Оно и к лучшему, — испытал я запоздалое облегчение, сканируя восприятием исчезновение в кустах задыхающегося от безумной гонки молодого парня. Теперь, обретя разум, я буквально затрясся от омерзения, осознавая, что собирался сотворить с несчастным всего пару секунд назад.
Я продолжал в растерянности топтался на месте, понимая, что, раз уж так вдруг повезло, нужно пользоваться моментом, и как-то заявить о себе… Но, как ни старался, вот так сразу ничего дельного придумать у меня не выходило.
Возникшую патовую ситуацию спасло очередное системное уведомление, загоревшееся пред глазами вместо сгинувших семи предыдущих:
Игрок Рихтовщик, ты меня понимаешь?
Это че, Система, типа, напрямую вышла со мной на контакт? — прифигел я. И утвердительно заревел, сопровождая непонятный рев активными кивками головы.
Лишь позже я сообразил, что из-за плотного чернильного облака, по-прежнему маскирующего меня со всех сторон, со стороны разглядеть мои телодвижения было невозможно.
Однако, Система как-то уловила в моих отчаянных месседжах суть — о чем я узнал из следующего, сменившего предыдущее, системного обращения:
Игрок Рихтовщик, сосредоточься и сформулируй свое заветное желание.
«Как сформулировать-то? — раздосадовано взревел я в ответ. — Если не могу…»
— …гоооовоооорррриииить! — на последнем слове мое неистовое рычание вдруг обернулось членораздельной речью.
А к горящей перед глазами строке системного обращения ниже добавилась еще одна:
Поторопись. До отключения нашей выделенной линии связи осталось 10… 09… 08…
Млять! Так не честно! Мне ж надо подумать! Все взвесить! Построить грамотно фразу! И потом аккуратно, не путая слов, озвучить ее! — взвыл я, разумеется, мысленно.
А неумолимый счетчик Системы, пока я буксовал, равнодушно отсчитывал роковые мгновенья:
07… 06… 05…
Понимая, что безнадежно теряю свой единственный шанс, я зажмурился и, неожиданно вспомнив белое от ужаса лицо ныряющего в кусты паренька, озвучил свое заветное желание:
— Я не хочу больше никого убивать!
Глава 41
Глава 41, в которой я возвращаюсь, и Стикс меня отпускает… почти.
По глазам ударил яркий свет, а в руках что-то отчаянно забилось… От неожиданности, я что было сил стиснул норовящую вырваться из ладоней «добычу», и по ушам тут же резанул отвратительный скрипучий скрежет.
Зрение наконец сфокусировалось, приспособившись к яркому свету, и я с изумлением распознал кузов газели, в застилающем взор огромном сером пятне напротив, с черепашьей скоростью плывущий рядом на платформе конвейера. В руках же у меня вибрировал знакомый до боли рихтовочный аппарат, в своем первоначальном виде, который я со всей дури вдавил в серый борт напротив — что и стало источником отвратительного скрежета. Я нажал пальцем красную кнопку сбоку — вибрация в руках тут же исчезла, и здоровенный шлифовальный диск аппарата останавливаться, оставив на борту безобразно-глубокую царапину.
Оглянувшись по сторонам, я увидел до дрожи знакомый заводской цех. И вдруг со щемящей тоской в груди осознал, что все для меня закончилось. Система исполнила мое желание, выдернув меня из жестокого Континента и вернув обратно в давно забытую мирную реальность. Как хватающийся за соломину утопающий, для самоуспокоения, я попытался активировать какой-нибудь свой Дар, и даже не удивился, обнаружив вдруг, что из памяти стерлись все фразы-активаторы многочисленных абилок.
Пока что еще я помнил все яркие моменты своих сумасшедших приключений на Континенте, но интуиция подсказывала мне, что воспоминания эти останутся со мной теперь ненадолго…
— Твою ж мать, Кэмел! Че за хрень ты тут творишь?! — вдруг из-за края кузова, как чертик из табакерки, выскочил взъерошенный мужик в синей рабочей спецовке, с болтающемся на шее респиратором.
— Митрич?! — я так удивился встрече с воскресшим напарником, что не обратил даже внимание на неожиданно глухой звук своего голоса. — Братан, да ты никак выжил?
— Че?! — он уставился на меня полными искреннего недоумения глазами. — Ты когда успел шары-то залить?!
— Не, братан, я не пьяный, — отмахнулся я. — Тут другое. Со мной такая хрень только что приключилась!..
— Вижу уж, млять, — обежав меня, напарник нагнал чуть отдалившуюся на конвейере газель и стал ощупывать здоровенную свежую царапину на ее борту, оставленную моим неуклюжим рывком рихтовочного аппарата.
— Да погодь, братан. Я те ща все расскажу, и ты, в натуре, охренеешь!
— Ну-ка дыхни! — снова обернувшись ко мне, потребовал напарник.
— Да на…
— Млять, респиратор-то сними, чучело!
Только после его слов я ощутил на лице маску, которую тут же сдернул вниз.
Убедившись, что алкоголем от меня не тянет, Митрич поумерил свой пыл, и заворчал уже без наезда:
— Как же тебя угораздило-то на ровном месте так накосячить? И что теперь с этим дерьмом делать? Это ж брак чистой воды.
— Ну зашлифую ща как-нибудь, — буркнул я в ответ, постепенно проникаясь нудными заботами забытых реалий.
— Зашлифует он, — поморщился Митрич. — Эх, Кэмел, Кэмел…
От очередного упоминания давно забытого обидного прозвища меня вдруг накрыло волной ярости из недалекого кровавого прошлого.
— Слышь, ты! — цапнув Митрича за грудки одной левой, я дернул его вверх, не ощутив даже веса грузного тела, засучившего оторванными от пола ногами. — Еще раз меня этой собачьей кличкой назовешь!..
— Пуссс…тиии! — захрипел обеими руками вцепившийся в мою кисть напарник.
Волна слепой ярости отхлынула так же неожиданно, как пришла, и из разом ослабевших пальцев вывернулся ворот спецовки Митрича.
— Мля, Кэ… тьфу, как там тебя?.. Андрюха, да че с тобой сегодня творится такое!? — запыхтел шлепнувшийся обратно на ноги и растирающий помятое горло напарник.
— Ненавижу эту кличку, — буркнул я виновато.
— Да понял я уже. Нормально-то че нельзя было сказать…
Возникшее после моей выходки напряжение снял телефонный звонок, из кармана спецовки.
Вытащив смартфон, я обнаружил на экране аватарку, с фоткой смутно знакомой улыбающейся блондинки, обозначенную внизу, как жена. Мазнув пальцем по зеленому значку соединения, я поднес гаджет к уху.
— Внимательно?
Махнув на меня рукой, Митрич свалил на свое рабочее место, скрывшись на другой стороне газели.
— Ало, Андрюш, ты после работы Катюху с продленки забери, ладно… — защебетал, меж тем, из динамика до дрожи знакомый женский голос, с первыми звуками которого прорвало плотину моей памяти, и напрочь забытые на Континенте воспоминания предыдущей жизни в реале захлестнули сознание всепоглощающим цунами… Я вспомнил жену Юльку, дочурку Катеньку, маму, друзей, футбол… да много еще чего.
— У меня тут халтурка денежная нарисовалась, — не дождавшись моего ответа, продолжила щебетать Юля. — Придется после работы часа на два еще задержаться. Так что я за ней сегодня забежать точно уже не успею… Ало, Андрей, ты меня слышишь?
— Не представляешь, как я по вам соскучился, — пропыхтел я в ответ.
— С чего вдруг? Утром же виделись, — фыркнула жена.
— Долго рассказывать.
— Так че по поводу Катьки? Заберешь ее, ладно.
— Договорились.
— Супер! Ну давай, тогда, до вечера.
— Ага. Я тебя люблю!
— Странный ты какой-то сегодня. У тебя все в порядке?
— Да, все отлично.
— Ну ладно, пока.
— Пока.
Я вернул в карман погасший смартфон. И мечтательную улыбку с моего лица тут же согнал Митрич. Выглянув из-за края кузова газели, на пару метров удалившегося на конвейере от меня за время телефонного разговора, напарник гаркнул в мою сторону:
