Вот только двигал блюдце экстрасенс так ловко, что я еще не разобрался, как он это делает. А времени, честно говоря, осталось уже совсем мало.
— Давайте тогда узнаем, нашел ли дух успокоение в загробном мире? — замогильным голосом спросил Холодов. — Как ты себя чувствуешь, Сергей?
Прежде чем блюдце тронулось с места, одна из свечей, стоящая на подставке у двери, рядом с Тереховым, вдруг с хлопком погасла. Виктор отскочил от нее, сунул руку за пистолетом.
Но свеча уже утихла, от нее шел только дымок. Ну и правильно, после того, как я незаметно сунул в воск небольшую щепотку пороха, чего бы ей не вспыхнуть с шумом?
Хорошо, что Терехов сохранил самообладание и не начал палить во все стороны. Как и Наварская, он тоже боялся духов.
Но не это главное. Я же не просто так устроил шумиху. Пока все отвлеклись, я потихоньку достал из рукава правой руки небольшой магнитик и направил на блюдце.
Тарелочка вздрогнула и направилась к моей руке. Отлично, секрет разгадан. Теперь я могу действовать открыто. И как можно стремительно, чтобы Холодов не догадался и не помешал мне.
— А позволь спросить, уважаемый дух? — тут же сказал я, и теперь все обернулись ко мне. — Скажи в итоге, кто же убил тебя?
— Так нельзя, — зашипел Холодов. — Это я медиум. Только я могу задавать духу вопросы. Он будет отвечать только на мои…
Я чуть повернул ладонь и тарелочка двинулась по доске. Холодов умолк и злобно посмотрел на меня. Он понял, что я все понял. Поэтому, пока он еще не нашелся, что сказать, я улыбнулся и ответил:
— Наш дух настолько разгневан, что ему безразлично, кто задает вопросы. Вот, смотрите все, он идет к буквам. Он хочет назвать имя.
Блюдце и в самом деле устремилось к буквам. И с самого начала, естественно, коснулось буквы «А».
— Что это значит? — прошептал Кормилов.
Холодов продолжал злобно смотреть на меня, как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Рокотов тоже поглядывал в мою сторону, но следил за блюдцем.
Белокрылова заметила взгляд Холодова и толкнула меня коленом под столом. Мол, я знаю, что без тебя здесь не обошлось. Смотри, не переборщи.
— Не отвлекайтесь! — сказал я. — Вы нарушаете взаимодействие наших психических энергий в проникновение тонких миров. Немедленно прекратите. Глядите на блюдце и мысленно помогайте духу сказать нам правду.
Кто действительно не обращал на меня внимания, так это дети убитого и его возлюбленная. Их взгляды и так были прикованы к блюдцу.
Между тем, оно продолжало двигаться между букв, собирая слово. Я управлял им, поворачивая магнит большим пальцем под ладонью.
— А, Н, Д… — прочитала Наташа. — Андрей! Андрей! Ты что такое говоришь, папа? Ты утверждаешь, что тебя убил Андрей?
Блюдце замерло, а затем направилось к надписи «Да». Замерло возле нее и больше не двигалось.
— Это какой-то бред! — сказала Наташа. — Что это такое? Этого не может быть! Что ты молчишь, Андрей? Скажи что-нибудь!
Все посмотрели на сына. Он сидел не шевелясь и на лице его застыло выражение бесконечного ужаса. Видимо, бедолага и в самом деле поверил, что отец вернулся с того света, чтобы обвинить его в убийстве. Причем не просто обвинить, а сказать правду.
— А что же он может сказать? — спросил я. — Ему нечего ответить, потому что это правда. Скажи, Андрей, где ты спрятал «Жигули», на котором раздавил своего собственного отца? Или об этом тоже спросить у духа?
Парень сглотнул слюну, потому что слова застряли в его пересохшем горле. Посмотрел на сестру и протянул к ней руку.
— Нет, Андрей, только не это! — прошептала Наташа. — Как же так? Как ты мог?
Тогда парень справился с собой и теперь его лицо уже перекосилось от злобы. Он указал на Марию.
— Это она во всем виновата! Она опутала его, как паучиха паутиной. Ты знаешь, что он собирался подарить ей наш загородный дом, чтобы она жила ближе к Ленинграду? И еще одну из машин, нашу «Жигули», которую обещал отдать мне! Он предал нас, вместе с мамой! Предал ради этой суки! И я наказал его за это!
— Что ты наделал, Андрюша! — прошептала Наташа. — Что ты наделал!
Ну конечно, я ведь понял это еще с самого первого визита к детям убитого. Когда парень сказал, что спал дома, в то время как под глазами у него были синяки от недосыпания.
Поэтому я рывком встал из-за стола и включил в комнате свет, щелкнув выключателем, а затем и вовсе раздвинул шторы. Стало светло, наваждение и чары исчезли.
Терехов по знаку Белокрыловой подошел к столу и схватил парня. Наташа зарыдала. Бедная девочка, это очень тяжкий удар для тебя, но извини, мне надо было изобличить преступника.
— Что вы наделали? — запричитал Холодов. — Так нельзя общаться с духами. Надо соблюдать определенный ритуал прощания. Нельзя злоупотреблять вниманием духа и относиться к нему неуважительно!
Я показал всем магнит и коснулся им блюдца. Тарелочка вздрогнула и покатилась по столу. Потом упала на пол возле стула Наварской и разбилась на осколки.
— Конечно, нельзя беспокоить духов, — сказал я Холодову. — И особенно использовать при этом магниты. Смотри, как бы они не разозлились на тебя.
***
В тот же самый день на другом конце Советского Союза, в Магадане, мужчина по имени Тимур Музеев подошел к зданию аэропорта и влился внутрь вместе с потоком других пассажиров. Несмотря на холодное время, студеный ветер и близость зимы, по спине Музеева текли струйки пота.
И неудивительно. Ведь в чемоданчике, в котором другие его приятели везли личные вещи: одежду, бумаги и бытовые принадлежности, у Музеева были припрятаны уникальный золотой самородок в двенадцать килограммов весом и еще крупицы золота на шесть килограммов. Чемоданчик маленький, Музеев собирался представить его, как ручную кладь.
Сейчас предстояла самая ответственная часть пути. Дорога на материк. Досмотр, бдительные работники аэропорта, милиционеры, охрана, собаки. Стоит только одному из них заподозрить, что скромный бульдозерист перевозит в чемоданчике такое богатство, как он пропал.
А вот если удастся преодолеть это препятствие, он станет неслыханно богатым. За это золото на черном рынке он сможет выручить несколько сот тысяч рублей. Не только он сам, но и его дети, и дети его детей будут жить безбедно и никогда не задумываться о хлебе насущном.
Музеев действительно был обычным рабочим. Он трудился машинистом бульдозера старательской артерии «Буровая» прииска имени Гастелло. Тридцать шесть лет, неплохая работа, приличный оклад.
Сейчас он летел домой. Сначала в Ленинград, к родственникам, а потом южнее, на Кавказ. Золото можно попробовать сбыть сначала в городе на Неве, а потом, если не получится, то на юге. Впрочем, в том, что его удастся продать в Ленинграде, Музеев нисколько не сомневался. Он уже знал, как это делается.
Само золото бульдозерист нашел совершенно случайно. Такой случай происходит раз в столетие. Музеев обнаружил его случайно в породе. Он тогда работал не вместе с напарником, а один. Тот в тот день как раз отсутствовал, уехал в город по делам.
Музеев работал, как обычно. Ковш бульдозера копнул породу, снял пласт и когда порода обнажилась, Музеев заметил в земле что-то блестящее. Как раз вышло солнце и его лучи отразились в сверкающем предмете.
Кряхтя, Музеев вылез из кабины, подошел ближе, чавкая по грязи ногами. Наклонился, присмотрелся. Чуть не упал назад. Из земли торчали часть огромного золотого слитки, явно в несколько килограммов весом.
— Е-маё, — сказал Музеев и огляделся.
Вокруг никого, только скалы и стволы деревьев. Неподалеку ручей. Урчит мотор бульдозера. В небе кружат птицы.
— Мое, только мое, — лихорадочно прошептал Музеев. — Никому не отдам.
Он уже знал нескольких ловких ребят, которые умели переправлять добытое золото на «большую землю». Да и сам иногда собирал крупицы золота и прятал в тайник рядом с домом.
Главное — спрятать это золото и увезти из Магадана. Там, в крупных городах, все пройдет гораздо легче.
