— Вышеслав, а какой товар туда лучше везти? — спросил Мень?
— Мы всегда покупали в Булгаре земляное масло, простое масло, самое разное железо, иногда ткань, соль.
— А сам-то что-то возьмёшь?
— На то, что останется, куплю металлы, соль, ткани. Соль нам нужна, и много, её всегда покупаем, масло требуется при разных работах и на кухне, но в основном для еды. Ткань заморскую беру для пробы, есть своя, но возможно, бабам и эта понравится. В Булгаре такой точно нет. Металлы нужны любые, железо есть своё, но вы же знаете кузнецов, им всегда надо железа много и разного. Вот земляного масла у вас здесь нет, его мы тоже покупаем. А так из товаров почти ничего не берём, разве только для подарков бабам и детям.
Кстати, льна у нас нет, может быть, он будет хорошим товаром. Городу нужно в первую очередь сырьё, всё остальное, нужное для жизни, он сделает сам.
— Да, тяжело с вами торговать. А по какой цене вы что покупаете?
— Трудно сказать, сначала мы обмениваем, что можно, на свои товары, а уж потом покупаем остатки. А цены у нас были — и я назвал, по какой стоимости брал и продавал последний раз товары в Булгаре. — Вот только какая будет сейчас — не знаю, Вик хотел рынок открыть, и туда должны были купцы из Булгара прийти. Так что сейчас может быть цена совсем другой.
— И ведь не скрываешь ничего, всё рассказываешь, а товар для торговли выбрать почти невозможно.
— Я пока вижу как товар — соль, лён и металлы: медь, олово, свинец и любые другие. Цены я назвал. Всегда были интересны разные красители. Если есть что-то, возьмите для пробы, мастера посмотрят и решат, надо или нет. Я так делал.
— Ладно, про товары потом ещё поговорим, всё, что ты назвал, я уже припас. А вот про ваши обычаи давай расскажи сейчас. Меня интересует…
Глава 29. А жизнь-то налаживается
Сурск, Вик
Давно известно, что наблюдать за тем, как кто-то работает, можно очень долго. Вот этим я сейчас и занимался, пытаясь понять, что же должно получиться у доблестных строителей. Что-то создаваемое ими сооружение мало напоминало тот причал, что задумывался изначально. Но я не собирался вмешиваться в работу мастера, упаси меня кто угодно от такого. Этот причал был, пожалуй, последним штрихом в отделке рынка. Будем надеяться, что задумка сработает. Трудности были с продавцами, ну нет у нас квалифицированных приказчиков, вообще никаких нет. Мне и без этого забот хватало, особенно после последнего визита в Булгар.
Да, я действительно набрался наглости и заявился туда. Пришёл как обычно на трёх судах, с обычным набором грузов — спирт, посуда, немного бумаги, стекло, украшения и прочая, прочая, прочая. Оставил корабли на воде, а сам с десятком бойцов пошёл на рынок. Там преобладало настороженное отношение, видно, передел власти ещё не завершился, а хан однозначной команды, что со мной делать — убить или торговать, не дал. Даже друзья-алкаши меня не замечали.
Пока я ходил среди купцов, пытаясь узнать новости и вести с ними хоть какие-то разговоры, ко мне подошёл Каракуз, один из старых, уважаемых всеми купцов, и сообщил мне:
— Тебя, если ты появишься на рынке, хан Атагул велел привести к нему. Сам пойдёшь?
— А далеко идти-то? А то вы все на лошадях, а я пешком, долго добираться буду.
— Я дам тебе коня, если пойдёшь сам.
— Пойду, только с твоего разрешения зайду на корабль и возьму подарки для хана.
— Хорошо, садись на лошадь, вон там она, мы сначала поедем к твоей лодке, а потом отправимся к хану, — закончил наш разговор купец.
— Азамат, всё нормально, отправляйтесь на корабль и ждите меня до утра. Не приду — уходите. А я пообщаюсь с ханом. Как говорится, человек человеку друг, товарищ и источник дохода.
Забрав приготовленные подарки, я в сопровождении нескольких всадников отправился в ставку хана. Ехали недолго, где-то через час добрались до скопища юрт, представляющих собой небольшое самостоятельное поселение, готовое в любой момент собраться и перекочевать на другое место. Достаточно далеко, на пределе видимости, можно было заметить пасущиеся стада. Ханская юрта стояла посередине, вокруг теснились все остальные, но место перед входом оставалось свободным.
Каракуз спрыгнул с коня, отдал повод подбежавшему конюху, я сделал то же самое, и стал ждать дальнейшего развития событий. Из юрты вышел какой-то человек, обменялся несколькими фразами с купцом и вернулся в юрту. Через некоторое время он выглянул, махнул приглашающе рукой, и купец сказал мне:
— Идём, хан ждёт. Если будешь разговаривать, обращайся к нему только как Повелитель.
Мы вошли в юрту, там стоял полумрак, разгоняемый проникающим через открытый клапан светом, несколькими горящими масляными светильниками и огнём от жаровни, около которой располагался хан. Это был довольно щупленький старичок, ничего необычного с виду, седая козлиная бородка, тонкие руки с узкими, можно сказать женскими, ладонями, плоское лицо, испещрённое многочисленными морщинами, и молодые, глаза, внимательно рассматривающие меня. Каракуз остался у самого порога, я прошёл вперед, низко поклонился и медленно произнёс:
— Ты велел прийти, Повелитель. Я пришёл.
— Сам? — спросил хан.
— Да, Повелитель, — подтвердил Каракуз.
— Мне стало просто любопытно, почему ты решил, что я тебя не убью и буду с тобой разговаривать, после того, как ты напал и погубил моих воинов.
— Всем известна ваша мудрость и справедливость, Повелитель, и никогда ещё невиновный не был вами наказан. Я же невиновен. Меня обвинил купец Сусланбек, пытаясь добраться до моих товаров и уничтожить мой род. Я не знаю, что он наговорил вам, Повелитель, но я просто торговал теми вещами, что умеют делать мои мастера.
— А если я тебя сейчас посажу в рабский загон и заставлю учить моих мастеров?
— Я ничему не смогу их научить. Ведь любой человек знает, как ухаживать за конём или растить зерно. Но вот только у самых умелых вырастают кони, быстрые как ветер, и растёт колос, полный отборного зерна. Так и я, знаю, как делаются такие диковины, но сам делать не могу, да и научить других может только тот, кто умеет что-то делать сам.
Хан немного помолчал и протянул, согревая их, руки над жаровней.
— Да, ты прав, чужак, чтобы вырастить хорошего коня надо не только много знать, но ещё больше уметь, и самое главное, понимать желание скакуна.
Мне осталось только молча склонить голову, изображая преклонение умом хана и радуясь правильно приведенному примеру.
— Хорошо, пусть ты не можешь научить моих мастеров делать такие вещи, но зачем ты напал на моих воинов и убил их?
— Повелитель, когда ты гонишь на охоте зайца, он, когда ему уже некуда деваться, спасая свою жизнь и преодолевая собственный страх, кидается под копыта твоего коня, надеясь уйти подальше от приближающейся смерти.
Лёгкая улыбка, промелькнувшая на губах хана, подсказала мне, что я опять подобрал правильный пример и нашёл нужные слова.
— Ты хочешь сказать, чужак, что испугался и убил всех моих воинов?
— В своей мудрости Повелитель понял меня правильно, вот только я не хотел никого убивать. Я хотел громким шумом отогнать лошадей, помешать воинам пройти дальше и разрушить мой город. Но это оружие дал мне мой бог Электро, и видимо вместо того, чтобы просто испугать лошадей, бог решил, что нужно всех уничтожить. Наверное, он подумал, что таких отважных джигитов испугать невозможно и только смерть может их остановить. Но это сделал бог Электро, я хотел только напугать лошадей громкими хлопками.
— Значит, в убийстве моих воинов виноват твой бог, чужак?
— Повелитель, во всём виноват купец Сусланбек. Именно он вел твоих отважных джигитов против бога Электро. Он их вел не на моих мастеров, не на мой город, а именно против бога Электро. Ведь только по его воле я оказался в этих местах, по его воле построил город и по его воле начал торговать с твоими купцами. А Сусланбек хотел всё это уничтожить, он пошёл против воли бога, да ещё обманул тебя и чуть не навлёк на тебя его гнев. Но бог справедлив, он уничтожил только виновного и тех, кто с ним пошёл.
Хан надолго задумался, грея руки над жаровней и порой поглядывая на меня. Наконец он прервал затянувшееся молчание:
— Что ты хочешь, чужеземец?
— Мира. И дать возможность купцам торговать.
— Славу и почёт, добычу приносит война и победа.
— Но ведь не все являются воинами, Повелитель! Кто-то должен растить коней, бабы должны рожать воинов, купцы должны торговать. Бог создал мир разным, доблесть и воинское умение можно проявить, не только захватывая чужие земли, но и защищая свои. А уж когда враг, пришедший к твоему дому — разбит, надо его наказать и прийти к нему в дом. Так будет воину слава, добыча и почёт, но все остальные будут заняты своим делом и принесут лишний доход Повелителю.
