Дочери уже шестнадцать! Мне ее замуж выдавать, а приданого нет. Что люди-то скажут!
— Алена Алексеевна, расскажите все с самого начала, — мягко сказал я. — И, прошу меня простить, к сожалению, не знаю вашего полного имени.
— Ох, это вы меня простите, ваше высочество! Карумова Алена Алексеевна, супруга князя Вадима Николаевича Карумова, мы занимаемся крупным рогатым скотом.
— Рад с вами познакомиться, ваше сиятельство. А теперь с самого начала.
— Конечно, — да разложила салфетку на коленях и начала аккуратно ее складывать. — Все было хорошо. Мы прекрасно проводили время у Ушакова, даже смогли договориться с парой предпринимателей по поводу поставок. А потом Вадим начал странно себя вести. Все смеялся в ответ на каждую мою фразу. Я сначала подумала, что он перебрал с шампанским. Тем более, это прошло, когда мы доехали до дома.
Она всхлипнула и поджала губы.
— А на следующий день уехал на весь день. Я не придала этому значения, пока не пришло письмо от нашего юриста. Он как раз здесь работает. Он писал, что договор на продажу половину наших пастбищ отправлен на регистрацию.
— А деньги?
Она пожала плечами.
— Может, не все так плохо и он вложил средства во что-то новое?
— Нет же! — глаза снова наполнились слезами. — Счет в банке пуст!
— И что говорит ваш супруг?
— Как только я завожу об этом разговор, он смеется и разводит руками. Я уже думала его врачам показать! Может, его там опоили!
— А в документах было указано, кто покупатель? — осторожно спросил я.
— Конечно! Некто Степан Николаевич Соколов. Я и не помню даже такого. Хотя вроде бы, почти всех знала на приеме.
Теперь у меня есть имя.
— Алена Алексеевна, ваш муж добровольно подписал этот договор, и тут уже ничего не сделать. Я и сам интересовался похожими сделками. Яков Владимирович мне сказал, что оснований для передачи дела служащим правопорядка нет. Сожалею.
— Но, может, как-то можно иначе? — она посмотрела на меня с надеждой. — Доказать, что он был не в себе?
Я пожал плечами. Законодательство в этом мире еще не так хорошо было мне знакомо. Но чувствую, скоро я начну в нем разбираться.
— Думаю, вас на эту тему проконсультируют юристы.
Я поднялся и направился к выходу.
— Ваше высочество? — тихо позвала она. — Вы мне не сможете помочь, да?
— Я найду вас, если что-то узнаю.
— Спасибо… — прошелестело мне в спину.
Не обернувшись, я вышел из кабинета. Я действительно сейчас ничем ей не мог помочь.
* * *
— Как ты это здорово провернул, — сказал мне Лерчик двумя часами позже, когда мы сидели у меня в комнате, обложившись едой и бутылками.
Мы обсуждали встречу отца с Ларионовым.
— Они сами хотели помириться. Нужно было только подтолкнуть их, — пожал я плечами.
В глубине души я радовался, что все получилось так, как я и планировал. Этот спор мог затянуться надолго, и каждый раз, когда бы речь заходила о Ларионове, отец ходил бы недовольным. А так, теперь у него появилась возможность ездить к Андрею Леонидовичу. Может, хоть на рыбалку сходят. Все лучше, чем дома киснуть.
Я глотнул вина и постарался выбросить ненадолго все проблемы из головы. Отдыхать тоже надо.
— Дождемся, как Ларионов пришлет документы, и можно будет нанимать рабочих, — подвел я итог и махнул рукой.
— Разделишь управляющих?
— Да, Сергея оставлю на старой, а Никита Александрович поедет обустраиваться на новой земле. Производство оставим здесь. Там только склады.
— За это надо выпить! — торжественно произнес Лерчик.
— Рано еще, мой друг. Вот поставим подписи, отправим на регистрацию и тогда будет праздновать. Сейчас я просто хочу сидеть и разговаривать о всякой ерунде.
— А что сказал Зуров? — наморщив лоб, спросил Субботин. — Напомни, зачем ты к нему ездил?
Я вздохнул, бросил тоскливый взгляд на полный бокал и покачал головой.
— Не сегодня, Лер. Все завтра. Хочу нормально выспаться.
— Хочешь, я встану у твоих дверей и никого к тебе не пущу? — на полном серьезе спросил он.
— Давай без крайностей, — рассмеялся я. — Сам справлюсь.
Мы просидели еще полтора часа, а потом Лерчик стал собираться к себе. Последнее, что я помнил, перед тем, как он ушел, что я пихнул ему записку с именем мага разума и поручением узнать о нем все.
А дальше была только кровать, подушка и крепкий сон.
* * *
Как же хорошо открыв глаза на утро и чувствовать, что отдохнул!
Я огляделся, не увидел ни одного знакомого лица в комнате, и с наслаждением потянулся.
Что мне нужно сделать сегодня в первую очередь?
К Луке Кузьмичу Самойлову? К Глассу? Попрактиковаться с магией? Или пойти на тренировку с командой?
Нет! Для начала я хотел бы плотно позавтракать.
Глянув на часы, я снова улыбнулся. Суда по времени, все должны были уже покинуть столовую, и мне предстоит приятное времяпрепровождение в одиночестве.
День начинался просто прекрасно.
Я привел себя в порядок, побрился, в очередной раз изумившись молодости своего лица, и отправился вниз.
Но вместо блаженной тишины я услышал женское щебетание. Нахмурившись, хотел было свернуть в сторону кухни, но взял себя в руки.
— Доброе утро! — я с улыбкой оглядел собравшихся.
Аня уплетала пирожное с клубникой, сосредоточенно вычерпывая сладкую середину.
Матушка пила чай, рассматривая какой-то журнал и помечая понравившееся карандашом. А Рокотова делала вид, что не замечает меня, спрятав глаза в тарелке с омлетом.
— Володенька! — просияла матушка. — А мы тут как раз обсуждаем покупку мебели в комнату Вероники Андреевны. Хочешь присоединиться?
— Мам, ему это не интересно! — воскликнула Аня. — Вероника, лучше расскажите, как мы вчера втроем в музей сходили.
— Что вы, Анна Ивановна, боюсь, и эта тема Владимиру Ивановичу не по вкусу, — аккуратно сказала Рокотова, сверкнув глазами.
«Нет, барышня, меня такие фразы не задевают», — подумал я и улыбнулся.
— Почему же? В нашем городе прекрасный музей. Мне не посчастливилось в нем бывать, но я с радостью послушаю рассказ об этом.
— Я! Я хочу рассказать, — встряла Аня, отложив раскуроченное пирожное. — Дело было так…
Пока она говорила, ко мне подошла Ангелина и тихо спросила, что подать на завтрак. Я попросил самый здоровенный омлет, который сможет
