— Главное, у тебя есть хватка, а опыт — дело наживное, — перебил он меня. Понятно, уверен, что это я из ложной скромности так говорю.
— Мне бы еще на земле хотя бы с год послужить, — теперь уже я перебил генерала.
В его глазах промелькнуло удивление. Мурашов прищурился, словно пытаясь рассмотреть во мне что-то скрытое.
— Значит так, прикреплю тебя пока к своему следователю. Посмотришь на то, как мы работаем, а мы присмотримся к тебе, — резюмировал он.
— Товарищ генерал-лейтенант, у меня командировка только на два дня, — напомнил я ему о бюрократии.
— В пятницу решим, — отмахнулся Мурашов и нажал на кнопку селектора. — Светочка, Лукашова ко мне пригласи.
Минут через десять в кабинет вошел полковник. На вид лет сорок, коренастый, среднего роста, брюнет с высоким лбом и седыми висками.
— Павел Владимирович, знакомьтесь, это наше молодое дарование — Чапыра Альберт Анатольевич. Отдаю его под ваше начало. Расскажите ему о нашей работе, ознакомьте с делами, с которыми можно ознакомить. Можете даже включить его в состав следственной группы, не возражаю.
Полковник прошелся по мне оценивающим взглядом, но удивления я в его глазах не проступило, значит, Мурашов его заранее на мой счет предупредил.
— Старший следователь по особо важным делам Лукашов Павел Владимирович, твой новый наставник, — в свою очередь представил мне полковника генерал.
— Надеюсь, сработаемся, — закончив мой визуальный осмотр, скупо улыбнулся полковник.
Проследовав за своим новым наставником по длинному пустынному коридору второго этажа с красной ковровой дорожкой, я оказался в узком, но с высокими потолками кабинете.
— Располагайся, — он махнул рукой на свободный стол, на котором кроме печатной машинки и пары пачек бумаги ничего больше не было.
Повесив форменное пальто на вешалку и бросив рядом сумку с гражданской одеждой, я уселся на предложенное мне место и стал ждать указаний.
Настроение было ни к черту. При разговоре с генералом возникло ощущение, что он не знал, что со мной делать и поэтому решил сплавить одному из своих следаков, вернее, важняков, а дальше посмотреть, как оно пойдет. Вот только не понятно, если я ему не нужен, то зачем вот это все?
— Чаю будешь? — устроившись напротив меня на своем рабочем месте, вывел меня из задумчивости Лукашов.
Похоже этот тоже не знал, что со мной делать.
— Павел Владимирович, а жить я где буду? — озадачил я его, раз генерал промолчал. Полковник задумался, затем подбадривающе мне улыбнулся и пообещал до вечера решить вопрос с хатой.
Информация обо мне распространилась по министерству уже к обеду. Когда мы с наставником вернулись из столовой, в которой кстати, очень недурно кормили, в наш кабинет зашли двое в штатском, но я сразу понял по их движениям и главное, взглядам, что они из уголовного розыска. Один был пышущим здоровьем крепышом, второй, наоборот, поджарый с темными кругами под глазами.
— Так это ты значит серийников на раз вычисляешь? — предъявил мне крепыш.
— Сливко ведь ты поймал? — поторопил меня с ответом поджарый. — Может и нам подсобишь? — он ухмыльнулся и протянул мне руку. — Сергей. Инспектор Управления уголовного розыска.
— Альберт, — пожал я ее.
— Константин Петрович или товарищ майор, тоже инспектор, но старший, — представился крепыш.
— Так какая вам нужна от меня помощь? — спросил я, вальяжно развалившись на стуле. Троллить и я люблю.
Меня молча рассматривали три пары глаз.
— А ты борзый, — озвучил общее мнение майор.
— Считает, раз случайно одного серийника взял, то он уже профи, — подхватил Сергей. — А мы с тобой неудачники, раз уже два года одного ищем, но результата все нет.
— Но теперь с нами следователь Чапыра из… — майор изобразил задумчивость. — Из какой дыры ты к нам приехал?
— Энск, — подсказал я.
— Точно! Так вот следователь Чапыра из Энска легко найдет убийцу с добрыми глазами.
— За два дня, — добавил я. — У меня командировка только на два дня, — пришлось пояснить, а то опять все замолкли и скрестили на мне взгляды, в которых чего только не отражалось.
Глава 7
Мое заявление за два дня найти серийного грабителя и убийцу подействовало на всех не так, как я рассчитывал. Думал, высмеют и уйдут, опера же для этих целей сюда пришли — поглумиться над выскочкой из провинции, показать ему его место, чтобы даже не смел лезть в Москву. Вот только они почему-то не спешили смеяться и уходить, а так и стояли надо мной и давили меня взглядами. Тоже получили совсем не то, что хотели. Я не стал скромно пожимать плечами и соскакивать с заявленной темы, а снисходительно согласился помочь московским бездарям.
— Два дня, говоришь, — процедил старший инспектор Управления уголовного розыска и, не давая мне шанса уйти на попятную, развернулся корпусом к хозяину кабинета. — Павел Владимирович, мы у вас его заберем?
— Вечером только верните, — губы полковника едва тронула усмешка.
Вот мне и пришлось идти в крыло уголовного розыска, что называется, обе стороны просчитались — не рассчитали эффект от своих действий.
— Изучай! — бросил на выделенный для меня стол папки с материалами старший инспектор по фамилии Копытов. Его полное имя было указано на металлической табличке, приколоченной к двери кабинета.
Кабинет оперов походил на тот, из которого я только что сюда пришел: те же высокие потолки с лепниной, широкое окно, по зимнему времени запечатанное с помощью ваты и бумаги, три рабочих стола и столько же шкафов-сейфов. Но в отличие от кабинета Лукашова, этот был сильно прокурен.
— Форточку хотя бы откройте, — недовольно проворчал я,
— А он не охренел? — вскинулся Саблин, который просто инспектор, его фамилию я тоже на двери прочитал.
— Серега, открой форточку, — не дал разгореться конфликту Копытов.
— Слишком он наглый, — в свою очередь проворчал просто инспектор, но форточку открыл и тут же демонстративно закурил, все-таки сильно я его взбесил.
Я тоже был на себя зол, как дебил повелся на подначки этих двух мудаков, решивших продемонстрировать мне свое превосходство. Как итог, оказался в непростой ситуации. Ловить маньяков после Сливко, когда меня самого чуть не посадили, совершенно не хотелось.
Это была серия разбойных нападений и убийств, совершенных в Москве и Московской области с 1974 года. Всего эпизодов в материалах оказалось девять. Жертвы — преимущественно женщины, причем разных возрастов. Три из семи потерпевших остались живы. Также жертвой серийника считали одного молодого человека, он тоже выжил, смог отбиться. Был ещё один труп мужчины, рецидивиста, он проходил особняком, так как по версии следствия серийный убийца пытался выдать его за себя.
Такие разные жертвы, по полу и возрасту для маньяков нетипичны. Нетипичным было и изменение цветовых пристрастий преступника — первые жертвы женского пола носили вещи красного цвета.
Но общие признаки все же имелись. Во-первых, орудие преступления, всегда фигурировал нож, также был схож характер нанесенных ран, преступник бил своих жертв в лицо и грудь. Во-вторых, он всегда их грабил: забирал украшения, вещи из сумочек и карманов, не оставлял даже мелочь и еду. Кроме того, выжившие жертвы дали одинаковое описание преступника: высокий мужчина, возрастом до двадцати пяти лет, темные волосы, бакенбарды, модная одежда и добрые глаза.
Именно эти сходные признаки и стали основанием для объединения разрозненных эпизодов в серию, чему я был немного удивлен. Столкнувшись со Сливко и зная о других советских маньяках, орудующих не то что годы, а десятилетия, казалось, что предки вообще не шарят в сериях.
Было еще кое-что странное в этом деле. Обычно советская власть информацию о серийных убийцах от общественности утаивала, а тут сам министр МВД с телеэкранов объявил, что в Москве орудует убийца и попросил местных жителей быть бдительными. Было это еще в 1974 году, после чего преступления резко прекратились, и целых два года об убийце с добрыми глазами никто не слышал.
