Я не вмешивался, и с интересом наблюдал за реакцией Василия. Пока что он показывал себя очень достойно. В отличие от остальных.
— Ну, хорошо. Раз ты молчишь — отвечу я. Не портить же веселье? Да, парни?
— Да-а-а. — Согласились остальные.
Мужик почти вплотную подошёл к Василию и придвинул к нему свою щетинистую рожу. Начал говорить, разбрызгивая слюни.
— Как чёрная женщина борется с преступностью? — Мерзотная улыбочка поползла по лицу. — Она делает аборт!
И только мужик раскрыл рот, чтобы начать смеяться, как Василий качнул свою бычью шею назад, и со всей силы вдарил лбом по и так кривому носу. После гадкого хруста следует бабский вскрик. Мужик хватается за лицо и отходит назад.
— Ах ты выблядок… — Сплёвывает кровью. — Теперь шутки точно кончились. Держите его крепче. — Он поднял кулаки над собой, и по ним заструились ветряные вихри. Если удар такими силами придётся по не защищённому лицу — будет худо.
Мужик заносит руку назад, готовясь к шквалу мощных атак. Но как только он собирается совершить удар — энергия с его рук пропадает.
— Э… Где? — Недоумевает он, и смотрит на свои руки. Оборачивается назад и щурится от слепящего света. Прикрывает глаза рукой. Все остальные, не имея сил сопротивляться солнечному напору, отпускают Василия и отворачиваются от лучей.
— Что происходит…?
— Ничего не видно…
— Откуда взялось солнце?!
Через мгновение свет рассеивается и всё вокруг снова погружается в неблагополучный мрак. Я стою на том месте, где недавно была нарисована Буква «И». Я без проблем растёр песок ногой, лишая тем самым сил недокиплинга.
— Ты кто такой? — Спрашивает мужик.
— Продолжи стихотворение… Белеет парус одинокий…
Мужик молчит, и с наклонённой вбок головой смотрит на меня, как на экзотического зверя.
— Что, не хочешь? Совсем поэзию не любишь? Для тебя это странно…
— Да ты оху…
— Ладно. — Перебиваю я мужика. — Как хочешь. — Киваю в сторону. Мужик и все остальные поворачивают головы и видят безупречную «Ё», что левитирует над землёй.
— Какого х…
Срываясь с места, светящейся подошвой я пинаю мужика в грудь. Он с огромной скоростью отлетает назад, впечатывается в своего друга, и вместе они врезаются в стену. Я соединяю руки, развожу их в стороны, и из воздуха вырастает солнечный лук с прижатой к тетиве стрелой. Я привожу его в боевое положение и направляю на одного из оставшихся в сознании ублюдков. Медленно перевожу на другого.
Они поднимают руки вверх и начинают молить о пощаде. Василий в это время без страха, а, скорее, с интересом, разглядывает меня.
Я отпускаю натянутую тетиву, и стрела вонзается в кирпичную стену в метре от испуганного дрыща.
— Кыш!
Два припугнутыша на всех скоростях убегают прочь.
— Я вас знаю? — Вдруг спрашивает Василий, подходя ближе.
— Я думал, сначала будут благодарности. — Улыбался я.
— Прошу прощения! — Василий складывает перед собой ладони, как в молитве, и делает небольшой поклон. — Благодарю вас. Вы очень меня выручили. Если бы не вы…
— Отвечая на твой вопрос — вряд ли. Но… это обязательно нужно исправлять. Ведь мы — родня.
— Родня…? — Недоверчиво произносит Василий.
— Да. Родня. Я всё тебе расскажу. Только… давай поговорим где-нибудь в другом месте?
— Можно у меня дома. Если вы не против.
— Не против. Только, давай на «ты», хорошо?
— Без проблем. А как вас… тебя…зовут?
— Андрей.
— Очень приятно, Василий. — Он протянул мне руку, и я её с удовольствием пожал.
— Взаимно.
Я заметил, что Василию успели повредить ногу, и теперь он слегка прихрамывал. Дабы не напрягать его походами на несколько километров, по дороге поймал такси. Через пять минут езды мы доехали до точки и высадились возле дома.
Нас встретила та же женщина, с которой я уже разговаривал. Это была мама Василия. Жена Альберта.
Больше внутри никого не оказалось. Василий с мамой жили вдвоём, и больше у них никого не было. Это грустно. Хотя и, у кого-то даже такой семьи нет.
Маму Василия звали Мариной.
Марина налила нам чаю, усадила на кухне, а сама скрылась у себя в комнате. Я отхлёбывал ароматный Пуэр и осматривался. Здесь царила просто идеальная чистота. Казалось, мама Василия убиралась не переставая.
Василий переодел рабочую форму и сидел передо мной в домашней рубашке. Я заметил, как на груди у него болтается крестик. Точно такой же есть и у Марины.
Сделав ещё глоток, я, наконец, начал разговор. И начал с самого главного.
— Я теперь глава рода Воронцовых.
Василий молчал несколько минут, глядя на отражение в кружке.
— Всё-таки, знаю. — Произнёс Василий.
— Что?
— Я вас знаю… Прости. Тебя. Ты ещё совсем маленьким был, ничего не помнил, отец приводил меня с вами поиграться. Как поживает сестра?
— Соня… теперь хорошо.
— Извини за вопрос, — Василий отпил Пуэра, — но я, кажется, слышал о том, что ты серьёзно болен.
— А. Да не переживай. Это в прошлом. Бог смилостивился, и я теперь здоров, как бык.
— Это очень хорошо. Я рад. — Искренне отвечал Василий.
— Теперь всё будет по-другому. — Сказал я. — Жизнь Воронцовых, наконец, изменится.
— А что с Олегом? С тем, кто был главой в последние годы?
— Дядя Олег… он мёртв. И ты первый, кто об этом знает, кроме меня.
— Мёртв? — Сощурился Василий.
— Да. С семьёй разбился на самолёте.
— Соболезную. — Василий слегка поклонился.
— Спасибо. И, чтобы тебя ничего не мучило…нет, не я убил его.
— Я об этом и не думал…
— Ну, мало ли. Но, я точно знаю, что его убил кто-то другой.
— Откуда ты это знаешь?
— Трудно сказать… я чувствую это. Это так и есть.
— Хорошо, и кто это сделал? Есть предположения?
— Это мне и предстоит выяснить. Нам предстоит выяснить. — Я поглядел на лужицу Пуэра, болтающуюся на дне кружки. Подлил себе ещё. — Василий, будешь на меня работать?
— Ну конечно! Я обязан вашей семье. Поэтому буду делать всё, что вы… что ты мне скажешь.
— Станешь моей правой рукой. Идёт?
Василий кивнул.
— Что касается убийства твоего дяди… — Василий встал со стула и подошёл к окну. Взял с подоконника картонную пластинку и вернулся за стол. — Ты же знаешь Иисуса?
— Да. И того, и этого знаю.
— Он ведь… после всего частным детективом стал.
— Вау! Как нельзя кстати.
— Вот и я об этом подумал. — Василий протянул мне карточку.
Небольшой чёрный прямоугольник. Минималистичный дизайн. На нём только имя, род деятельности, и телефон.
— Я так понимаю, вы с ним общаетесь? — Спросил я.
— Из-за работы — редко. Но связь поддерживаем.
— Тогда вот тебе первое задание! Устрой мне встречу с Иисусом. Я то с ним ещё не знаком, долго придётся всё объяснять. А тебе он доверяет.
— Конечно, Андрей. — Кивнул мне Василий. — Я вас сведу.
— Ну и прекрасно. — Я встал из-за стола. — А, и ещё. Не мог бы ты организовать собрание всего нашего когда-то дружного рода?
— Это будет несложно. У меня есть контакты почти всех людей. На какое число?
— Давай на… послезавтра. Желательно вечером.
— Хорошо. Понял.
Марина и Василий проводили меня до крыльца. Я попрощался с женщиной, но на секунду попросил задержаться Василия.
— Ты там больше не работаешь. — Я достал из кармана наличку, что специально снял с банкомата в магазине макпов. — Мои люди не могут подвергать себя такому унижению ради копеек. — Протянул свёрток с красными бумажками Василию. Он не стал перечить и принял деньги.
— Спасибо тебе большое.
* * *
На следующий день я проснулся очень рано. Всё потому, что предстояло ехать в академию. Сегодня понедельник, и помимо собственных испытаний для поступления, я должен был помочь с ними Екатерине.
Аксёнова кровь из носу должна попасть в список зачисленных. Я ведь дал слово. Ну и, плюс ко всему, благодаря этому меня ждёт свидание.
А после свиданий, как известно, обычно бывает что-нибудь поинтереснее. Хотя и, честно признаться, Екатерина привлекала меня не как объект для удовлетворения сексуальных потребностей. Вернее, не только поэтому. Как я уже говорил, что-то в ней меня смущало. Что-то внутри девушки таилось такого, что она от меня упорно скрывала.
