ведущей в имение, странного человека. Он был босиком и одет в рваную рубаху… Кажется, даже немного сумасшедший. Но говорит, что хочет увидеть, кажется, тебя.
— Кажется? — стал терять я суть разговора.
— Ага… Он говорит, отведите меня к нему… Вы знаете, кто он… Бойцы посовещались, что все в округе знают точно тебя.
Я задумался, а под лопаткой неприятно засосало.
— Думаешь, подстава?
— Уверен в этом! — Волк закивал головой.
— Ладно, плевать… Веди его к беседке, которую создали для таких встреч. Я буду там.
— Как знаешь, но на всякий случай, мои люди будут готовы.
Как я понял, парень тот еще ждет на трассе под прицелами моих бойцов. Мне сказали, что он просто улыбается и не старается нападать. А еще он довольный.
Спустился вниз, не забыв свой клинок. Жаль только Шнырька не со мной, у него сейчас отпуск на двенадцать часов. Заслуженный!
Сижу я, значит, в беседке и никого не трогаю. Слуги принесли чай с малиной и разные угощения. Фиг знает, кто этот человек, но даже если простой бродяга, то я не против уделить ему для разговора часик или два. Накормлю заодно, а если окажется хорошим человеком, то предложу ему работу в Галактионовке.
Это обычная практика, когда простые люди приходят к нам и просятся на работу. Правда, обычно не я к ним выхожу, но помогаем мы всем.
Анна сильно была за такую идею, чтобы не гнать прочь людей, а пристраивать их к делу. За последний только месяц человек тридцать так присоединились к нам. Двое, правда, ушли после того, как были заподозрены в нехороших делах, но это мелочи.
Пью чай и никого не трогаю, а затем подъезжает “Буревестник”, который выехал за гостем. Я не обратил на это никакого внимания ведь что может случится… Но в следующий момент случилось.
— О-О-О-О-О-О-О-О-ОТЕЦ! — услышал я истошный крик, на который резко развернулся.
Из машины выпрыгнула тощая тушка парня, которая выбила дверь “Буревестника” с мясом, ведь открывать ее он не умел.
— СТОЯТЬ! — крикнул я своим людям, которые попытались его остановить.
— Отец… ыыы-ыыыы — ыыы… — не добежал он до меня метров десять и упал на колени, закрыв лицо руками. — Я нашел тебя… Нашел… Они говорили, что у меня ничего не получится… Но я нашел… Отец… Как же я рад…
Тут же возле меня возник Волк, который удивился моей реакции. Я, наверное, в первый раз за долгое время завис.
— Саня? — дернул он меня за плечо, но я никак не отреагировал.
— Наконец-то… Отец… Ыыыыыыыы… — продолжал рыдать парень. Я знал, что они все врут… Ты не мог умереть… И Орден твой знал… Отец… Отец!!! — закричал он, запрокинув вверх голову.
— Что это такое?! — обалдел от происходящего Волчара.
— Это? — как-то спокойно и отрешенно сказал я. — Это Ларик… Кажется, этот мир ждут очень интересные времена, если Хранители пропустили Ларика.
Затем я осторожно повернулся к Ларику, чтобы не спугнуть его, и подошел поближе.
— Здравствуй, Илларион… Скажи, а твоя сестра Белла тоже здесь?
— Беллатриса? Здесь!!!! — с радостью отозвался он. — Она тоже тебя ищет!
Звиздец!
— А…
— Да, они тоже со мной! — тут же понял он, о чем я хотел спросить, и с радостью отозвался, смотря на меня полными восхищения глазами.
Вот только… Глаз этих было много… Не меньше тысячи, и все они принадлежали ужасающим теням тех демонов, которые жили в парне.
Я чуть не врубил свою самый сильный доспех и не выпустил ауру, как он схватил меня за руку.
— Подожди, отец! НЕ надо! — остановил он меня. — Они хотят передать тебе послание… — заговорил Ларик и стал вспоминать. — Великий был признан нами… Война в прошлом… Помоги… ему.
Зашибись… Больше слов у меня не было.
Этому миру, помимо Неназываемого, не хватало еще Илариона Фарадеуса Самандуриела, проклятого принца короля эльфов Викториана Везависа Первого.
Я крепко задумался. Арктика показалась мне не таким уж плохим вариантом. Всяко лучше, чем встретиться с Беллой.
Имение Годартов
г. Кенигсберг
Аманда Годарт, прикусив губу, сидела за ноутбуком и стенографировала беседу своего господина, как последняя простолюдинка. Это был… несмываемый позор, но однозначно лучше, чем смерть или кое-что похуже.
Генри Годарта считали справедливым и умным мужчиной. Считали те, кто находился вне семьи. Внутри семьи всё было по другому. Статус первой жены, что с таким трудом достался Аманде, был выдернут у нее из рук, растерзан и растоптан. Как, впрочем, и сам статус жены.
Генри официально оформил развод, и не помогли даже ее родичи из Короната. Ну, тут сама Аманда запретила действовать своему отцу — маркизу д’Альбе, так как знала твердую руку мужа… бывшего мужа.
Генри лишил Аманду статуса жены, переведя ее в статус секретарши, однако не лишив ее материнских прав. Пока жив ее сын, нынешний наследник Годартов — ей ничего не грозит. Да, позор, да, унижение, но ее жизнь и, частично, гордость при ней. Чего нельзя сказать о родном брате Генри, которого он не пощадил.
— Ты все записала? — повернул голову к ней Годарт.
— Да, господин! — тут же отреагировала Аманда.
— Хорошо, — кивнул князь и повернулся к своему командующему силами спецопераций. — Что думаешь, Ганс?
Ганс Шнайдер только что пересказал господину свою встречу с юным Алексом, что произошла в столице Империи недавно. Алекс, или как он сейчас себя называет — Александр, был хорош. Очень хорош. Аманда десять раз пожалела, что связалась с ним. Но еще больше пожалела, что не придушила его в младенчестве, пока была его сильней. Но даже так она уже не уверена в этом. Те результаты, которые он показывает сейчас, настолько превосходят ее возможности, что она поняла одну важную вещь… Он играл с ними… Со всеми ими…
Поэтому на убийство маленького Алекса она не решилась, тем более, она видела, как Годарт поступил с Галактионовой, когда та была не против избавиться от собственного сына. Да и вообще, у Генри был тотальный контроль за ситуацией внутри семьи. Ей даже казалось, что об её интрижке со своим братом он знал и допустил ее развитие ровно до того момента, как ему было нужно.
— Ну, он принял то, что вам сейчас не с руки появляться в Империи, господин, но и сам сослался на недостаток времени.
— Странно, — покачал головой Годарт. — Я думал, что мое предложение его заинтересует.
— Его заинтересовало, по глазам было видно. Вы же знаете, я его знаю с пеленок. Он хоть и сильно изменился, а точнее, дико усилился, но реакции его мне знакомы. Ему
