Я так понимаю,Аглая Никитична характер имела отвратный, а потому учила жизни не только внука, но и его друзей, а также всех, кто имел неосторожность оказаться в радиусе нескольких километров от нее. По утверждению самой Аглаи Никитичны, которая являлась бабушкой с материной стороны, в их роду присутствовали то ли польские князья, то ли немецкие бароны, то ли сразу ливонские рыцари. Не могу обозначить точно. Говорила она об этом расплывчато, без подробностей, но с королевским высокомерием.
И вообще, Лехиному отцу охренеть, как повезло, породниться с этой прекрасной женщиной. А то жил, как дурак. Коптил небо в пустую. Лехе тоже повезло. Он появился на свет в семье, которая связана с этой прекрасной женщиной. А нам повезло получить уникальную возможность общения с этой прекрасной женщиной, которая научит уму-разуму. Потому что, как правильно, знает только она. Причем, не важно, что именно. Правильно жить, правильно вести себя, правильно ходить, правильно дышать.
Естественно, все это следовало из слов самой Аглаи Никитичны. Мы придерживались немного иного мнения. Как и Лехин отец. Судя по хмурому взгляду, который периодически бросал на тещу, он вообще не против был бы отказаться от столь великой чести. Жаль что Аглаю Никитичну это не особо интересовало.
Вполне понятно, в итоге все единогласно решили, зайти к Сашке и оставить вещи там. Это гораздо безопаснее для нашей неокрепшей психики и дальнейшего настроя. После десяти минут в обществе Аглаи Никитичны возникала четкая уверенность в своей ущербности даже у того, кто прежде отличался раздутым самомнением и завышенной самооценкой. И это при том, что все свои высказывания она говорила исключительно ровным спокойным тоном со змеиной улыбкой на губах.
Так как нам предстоит увеселительное мероприятие, не хотелось портить настроение до того, как вообще туда попадем.
Дома у Сашки нас встретила его мать. Отец еще не вернулся с работы, хотя время было уже ближе к девяти вечера. Она быстро стянула с сына куртку, а затем потащила всех в кухню.
— Ребята, давайте ужинать. Что вы, как неродные? Супчик свежий. Только недавно приготовила. Мойте руки и за стол.
— Мам… — Сашка этой излишней заботы, которая обычно раздражает подростков, не стеснялся. Наоборот, обнял мать и поцеловал в макушку. Росту он был приличного, а Надежда Леонидовна, так ее звали, в отличие и от самого Сашки, и от его отца, выглядела удивительно маленькой и миниатюрной. — Все хорошо. Мы спешим на день рождения. Там уж точно натрескаемся. Торопиться надо, потому что сбор был в шесть часов, мы итак с опозданием.
— Оооооо… Это ты про Настю? Филатову? У нее сегодня праздник? Что ж вы молчите! Там ведь будут девочки. Ну-ка быстро в ванную и приводить себя в нормальный вид. Вы женихи у меня или как! И, кстати… Что с подарком? Настя — девочка начитанная, образованная. Любит хорошую литературу. Предлагаю, подарить ей вот это…
Надежда Леонидовна куда-то убежала, а через пять минут уже вернулась. В руках у нее была… книга.
— Вот… — Сашкина мать с любовью погладила обложку, будто это не обычное печатное издание, а нечто очень ценное. — Кир Булычев “Приключения Алисы”. Отличный подарок, да?
На мой взгляд, выглядел презент более, чем скромно. На красном фоне — золотистые буквы и золотистым же цветом изображено нечто странное. Скорее всего, судя по круглой верхней части, типа, космонавт. Перед ним — тоже нечто, но с пятью ногами. Наверное, инопланетное существо. Я Булычева не читал, хотя, мультфильм, как и все дети, рождённые в союзе, видел.
Не сдержавшись, усмехнулся. Не над Сашкиной матерью, ни в коем случае. Над всей ситуацией. Над тем, что были времена, когда люди радовались таким вот подаркам. А девочки не ждали новой, крутой модели мобильника. Представляю, явись я к кому-то из своих друзей на день рождения ребенка-подростка с книгой. Этот ребенок возненавидел бы меня на всю жизнь. За свою ухмылку, тут же получил в бок ощутимый тычок от Лехи.
— Надежда Леонидовна, это отличный подарок. Но мы не можем у Вас его взять. Вы же, наверное, достали его с трудом. — Симонов, в отличие от меня, явно был противоположного мнения и жертву Сашкиной матери оценил высоко.
— Да что ты, Алеша, обязательно берите. Лучший подарок — это книга. Тем более, я Настю знаю хорошо. Мы ведь дружим с ее мамой. Насте точно понравится. Да и кто не мечтает о полном издании всех приключений Алисы?
Симонов от души поблагодарил Надежду Леонидовну, взял книгу и пошел упаковывать ее в бумагу. Мы бросили сумки в угол Сашкиной комнаты и под указания его матери попытались придать себе вид "женихов", как она нас назвала.
В общем, буквально через полчаса, причесанные, пахнущие одеколоном Сашкиного отца, который подпольно выдала во временное пользование Надежда Леонидовна, мы топали к нужному адресу. Хотя, идти было не близко. Еще один из минусов моей новой жизни — отсутствие транспорта в том количестве, к которому я привык.
Сашка, например, жил в районе, условно считающемся отдаленным. Два маршрута автобусов шли в центр, два перемещались по левому берегу. Все. Даже трамвайная линия и троллейбусы до этого района не доходили, обрываясь остановок на десять раньше.
Те автобусные маршруты, которые имелись, ездили с промежутком практически в час. Тем более, это становилось проблемой ближе к вечеру. После восьми часов уехать хоть куда-то было просто невозможно.
Я попытался сообразить, попаду ли вообще домой, в Семилуки. По всему выходило, что нет. Правда, память подсказывала, о предстоящей ночевке у друга я мать предупреждал еще неделю назад. Про день рождения ничего говорить не стал. Сказал, мол, просто хотим погулять в Воронеже с парнями. Не рвался, короче, Славка, посвящать близких в подробности своей жизни. Я так понимаю, чтоб эти “подробности” в лице друзей, случайно не узнали все о том, как мы живем на самом деле.
В любом случае, факт моего сегодняшнего отсутствия матери известен, значит, можно не париться. Поэтому я топал рядом с пацанами, испытывая очень интересное ощущение. Помню, когда-то очень давно, завидовал Славке. Точнее, жизни, которая у него была. И вот сейчас я будто и есть тот Алеша, ухитрившийся оказаться в центре событий, которые окружают брата. Но в то же время, с каждой минутой своего нового существования, все больше воспринимал себя, как Славку. Даже начал думать о себе, словно являюсь им на самом деле.
И это немного напрягало. Попахивает весьма конкретным раздвоением личности. Не в плане того, что их у меня две, это итак понятно. А в плане того, как бы реально не поехала крыша. Надо определиться и воспринимать себя всё-таки какой-то определенной личностью. В свете сложившихся событий, более логично остановиться на Славике.
— Так, автобусов уже нет. Пойдем пешком. Только давайте шустрее. Хочется успеть хотя бы на торт. — Торопил нас Никита.
Если срезать путь, то можно попасть туда, где жила пока еще неведомая мне Настя, через железнодорожное полотно. Там, прямо через рельсы, имелся дощатый переход, а потом — дорога, которая вела к Авиационному заводу. Следом шел заводской парк, за ним начинались двухэтажные дома, где в бо́льшей мере жили “авиационники”.
Настю я не помнил и в голове не было вообще никакой информации. Даже поверхностной. Поэтому Федька, пока мы двигались в сторону нужного адреса, с большим вдохновением рассказывал мне, что родители этой самой Насти работают на заводе. Мы ее знаем, благодаря Лехе. Дача Симонова находится рядом с дачей Филатовых. Там вообще — специальный дачный кооператив, где когда-то давали землю всем работникам Авиационного завода.
Мать Сашки Порядьева, совершенно случайно, оказалась родом из той же деревни, откуда приехала мать Насти. И они тоже хорошо общаются между собой. Типа, землячки и учились в одной школе. А вот уже у самой Насти есть подруга Ленка, по которой якобы я сохну. Или она по мне. Тут история разнилась в зависимости от рассказчиков. Федька утверждал, что все-таки я влюбился в эту Ленку. Никита и Сашка настаивали, что влюбилась Ленка. Естественно, в меня. Леха тактично придерживался нейтральной позиции и говорил, там вообще черт ногу сломит, кто в кого влюбился, но то, что мы ведём себя, как два дебила, это факт. Единственное, в чем парни были единогласны, так это в том, что Ленка необыкновенно хороша и мне ужасно повезло. К тому же, девчонка занималась фигурным катанием, а это поднимало ее на ступень выше всех остальных. Отчего-то фигуристок мы любили еще больше, чем гимнасток.
