такое?
— Знаем.
— Так вот у них за грудной броневой пластиной расположена плазменная пушка и реактор. Пылает что Солнце на тепловизоре.
— Уже лучше, — согласился генерал.
— Утюг, учти ещё вот что. Они созданы для подавления бунтов на платформах, и я не думаю, что их кардинально переделают. У роботов две ноги, но они не могут лазать и преодолевать болота, овраги, горы. То есть эти направления можно сразу исключить. Летать и ползать тоже не умеют. Пойдут в полный рост. Кумулятивный выстрел из РПГ должен пробить их броневую пластину. В голову стрелять бесполезно, там почти ничего нет. Если попасть в сочленение коленного сустава, тогда он завалится на бок и собьёт себе прицел. Дымовую завесу можно попробовать, ну и конечно же противотанковые мины. При их весе самое то, пехота уйдёт дальше, а роботы останутся на месте.
— Лесник, нет слов у меня. Мы почти прошлёпали наступление. Нас облепили диверсанты как мухи говно, — Утюг не стеснялся в выражениях. — Пойдём, посмотришь. Я тебе таких снайперов приготовил…
— Я всяких повидал. У меня здесь даже жена была снайпер.
— Жена? — спросил Утюг.
— Чего такого, Терентий же женат.
— Ну да, чего я. У меня то проще. ППЖ, в курсе? — широко улыбнулся Утюг.
— Походно-полевая жена, а как же. Каждому офицеру в Берлине полагается по три жены, — вспомнил я одну байку.
— Так ты не дошёл?
— Не успел, как раз начинали готовить наступление, а я попал в Улей.
— Жалеешь?
— Не особо, здесь интереснее. Живее обстановочка.
— Неужели? Я думал, что на той войне все носились как угорелые.
— Поначалу да. После Сталинграда уже увереннее стали. А как вышли на границы СССР, так вообще успокоились заодно и озверели окончательно. Кадровых фашистов по вышибали, сами, наоборот, воевать научились. Не то что в первое лето, тогда мы знатно по зубам получили, что до самой Москвы отлетели. Одни окружения, миллионы в плену и под немцем, сплошные караваны беженцев на восток. Не хочу даже вспоминать. Стыдно, горько, страшно. Никто ничего не знает, приказы такие хоть стреляйся. Кстати, и самострелов полно было. Одни ждут фашистов в надежде что им вернут их кулацкие хозяйства. Графья уже в Париже собираются вертаться назад. Кто, куда, зачем. Бардак и паника. Вот такие первые месяцы были. Каким таким чудом удалось нам под Москвой фашисту по зубам съездить до сих пор не пойму. Не иначе сверхъестественные силы помогли. Впервые откинули гитлеровцев назад. Сорок километров, пятьдесят. Народ в себя стал приходить и понимать, что можно оказывается фашиста бить. А то орут на каждом углу, мол, Гитлера ещё никто не победил. Всю Европу под себя подмял.
— Примерно то же самое я слышал от воевавших мужиков. Наш начальник в военном училище также рассказывал, — кивнул Утюг. — Ты полковником был?
— Должен был получить как раз по возвращении, — улыбнулся я.
— Если хочешь я тебе присвою. Ты всё же никак сейчас будешь возглавлять один из отделов контрразведки фронта. У нас армия, кстати, и звания всамделишные.
— Смешно, там не получил, а здесь… Слушай, что, если нам СМЕРШ возродить? Смерть шпионам. Вон одна сидит готовая уже. Ты как смотришь, генерал?
— Обеими руками за. Терентий, что скажешь?
— Сегодня и подпишу приказ в связи со сложной обстановкой учредить отдельное управление в составе контрразведки фронта. Да?
— Да, подходяще. И книжечки напечатаем. Полномочий забирай себе сколько унесёшь, — похлопал меня по плечу Утюг. — Только полковник, а не старший майор.
— Полковник звучит лучше, — согласился я.
— Людей дам в отдел. Для начала забирай те две группы, что участвовали в захвате этой ячейки. Есть у меня ещё один человек, тебе подойдёт. Он также по профилю работал, правда уже позже в КГБ. Слышал?
— Да. Я всю историю знаю, которую пропустил. Меня папаша Кац просветил.
— Слушай, а он на самом деле так хорош? — полюбопытствовал Терентий.
— Изя то? Сильнее его не встречал. К тому же он белую жемчужину принимал. Он профи, и я его не отдам.
— Да я не о том. Ловко он ту девку расколол. С остальными интересно справится? — спросил Утюг.
— Легко. Главное, чтобы не спился.
— Понял, скажу Бацилле. Пришли.
Утюг подмигнул мне загадочно и распахнул дверь в небольшое помещение. За дверью раздался женский смех. Мы вошли в комнату. За столом сидело четыре девушки одна краше другой. Одна им что-то рассказывала, а остальные смеялись. При нашем появлении все четверо вскочили со стульев.
— Принимайте, ваш новый начальник. Полковник Лесник, — отрекомендовал меня Утюг. Одна из девушек, что сидела спиной к двери резко обернулась и меня сверху вниз пронзила молния. На меня, улыбаясь, смотрела Лиана!
— Здравия желаем, товарищ полковник, — нестройным хором приветствовали меня снайперы.
— Принимай под своё крыло цветник, ну что застыл? От счастья, что ли? — улыбаясь сказал Утюг.
— Здравствуйте товарищи, — представился я. — Меня зовут полковник Лесник, начальник управления СМЕРШ при контрразведке фронта. Вас прикомандировали к моему управлению для выполнения особого опасного задания. Неволить никого не буду. Все по собственному желанию?
— Да.
— Тогда представьтесь, пожалуйста, — если у нас армия, то при командире дивизии с подчинёнными надо вести себя официально. Вначале хотя бы.
— Лейтенант Игла, дар снайпера, принимала три чёрных жемчужины, — выступила вперёд брюнетка. Глаза горят, энергии столько хоть сейчас второе Чёрное море выкопает и фигурка ничего.
— Лейтенант Зараза, дар снайпера, три чёрных и одна красная жемчужина! — и это чудо как хороша. Блондинка, миниатюрная, но дерзкая. Глаза стальные, спуску врагам не будет.
— Старший лейтенант Мотоко, дар снайпера, три красных жемчужины, — кореянка, японка? По-русски шпарит хорошо. Тоже миниатюрная, таким хорошо прятаться. Немного раскосые глаза быстро перебегали с меня на Утюга и обратно. — Старшая группы.
— Младший лейтенант Лиана, — меня опять тряхануло. Её и зовут также, разве может быть такое совпадение? Ну точно она, задери меня барсук! И смотрит также. И локон рыжих волос крутит также. Охренеть, что за наваждение! Улей, ты живой, что ли? Решил вернуть мне мою любовь? — Товарищ полковник, что с вами? — Всполошилась Лиана.
— Ничего, последствия контузии, — соврал я по-быстрому. — Продолжай.
—
