СМИ. Вслед за надвигавшейся войной «Пианист» стал большим фаворитом премии в этом году, у Романа Полански внезапно повысились шансы получить награду за лучшую режиссуру. Но сейчас громко выступил Ван Ян, и хотя сторонники войны насмехались над ним и бранили его, он завоевал сердца многих коллег и членов жюри.
– О, точно! Об этом достоинстве как-то не подумал, – захихикал Ван Ян, мотая головой, и изумился: – Это в самом деле неплохо! Марк, тебе стоило раньше об этом напомнить, тогда бы я уже давно высказался. Ты не представляешь, как долго я терпел.
Двое людей поболтали ещё немного и завершили телефонный разговор. Ван Ян в тишине какое-то время полюбовался ночным небом и едва встал и подошёл к перилам, как вновь зазвонил мобильник. Он ответил на звонок:
– Алло?
Из динамиков донёсся голос Натали:
– Привет, волшебный юноша. На этот раз ты решил поучать Джорджа Буша.
Ван Ян пожал плечами:
– Да, в последнее время я веду себя как придурок.
– Ха! – Натали пренебрежительным тоном заговорила: – Те, кто считает тебя придурком, и есть кучка придурков, всегда считающих себя правыми. Многие из них думают, что Ирак находится в Африке, – она вздохнула. – Только что читала твой блог, я на 100% согласна с твоими словами. Обстановка на Ближнем Востоке не так проста…
– Ну хватит! Не хочу об этом разговаривать, я всё высказал в блоге, – резко оборвал её Ван Ян, не желая опять обсуждать Ирак.
– Оу, – вымолвила Натали, но нисколько не расстроилась и с интересом спросила: – Тогда о чём поговорим? Что у тебя на душе? Многие в интернете ругают тебя. Молодой человек, у вас есть какие-то психологические травмы? Профессиональный психотерапевт вылечит вас.
Ван Ян рассмеялся, повернулся, облокотился спиной на перила и задал в телефон ряд вопросов:
– Я размышляю над некоторыми вопросами. Можно ли в этом мире повсюду калечить людей под знаменем свободы? Правильно ли это? Правда ли другие могут получить настоящую свободу? Что если они изначально свободны? А что если они не хотят ничего менять? В конечном счёте мир станет лучше или хуже? А ещё, как повлияет война на тех, кто участвовал в ней и кто её пережил?
Он обернулся, уставился в почерневшее вдалеке небо и, вспоминая ожидавших приказа военных союзной армии, иракских военных и простых граждан с серьёзными лицами на улице, которых видел по телевизору и в интернете, со вздохом сказал:
– Знаешь, что союзная армия, что Ирак, многие верны своим идеалам, верны приказам. Им кажется, что они на стороне справедливости, они могут по-настоящему верить словам своих правительств, поэтому готовы пожертвовать собственными жизнями. Однако на самом деле правительства полны лжи. А ещё пострадают невинные гражданские, будут разрушены их дома, они станут бесприютными беженцами… У всех изменится жизнь.
– Ты меня загрузил, – Натали задумалась над этими вопросами, в голове мгновенно наступил кавардак.
Она усмехнулась:
– По крайней мере, сейчас я знаю, как много ты смыслишь в этой войне.
– Хм, возможно, – Ван Ян глядел на мерцавшую в небе звезду, как вдруг нахмурился и задумчиво вымолвил: – Как думаешь, может ли быть такое, что инопланетяне подумают, будто животные на Земле притесняются и эксплуатируются людьми, прямо как курды в Ираке, даже жёстче? Поэтому пришельцы решат взять эту планету в своё ведение, свергнут человеческую власть и помогут животным сформировать свободную, демократичную планету.
Натали сперва растерялась, а в следующий миг зажглась интересом. В таком случае кто бы держал бразды правления? Свиньи? Коровы? У животных уже глубокая вражда к человечеству… Она с улыбкой сказала:
– Вау, ты и вправду о многом думаешь. Это ведь не будут креветкоподобные гуманоиды, что вернутся через три года? Эта тема меня ужасает, но если такое действительно случится, то ты должен беспокоиться о себе. Ты мясоед, а я вот мясо не ем, животные любят меня.
– У тебя есть, над чем подумать на досуге, у меня ещё очень много других вопросов, но их пока не буду говорить тебе, – Ван Ян направился в дом. – Пораньше ложись отдыхать, меня уже клонит в сон, завтра возобновляются съёмки! Осталось всего несколько дней. Ага, пока-пока!
Едва звонок завершился, как Ван Яну опять позвонили. Увидев на дисплее имя Марк Альба, он ответил:
– Алло, мистер Альба?
Он остановился, выслушал Марка и с улыбкой сообщил:
– Да, я так считаю. Нет, мне кажется, вы кое-что упустили из виду, – он вошёл в спальню и, ища Джессику, говорил в мобильник: – Иракский народ действительно так рад союзной армии? А солдаты союзной армии настроены на войну? Думаю, в случае неудачи на фронте многие не захотят продолжать войну…
Когда небо окончательно заволокло тьмой, настало время сна.
Лёжа на широкой кровати в спальне, Ван Ян смотрел на Джессику, чьи красивые волосы были рассыпаны возле подушки.
– Кстати, мне недавно твой папа звонил, ругал меня, – сказал Ван Ян.
Джессика, приняв недоумённый вид, спросила:
– Почему?
Ван Ян, поглаживая её по плечу, ответил:
– Говорит, если начнётся война в Ираке, то хватит и полмесяца, а я сказал, что потребуется месяц. В итоге я его переубедил.
– Хм, – Джессика захлопала глазами, от его поглаживаний по плечу и шее, ей стало немного щекотно. Прижавшись к его телу, она ласково промолвила: – Ян, я понимаю, что ты из-за меня так разгорячился, спасибо. Но я запрещаю тебе снова так делать!
Ван Ян, склонив голову, поцеловал её в лоб и улыбнулся:
– Ты чересчур самовлюблённая. Мне самому хотелось покритиковать Буша, и ты тут ни при чём.
Джессика, слабо улыбнувшись, кивнула, а потом поморщилась, сказав:
– Как же мне отвратительна война, давай не будет об этом?
– О’кей, поговорим о чём-нибудь приятном, – Ван Ян тоже не желал думать об этой войне, за последние два дня у него был и так много мыслей. – Как проходит твоё оттачивание актёрской игры? Я же тебе не сообщил одну новость. Пам-пам-пам! Я пригласил Мерил Стрип на роль Миранды, она читала роман, Миранда ей интересна. Детка, Мерил, скорее всего, даст согласие.
– Не может быть! – Джессика вытаращила глаза, приподнялась, легка на его тело и, упёршись подбородком в его грудь, удивлённо произнесла: – Это правда? О боже! Я сыграю с ней в паре? Господи, я умру от волнения, как с этим справиться…
– Обязательно надо
