? Нужно узнать.
– Отец, а что им всем дает такую власть?
– Как что, сынок, та же армия, богатство, и вот почему ни один простой человек никогда не сможет победить благородного. Одни говорят, что они тоже маги, другие – что маги проводят какие-то ритуалы над благородными и они становиться сильнее, быстрее. Насколько сильнее, правда, непонятно. А откуда знаю, – пояснил отец, как бы отвечая на мой немой вопрос, – так тут секретов нет. Староста обязывает каждого главу дома выучить жетоны и рассказать домочадцам. Только я должен рассказывать, насколько они благородны и справедливы, а заслуги их перед страной столь велики, что ухх, а ты, слушая, должен повесить водоросли на уши и радостно кивать. Кстати, староста полностью человек баронства, не вздумай в деревне что-то плохое про барона сказать, может закончиться печально.
Отец, видимо, вспомнил, что отвлекся от рассказа о себе, и поспешил продолжить повествование.
– Так вот, по поводу города. Пробыл я там недолго. После того, как узнал, сколько нужно денег, чтобы стать вольным наёмником, понял: даже тех денег, которые у меня были, мне б не хватило, вообще. Первый ранг вольного наемника стоит около двух золотых. А это означает, что с наемничеством я пролетаю. Работая грузчиком, где только можно, познакомился с купцом, начал с ним ездить и с двумя бывшими солдатами, те после окончания службы перевелись в наемники и решили заняться более простой работой. Вот пока с торговцем ездил, подружился с одним из наемников, тот, когда мы отдыхали, учил меня ножом махать и по мелочи всякое подтянул. Со мной еще один паренек в грузчиках был, про него я и говорил, когда сказал, что жетоны знать нужно. Веселый был парень, но глупый. На одном из привалов к нам подъехал путник с синим жетоном. Лок, так звали грузчика, решил пошутить и сказал что-то вроде: “Мужик, ты что синячишь часто, и жетон твой посинел вместо тебя?” Вдруг, что-то моментально снесло ему голову, а маг спокойно себе продолжал раскладывать пожитки, а затем и переночевал возле нас. Вот был человек, не с тем пошутил, и не стало его. Жетон у него хорошо было видно, все заметили, вот и поплатился Лок головой за свое незнание. Маг даже не отошел от нас подальше, вообще не боялся, что мы решим отомстить за товарища, знал, что за ним не только право, но и сила. А через два месяца на нас напали. Наемники, конечно, порубали татей, но купцу стрела перебила вену на ноге, как ни старались, а кровь остановить не смогли, вот он и помер у нас на руках. После смерти торговца я понял, что приключений с меня хватит, и решил вернуться домой.
Рокол ненадолго замолчал и после тяжелого вздоха вновь заговорил.
– Вернувшись домой, я не застал ни отца, ни мать. Когда ездил по лесам и деревням с купцом, отец заболел, и ничего ему не помогало, знахарка про болячку знала, но сказала, что ее вылечить может только маг, а кто будет вызывать мага для кузнеца? В общем, не стало отца, две недели полежал и все, а через месяц не стало и матери. У нее здоровье было слабое, знахарка не шутила, когда дулю показывала, родился я раньше срока и был очень слаб. Травница запретила матери рожать еще раз, сказав, что это вообще чудо, что она отошла после моих родов, но следующие точно не переживет. Вот и вернулся я в пустой дом. У меня ни родни, ни семьи, а те друзья, с которыми мы вместе хотели в наемники податься, так никуда и не ушли, когда я приехал, были женаты и у каждого по паре детей. Отстроил кузню на деньги, скопившиеся за те четыре года путешествий с купцом, увеличил дом, а затем, повстречав Локвию, осел уже тут. Вот такая история твоего отца, сынок, – видно всполошили его старые воспоминания. – Ладно, маме я потом сам скажу про твой дар, а ты пока практикуйся.
Что-то после истории отца настроение пропало. Решил пойти прогуляться. Мысли были тяжёлые. Может, ну его эти планы на путешествия, у меня тут семья, рядом сестры, сам женюсь, благодаря охоте построю себе дом, и будем все дружно и весело жить. Ну научусь я шашкой махать, ну скоплю я два золотых на класс наемника, и что дальше? Стану я там, например, лучшим воином, и что? По воле барина людей рубать? Или, если вдруг владетели узнают, что я тут такой суперджедай, меня все в жопу целовать начнут? Из рассказов отца еще непонятно, может они джедаи покруче. Что-то идея научиться махать оружием и отправиться путешествовать, узнавая мир, быть таким себе авантюристом, уже не кажется мне такой удачной.
А еще эти жетоны, рабские ошейники и дворяне, перед которыми гнуться нужно. Маги, что возле луж из крови спать ложатся. Что-то нужно делать срочно! Нужно больше узнать про этот мир! Я катастрофически мало знаю! И рассказ отца не открывает практически ничего, только то, что в этом мире правит сила, и, судя по всему, она дает и свободу. Мне нужны книги, и про все. А на книги нужны деньги, а где взять деньги? В лесу! С дополнительной мотивацией пошёл я тренироваться.
Результат моих тренировок с «силой» начал проявляться через три дня. Первые два дня я по чуть-чуть приближался к пониманию того, в каком направлении нужно работать. Из воспоминаний прошлой жизни знал: научиться что-то делать нелегко, но возможно, переучиваться может быть намного сложнее. Вот и я ступенька за ступенькой прогонял энергию по телу, стараясь направить ее в каждый орган.
Тренировка начинала приносить плоды в виде повышенной силы. Когда я, задействовав ядро, взял свою кувалду, то понял, что и половины ее веса не чувствую, но взмахнул пару раз – инерция никуда не делась – пока решения этой проблемы не было. Посмотрев на свой нож, принялся отрабатывать удары, втыкая оружие в бревно. Лезвие зашло на три четверти, а когда я начал его выковыривать, то металл не выдержал и сломался. Я забыл, что мы все изготавливали из болотной руды, а так как тут еще и примитивные условия плавки, очищения металла без соблюдения идеальных режимов термообработки, материал получается низкого качества. Оружие есть, но, если учесть мои параметры такие, как повешенная сила, в первом бою его не станет. А что будет, если я неправильно ударю, и мое оружие тупо треснет? Все, аллес.
Глядя на молот, начал продумывать варианты, и тут пришла мысль. Кувалда для меня уже слишком легкая, но это не значит, что ее вес уменьшился, а с повышенной силой я могу работать как пневмомолот. Из тех полос, которые я должен был сковать на броню, сделаю многослойную сталь, сил перерубить брусок из нее у меня должно хватить, а потом опять его проковать. Обрадовавшись новой идее, пошёл в кузню.
За работой и тренировками прошло две недели. Толк, определенно, был. Методом проб и ошибок я, наконец, научился не перегонять всю энергию в одно место, а равномерно распределять ее по основным меридианам, направлять ее еще и в нож, но было это слишком уж тяжело. С горем пополам я смог, не нарушая баланс, направить крохотный энергетический поток в нож. Проблема в том, что, как только я начинал двигаться, баланс нарушался и происходил перекос. В один момент решил направить всю энергию в обычный нож, он засветился зеленоватым, и я, чтобы проверить его боевые свойства, махнул ним как саблей по бревну – перерубив половину двадцатисантиметровая бревна, нож застрял. Когда я с горем пополам вытянул нож и посмотрел на него, понял, что лезвие потемнело. Я уже видел такое на том ноже, но списал это на простое проявление «силы». С каждым моим замахом лезвие делалось все темнее и темнее и, когда оно после очередного удара стало практически черным, превратилось в порошок. Понятно. Даже если я смогу научиться, не нарушая баланс, напитывать нож, то его хватит на пару взмахов, но как последний шанс пригодиться. Может, если ножи будут из других материалов, то что-то поменяется, посмотрим.
