замечаю, что он… возбужден. Его боксеры так сильно оттопырены, словно член их вот-вот порвет.
Это меня почему-то пугает, приводит в себя, но он не дает мне отползти выше, держит за бедра. Говорит, словно пытается убедить сам себя:
– Мне нужно понять тебя… почувствовать тебя. Я… – он смотрит на меня и видит мой испуганный взгляд, направленный в район его ширинки, – я просто дотронусь, не волнуйся.
И только он начинает стягивать трусы, как я понимаю, к чему всё идет, отчаянно дергаюсь. Нет, так я не хочу!
Он злится и разжимает мои сведенные ноги. Выпрямляет их принудительно… а потом берет за лодыжки одной рукой и поднимает вверх! Секунду они в перпендикулярном положении, а потом он так же, рукой, отводит их ниже, левее, чуть не складывая меня пополам.
Я полностью открыта перед ним в таком положении… Моя киска, должно быть, похожа на гладкий пирожок с красной начинкой, только вместо сладкого джема – влажная плоть. А он шепчет:
– Ева, ты же мне доверяешь? Успокойся, не дергайся. Я только дотронусь. Ну же!
Я киваю ему испуганно и чувствую, как что-то горячее прижимается к моей девочке. Он второй рукой разводит половые губы, чтобы прикоснуться ближе.
– Вот так, хорошо. Ничего же страшного не происходит?
Он мягко водит своим твердым членом у входа, и я чувствую, что он начинает скользить, что влага выделяется в ответ на его осторожные движения.
– Видишь же, ничего страшного, – говорит он и наклоняется надо мной, так что между нами остаются мои вытянутые ножки, которые он по-прежнему держит, чтобы я не дергалась. – А ты сразу становишься мокрой… Я немного надавлю, ты не пугайся.
Он слегка надавливает, и твердая головка лишь растягивает вход, не проникает внутрь, в мокрую прощелинку.
Он смотрит мне в глаза:
– Ты мне веришь?
Я киваю.
И тут он делает резкий толчок!
Я кричу. Черт, как же больно! Его горячий кол словно вспарывает мою девочку изнутри, и я сразу дергаюсь, но он держит, а потом чуть ли не полностью выходит, чтобы вновь с силой войти.
– Ааа! – не сдерживаюсь я.
Но желтоглазый продолжает грубо входить, и его член словно протыкает меня насквозь. Больно в глубине, он слишком длинный!
Я пытаюсь руками оттолкнуть его дальше, чтобы он прекратил входить на всю глубину, но бесполезно, он продолжает долбить меня.
– Теперь ты… будешь слушаться? – говорит в промежутках между сильными толчками. – Только так тебя можно научить слушаться приказов?
– Я поняла, поняла! – выходит вопль, а не ответ.
– Так-то лучше, – говорит капитан и замедляет темп. Теперь он мягче входит и выходит, не вгоняет свой ствол по самые яйца. Его член скользит с тихим хлюпаньем, а он продолжает: – Что должна теперь сделать хорошая девочка?
– Что? – мямлю я.
– Помочь мне кончить. И не злить больше. Готова?
Я киваю.
И он снова резко вгоняет в меня свой член и начинает двигаться в сумасшедшем ритме. Я снова кричу, но не отталкиваю его, и это быстро заканчивается. Несколько грубых толчков, и я чувствую, как он внутри начинает пульсировать, а потом наполняет меня своей спермой.
– Вот так-то лучше.
Он не отпускает мои ноги, пока не вытирает всю белесую жидкость у киски какой-то шкурой с кровати. Потом возвращает на место полосочку трусиков и опускает ноги. Они трясутся, да и меня всю колотит.
– Завтра мы возвращается в лагерь. Чтобы больше никаких непослушаний не было. Понятно?
Я киваю и закутываюсь в одеяло.
Внутри всё болит.
И болит до сих пор, пока мы летим к палаточному лагерю на шаттле. Чувствительность киски обострена до предела, я ощущаю внизу холодный металл сиденья, а каждый вираж отдается пульсирующей болью в глубине.
Скоро я смогу намазаться своей мазью или полечиться медицинским сканером и забуду жестокость капитана.
Как я могла считать его мягким? Как я могла ожидать другого от капитана военного корабля? Расслабилась.
***
Место: планета Ар-203, палаточный лагерь
Планетарная система: Анарцит-02
Звездная дата: 14:15 258:6058 г. (проставляется автоматически)
***
Капитан ворвался в медицинскую палатку, когда дежурный врач проводил сканером по щиколоткам моих ног, на которых остались синие следы от жестких пальцев опекуна.
Врач, средних лет мужчина, тоже с островками чешуи на коже, как и у первого встречного медработника, быстро обернулся к распахнувшему входу.
– А, капитан Харинакх! Ваша подопечная… вы же в курсе, что с ней случилось? Вся в синяках, и снаружи, и внутри… тоже микроповреждения. Она вам сказала?
– Да, – напряженно ответил он, наблюдая, как врач спускается сканером ниже, приподнимает медицинский балахон и проникает между ног, вначале обрабатывая наружную часть.
– Вроде посттравматического шока нет, но неизмененные такие хрупкие…
Он не дослушал, подошел ближе, вырвал сканер из рук врача, который испуганно отшатнулся.
– Я сам.
Я непроизвольно сжалась, когда он стал водить медицинским прибором, похожим на белую вытянутую палочку сантиметра в два толщиной, по гладкой коже бугорка.
Врач стал рядом столбом, растерялся, только следил за движениями капитана.
– Становится легче?
Я сдавленно кивнула.
Он второй рукой слегка раздвинул половые губы, чтобы проникнуть внутрь сканером. Принялся осторожно проворачивать его внутри, внимательно наблюдая за своими действиями.
– Как быстро она пойдет на поправку?
– Через час заживет, – вымолвил врач.
Капитан кивнул, медленно вынул прибор и опустил балахон на место.
– Ева, мой помощник, не энсин Мар, а мой… энсин Энхан… проводит тебя в нашу палатку. Ждем три оставшиеся группы, заканчиваем ремонт, завтра включаем жизнеобеспечение корабля и улетаем. Он ждет у входа.
– Хорошо.
Я уже научилась слушаться.
Энсин Энхан оказался молодым парнем, может, лет двадцати трех. Тоже высокий, но худощавый, из того же типа измененных, как врач, с чешуей. Я так поняла, их предки колонизировали планету с преимущественно водным покровом, поэтому традиционно этот подвид гуманоидов сохранял генетические изменения, позволяющие дышать под водой и иметь низкую температуру тела.
Энсин проводил меня в небольшую палатку из непромокаемой ткани, как и у всех остальных членов экипажа. В ней размещались две лежанки на толстых матрасах по типу надувных, только более жестких. Между ними стоял походный столик с тремя бутылками воды и стандартным пайком.
– Это моя, – он показал на правую. – А это ваша с капитаном.
– В смысле?
– Вы маленькая, он сказал не тратить на вас койкоместо. Поместитесь.
И ушел.
Ну класс.
Впрочем, когда я ложилась спать, никого в палатке не было. Я надела уже привычную серую футболку, но сон никак не шел. За стенами палатки шумела жизнь, офицеры переговаривались, обсуждали планы на завтра, делали последние приготовления перед отлетом.
