— Да вы и не старик особо, дядь Саш. Честно говоря, прям помолодели. Воздух что ли тут такой целебный, в деревне?
— Так не бухаю уж четыре дня, — признался мужчина. — Напугал ты меня с печенью этой, что антибиотиками её окончательно добью, вот и того, завязал пока.
— А к вам это, белочка не придёт? — испугался Лопатин. — Нельзя же резко бросать, вроде.
— Ну ты поучи папу трахаться, — фыркнул мужчина. — Я ж не прям запойный. Да, алкаш. Это называется бытовой пьяница. Потряхивало, конечно, вчера и позавчера, но со сном особо проблем нет. Фенозипамчик мне в помощь. Тут ведь как, главное — спать. Вся эта белка, она от отёка мозга начинается, а отёк мозга оттого, что долго не спишь. Так что не ссы, всё под контролем. Да и не успел я в последний раз основательно в штопор упасть. Бывало и хуже.
— А вам сколько лет, дядь Саш? — спросил вдруг Влад.
— Сорок семь годиков, — гордо подбоченился мужчина.
— Тогда беру свои слова обратно. Нифига вы не помолодели. То есть помолодели, но не до сорока семи. Лет на шестьдесят теперь выглядите.
— Да тьфу на тебя! — не обиделся мужчина. — Далось тебе, как я выгляжу. Мы ж не бабы, чтоб на внешности морочиться. Я на завтрак хотел напроситься, и новости послушать. А то мне фантастика поднадоела малость, скучно.
— Какая фантастика? — не понял Лопатин.
— Да библиотека моя. Ефремов, Снегов, Азимов. Там, — мужчина махнул рукой себе за спину, — до меня какой-то большой любитель жил. Мне, в принципе, тоже нравится, но с похмелья тяжеловато идёт.
Влад облегчённо выдохнул, а то он всё-таки опасался, что дядя Саша, невзначай, словил-таки белку. Поделился новостями, рассказал обо всём, что увидел.
— А сам чего планируешь делать? — спросил мужчина.
— Хочу летательный аппарат построить, — признался Влад. — Я там в телескоп ещё один остров видел, уж не знаю, большой ли. Так что думаю, раз два есть, значит, может, и ещё. Хочу их найти.
— Ну ты, брат, хватил! — удивился дядя Саша. — Аппарат летательный. Романтик! Мечтатель!
И надолго замолчал. Лопатин, в общем, и не ожидал, что дядя Саша проникнется его идеей. Не потому, что сосед такой приземлённый, а он, Лопатин, возвышенный. Просто парень пока и сам не очень представлял, с чего начать. Каждый вечер перед сном думал, и решил, что надо воздушный шар какой-нибудь строить. Но сначала нужно побольше поэкспериментировать. Очень ему запомнилось ощущение, ещё в первый день возникшее, что камешки падают в бездну медленнее, чем на землю. Такое ощущение, что гравитация там, за границами острова меньше, чем привычная. А значит, и усилий для того, чтобы полететь, потребуется меньше.
— А знаешь, Славик, я тебе помогу, — выбил Лопатина из размышлений дядя Саша. — Ну чо, всё равно делать нечего. Реально скучно. Можно было бы бухать, благо этого добра хватает, но как-то… знаешь, там, на Земле, это казалось нормально, даже правильно. Какой смысл в этой всей гонке за карьерой, деньгами. Всё равно не выиграешь никогда. А тут как-то стрёмно. мы куда-то провалились. Хер его знает, кто это с нами сделал, бог или дьявол, но раз сделал, продолжать как раньше вроде как неправильно будет. Глупо как-то, вот. Ну, и даже бухать просто так, без телека, скучно.
Влад был не против. Всё-таки с одним Дружком не всегда удобно. Да, как собеседник пёс идеален, а вот помочь, если что-то нужно, никак не может за отсутствием противолежащего большого пальца.
Впрочем, поначалу вся помощь от дяди Саши ограничивалась в основном тем, что он Влада развлекал вопросами. И ещё — шашлыком. Оказалось, в доме, который занял сосед, присутствовал отличный глубокий погреб со льдом, в который заботливые хозяева заложили довольно много мяса. К этому времени Лопатин уже пару дней, как перешёл на консервы — всё свежее в отсутствие холодильников начало портиться, так что шашлык был очень кстати.
— Там у них и помидорчики всякие в теплицах, огурцы, прочее всякое. Только поливай, да обрабатывай, — довольно делился новостями с удивлённым Владом мужчина. — Я тут и по другим огородам прошёлся — в общем, без свежего не останемся. Картошка, опять же. Единственное — надо как-то с опылением придумать. Насекомых-то нету, заметил? Придётся самому цветочки насиловать. Мать пока жива была, на подоконнике всякое выращивала — вот она кисточкой их тыкала, чтобы, значит, опылить. Надо будет тоже заняться.
Наличие всяких полезных насаждений Влада порадовало — он об этом и не думал как-то, а ведь, получается, есть перспективы у живущих на острове. Уж несколько сотен человек такая земля прокормит. Диета, конечно, будет вегетарианская, но получается, что даже когда консервы кончатся, местные жители не помрут. Правда, жить будут плоховато — вряд ли получится полностью компенсировать отсутствие белка местными продуктами.
— Я вообще думаю, Славик, что ты не совсем прав со своей теорией, — рассуждал дядя Саша, аккуратно переворачивая шампуры. — Тут всё гораздо проще. Это бог нас сюда отправил, в наказание. За грехи.
— Это за какие? — с тоской спросил Лопатин. Ему не хотелось, чтобы приятель съехал на почве религии.
— За смертные! — поднял дядя Саша палец. — Вот смотри. У тебя, сам рассказывал, этот грех — уныние. У меня — праздность. Ещё этот Владимир Иваныч, ты рассказывал, сильно пожрать любит. Это — чревоугодие получается.
— Дядь Саш, а как быть с психами из психушки? У них какие смертные грехи? Там некоторые вообще ничего не соображают, я видел. Считай, овощи. Ладно психи, а эта, соседка наша? Я не помню, как её зовут и зову почему-то Крысой.
— Её все так звали, — кивнул дядя Саша. — А так она Людка, но не важно. С ней всё просто — либо зависть, либо гнев, а может, то и другое вместе. Про психов не знаю, но и у них наверняка что-нибудь найдётся.
— Знаешь, дядя Саша, так-то можно любого из тех, кого я знаю под смертный грех привести. Уж прелюбодеянием сейчас каждый первый занимается — кто без брака живёт, кто, наоборот, на сторону ходит. Да даже то, что люди женятся только гражданским браком, тоже под прелюбодеяние подходит, не в церкви же. Так что это тогда, получается, надо было чуть ли не всю планету сюда сбрасывать, а не только наш город, и несколько сотен человек в нём. Так что ты как хочешь, а я буду в свою теорию верить. Но на самом деле это всё совершенно не важно. Какая теперь разница из-за чего и как это произошло? Очень я подозреваю, что обратно вернуться не получится.
— С этим согласен, — покивал сосед. — Так что давай, делай свои замеры. Чего ты отвлёкся? Шашлыки ещё не скоро.
— А мне бы помощь не помешала, — ответил Влад. — Я сейчас вон на ту сосну залезу, так высоко, как смогу, и буду камешки сбрасывать.
Место Влад выбрал давно — на берегу реки сосен было много, высоких, так что лес тянулся до самого края острова. Вполне можно проводить опыты как на самом острове, так и за краем, если выбрать дерево, стоящее близко к краю.
— Ну, полезай. Вот ты для чего лестницу брал. Так чем помочь-то?
— А ты, во-первых, поможешь мне высоту, на которую я залез смерить, во-вторых потом секундомером пощёлкаешь, ладно?
Это, кстати, было самое сложное. Опыт по определению ускорения свободного падения на острове и за его пределами парень задумал давно, а вот найти нормальный, не в телефоне секундомер, долго не мог. Пришлось обыскивать школы. И только во третьей по счёту, в учительской каморке за спортивным залом обнаружился советский стрелочный секундомер. Потом долго себя ругал идиотом, потому что батарейки-то из магазинов никуда пока что не делись. Можно было и обычным, электронным обойтись. Просто слишком привык к мысли, что теперь придётся обходиться вообще без электронных приборов за неимением электричества.
Зато теперь дяде Саше выдал аж четыре секундомера и лазерный дальномер в дополнение к обычной, аналоговой рулетке.
Серия экспериментов показала, что Лопатину тогда не показалось.
— Это получается за границами острова у нас g чуть меньше ноль тридцати пяти от нормы. Ну, примерно, вряд ли мы точно всё замерили, погрешности всякие… Втрое меньше, чем привычное тяготение. Это здорово облегчает дело!
