— Ты смотри, какая спокойная стала, — с нежностью в голосе прошептала Ратья, собирающаяся уйти исполнить мою просьбу, но не в состоянии оторвать взгляда от заснувшей под действием мелиссы и лаванды дочки. — Будто тебя и ждала.
Я кивнула, присев к девушке и взяв одну ее руку в свою. Аккуратно поглаживая ее по голове заметила, что вроде бы температура начала спадать. Странно, я ведь ничего жаропонижающего дать еще не успела. Но расценив произошедшее как исключительно положительный процесс, довольно улыбнулась.
Сменив полотенце, я развела необходимую настойку, приготавливаясь помочь дремлющей девушке выпить горькое лекарство. Но коснувшись ее щек, отметила, что температура ее едва превышает допустимую. Мои брови дугообразно выгнулись, но стоило ли удивляться?
— Привет, — слабо прошептало рыжеволосое горе, не открывая глаз. — Ты пришла.
Голос ее едва различался, но я находилась достаточно близко для этого, чтобы, даже не нагибаясь, слышать все, что она говорит.
— Она говорила, что ты придешь, — она перевела дух, чтобы заговорить снова. — Говорила, что сможешь помочь…
Это она о своей матери? Я недоуменно погладила ее волосы. Стоит ли ее будить вообще. Пусть спит, а я дождусь, пока она сама не проснется. Потом выпьет лекарство сама, раз температура спала.
Небо окрасилось закатными красками и меня неумолимо клонило в сон. Похоже, я даже задремала, опершись о собственную руку у кровати девушки с насыщенным медно-красным цветом волос. Дернуться заставило шевеление извне, и глазам моим предстал следующий факт: передо мной сидела молодая девушка, дочь Ратьи, вполне себе здоровая на вид, будто болезнь ее была лишь видимостью.
— Как чувствуешь себя? — чисто на автомате поинтересовалась я, потому что и невооруженным глазом было видно.
— Отдохнувшей, — мелодично отозвалась она, с любопытством поглядывая на меня. — Чего бы и тебе пожелала.
Улыбнувшись ее намеку, я проверила лоб девушки и пульс на всякий случай. Температура спала, а сердцебиение не дало усомниться, что принадлежит физически здоровому человеку.
— Ты лекарство все равно попей, — неуверенно протянула я, оставляя настойки на столе с четкой инструкцией. Что это было? — Для профилактики.
Рыжеволосая улыбнулась шире и кивнула.
Уходила я в недоумении.
Выздоровление людей здесь ничем не отличалось от выздоровления людей в моем родном мире, исключая, правда, факт наличия необходимых артефактов и амулетов на этот случай. Но я не заметила в семье Ратьи ни намека на подобный предмет. В чем же тогда дело? Собственная сильная генетика девушки? Хотя, без наличия химии, добавок и радиации — вполне себе все шансы быть крепче, чем любой землянин.
В мыслях я и не заметила, как дошла до поляны, располагающейся в выемке леса, куда народ уже старается не заходить. Точнее, ноги меня сами привели. Это место показал мне Фаль, еще тогда, в первый раз, когда узнал, что я одна выхожу «на охоту». Привел сюда и ляпнул раздраженно:
— Вот, можешь здесь свое сено собирать.
Воспоминание доброй улыбкой отразилось на лице. Все-таки потешный этот эльф, нахохливается только, что грозный и кровожадный. Мне правда любопытно, что там у него было с главарем знакомой мне банды, но не спрашиваю чисто из чувства такта. Захотел бы, сам бы и рассказал. Но, надо признать, представители разных рас, судя по моим наблюдениям, старались вообще обойти его стороной, будто он не культурный иностранец, а бандит с большой дороги. Даже как-то обидно за друга.
О, да, бояться у меня его не получалось. Я вполне понимаю его заботу и беспокойство, но из-за чрезмерной опеки даже не вижу смысла чего-то остерегаться. Те, кто видел меня с дроу, стараются не делать ошибок в общении со мной (если вообще общаться приходится), эльф знатно нашу компанию прорекламировал, дефилируя по городу и окрестностям. А больше я никому и не надо. Этот маленький мирок, в котором меня поселили, меня устраивает. Я же все равно когда-нибудь вернусь домой. Достучусь только до этих их богов, а потом дело в шляпе.
Ну, по Фалю буду скучать, конечно.
Место в сумке стремительно заканчивается, а недостаток домашних травок я уже достаточно восполнила. Пора бы возвращаться? Сейчас около полудня.
Так вот, недавно я осознала, что даже там, дома, у меня не было друга ближе, чем Фаль. Если вначале меня сковывал страх на фоне происходящего, нервное истощение, замкнутость из-за необходимости не дать раскрыть себя, то Фалькониэль терпеливо все мои щиты преодолевал, пока я не впустила его в пределы своей скорлупы. Оказалось, не тесно, с ним нормально. Я только поверить не могу в свое везение, из-за которого в правильный момент дроу захотел поучаствовать в жизни незнакомой девушки.
Подходя к черте города, я окинула взглядом полевые угодья, залитые ярким солнечным светом, путь из которых я держала. Насыщенный желтый цвет растений, похожих на подсолнечники, ослепительным пятном бросалось в глаза. Кристально-чистое голубое небо почти заставлял душу радоваться. Все же Алазар был прав, отличная погода сегодня удалась!
Прекрасно понимая, что на поляне я слегка увлеклась, пришлось заставить себя свернуть к мастеру, что плел корзины из лозы. Травы, что я заботливо несла в переднем подоле своего платья, нужно было разложить и хорошенько высушить на солнце, чтобы потом выбрать лучшие экземпляры и пользоваться ими в лечении. К счастью, необходимые размеры корзины нашлись сразу и я, не задерживаясь, направилась к храму.
Какой черт дернул меня сократить? Обычно после слов «я знаю короткую дорогу» начинаются самые долгие приключения. Если бы знала, что наткнусь на такое…
Недалеко от торгового ряда (как центральной улицы), располагается арочка Забытых героев. Почему ее так назвали, я не знала. А может просто забыла. Но сложно было сопоставить это название и местность. Ну, что там водился кто-то забытый, это вполне себе могло быть. А вот что еще и герои заглядывали, оказалось неожиданностью.
Желая сократить дорогу с хоть и не очень оживленной, но ярко освещенной солнцем улице, я обнаружила для себя узкий проход в улочку, шириной не более двух метров. Хотелось избежать приближающегося солнцепека и скорее нырнуть в освежающую прохладу свода храма.
А еще лучше вернуться до прихода Фаля, если он вообще сегодня придет. Да, пока этот эльф не «взрастит» меня до ведомого только ему уровня адаптации, самостоятельности мне не видать. И почему это, как назло, начинает нравиться?
С умиротворенным настроением, развевающимися на ветру волосами и подолами платья, корзиной на изгибе локтя, я танцующе влетела в поворот улочки, чтобы окаменеть.
Нас разделяли каких-то метров семь. Семь метров, чтобы узреть то, что не думала, что увижу вообще. Или, по крайней мере, не увижу так скоро.
На земле и у каменных стен, распластавшись или низко повесив голову, лежало шесть трупов. Я это сразу распознала, по кровавым брызгам на стенах, по алым разводам по камню, по разбросанному оружию, по отрубленной голове…
В центре этой кровавой картины стоял высокий стройный мужчина, облаченный во все черное, потому ярко выделяющийся на фоне яркого солнечного дня. Узкий проход улочки позволял ему творить свой суд незаметно для чужих глаз. Я стала невольным свидетелем, просто оказавшимся не в том месте, не в то время.
Он стоял ко мне спиной, но что-то внутри меня подозрительно кольнуло. Очень высокий, широкоплечий, с крепкой спиной, плавно переходящей в узкие бедра крепких ног, мышцы которых угадывались даже под плотным слоем защитной ткани. С туго стянутыми в пучок длинными волосами цвета лунных лучей…
Когда он оборачивался, мне уже не нужно было знать, кто тот, кто совершил такое месиво посреди дня. Знакомые ножны переливчато заиграли отблесками света даже в тени высоких каменных домов. Чуть изогнутые мечи, что убийца держал в обеих руках, были исписаны вдоль лезвия светящимися голубым древними рунами — я знала, что они жаждали крови и магии. Они все еще были голодны. Они пели призывную песню жертвам своих будущих кровопролитий.
