мегаэстета. Вали давай в родной Сан-Франциско, там таких, как ты, много.
Он ничуть не рассердился, пригубил ещё немного вина, после чего вдруг посмотрел на меня серьёзно и зло.
- А кто виноват в том, что я пробудился? М? Подскажешь?
- Я, что ли?
- Кто же ещё? Ты не представляешь, какое это было блаженство, путешествовать посреди Ничто, плавая на волнах Ида, наслаждаясь тёплыми водами реки времени, по которой мы с тобой текли от распашонки и до савана. Спать и видеть сон о реальности, что сама легко могла оказаться сном бабочки. И что же? Ты отправился в мир мёртвых при жизни. Разбудил меня, вытолкнул наружу из материнской утробы небытия в ад бытия. Не хочешь взять ответственность?
- Не собираюсь жениться на тебе, - фыркнул я. – И вообще, у меня не было выбора.
Он засмеялся, тяжело, мрачно, жестоко.
- Ах эти замечательные слова. Бедненькие люди, никогда и ни у кого нет выбора. Один ну просто обязан трахать детей, второй – убивать стариков, третий – лгать нищим, четвёртый – воровать у голодающих. И каждого, буквально каждого к столь незавидному финалу подтолкнули ну совершенно непреодолимые обстоятельства. Ну как они могли сдержаться, да?
- Спасибо, что сравнил с насильником-педофилом.
- Всегда пожалуйста, обращайтесь.
Я пропустил колкость мимо ушей и продолжил:
- Есть одно «но». Если бы я не согласился, то умер бы.
- Ну и надо было так поступить, в чём проблема? Мой сон стал бы вечным, ты бы обрёл шанс на нормальное посмертие, и всё закончилось бы хорошо.
- Не для Маши с Леной.
- Ой-ой-ой, какой ужас. Не они первые, не они последние. Справились бы как-нибудь.
Я сжал зубы, чтобы не сорваться на брань, отвернулся и выглянул наружу. Тьма в небесах всё так же пугала антрацитом, так сильно напоминая звёздную дорогу Тёмной Тропы, на которой мы столкнулись в последний раз с безумным пожирателем. Как мало времени прошло с тех пор и как безумно много.
Казалось, это было в прошлой жизни, а может, так и есть? Может, там снаружи уже сменились эпохи, моё тело давным-давно истлело, а Дамхейн даже забыл о безалаберном попаданце, одинаково глупо жившем и умершем?
Эта мысль не прибавляла оптимизма, и я постарался прогнать её прочь, ответив двойнику:
- А я не хочу, чтобы они справлялись «как-нибудь», я хочу нормально.
Тот вновь пригубил вина и презрительно скривился.
- Нормально уже не будет, неужели ты не способен понять столь очевидную вещь? Правда?
- Я найду способ вернуться домой.
- И что же будет дальше? Поведай, о мудрый. Появишься ты такой красивый, с искусственной рукой, боевой магией и регенерацией, а что потом?
Этот вопрос не застал врасплох, потому что я и сам больше одного раза думал, как же поступить в этом случае, чтобы не спалиться и не стать подопытным кроликом.
- Я сперва растрачу всю магию и вернусь уже без руки. Скажу, что заработал амнезию и не помню, что со мной было и как стал калекой. Всё равно на земле не живут звери Судий, а значит, пополнять энергию я не смогу.
- А что, если сможешь? – неожиданно поинтересовался мой двойник. – Что, если к моменту возвращения ты окажешься достаточно могущественным для того, чтобы не обращать внимание на костыли?
- Что ты имеешь в виду?
Он загадочно улыбнулся.
- Спроси у нашего пернатого товарища, когда выберешься из этого места. Возможно, ответ тебя позабавит. Или же навеет грусть. Мне нет дела.
Я поднялся. Да, больше в иллюзорном мире поговорить было не с кем, но как же этот тип бесил! И если он – это моя субличность, то как-то даже жалко становится окружающих. Это получается, что во мне есть нечто от… этого? Грустно, ничего не скажешь.
- Я устал от бесполезной болтовни. Предлагаю закончить на сегодня общение, если, конечно, ты не желаешь рассказать что-нибудь интересное. Например, как выбраться отсюда.
Он аккуратно поставил бокал и бутыль, после чего демонстративно развёл руки в стороны.
- Кто же может знать секреты, таящиеся в глубинах разума существ столь древних и непознаваемых, что простой человеческий мозг не в силах прикоснуться даже к краешку их трансцендентной мощи?
- Ясно, пользы от тебя никакой. Бывай.
И сказав это, я направился прочь, обратно к стене.
- Погоди, - остановил меня его оклик.
- Да? – я обернулся и столкнулся взглядом с доппельгангером.
Тот смотрел уверенно и решительно, без страха и, что удивительно, намёка на злобу или презрение.
- Рано или поздно ты освободишься, но рано или поздно освобожусь и я. А когда это произойдёт, останется лишь один. Подумай об этом на досуге. А ещё настоятельно рекомендую последовать рекомендациям нашего потустороннего наставника. Не просто же так он посвятил тебя в тонкости новой магии, верно?
И, оставив за собой последнее слово, он медленно зашагал вниз, во тьму, в самые глубины подсознания, скрытые от света рацио во мраке предвечного Я.
Я несколько секунд постоял без движения, после чего прошептал:
- Понимаю, всё понимаю.
Ответом
