Купил двести килограмм соды, за два золотых, пять серебряных рублей, двух литров масла и по бутылки спиртного каждого наименования. Спиртного и масла не жалко – реклама двигатель торговли. А сода понадобится для снижения температуры необходимой при выплавке стекла.
За три золотых, бочонок масла и шесть бутылок спиртного по одной каждого наименования купил шесть тощих коров, как в последствии оказалось, две были стельные и пятнадцать коз с козлом за такую же цену. За три серебряные копейки и литр масла купил двенадцать кур и петуха.
Продавцы перегнали скотину к шлюпу, Николай и Борис расплатились и загрузили скотину в трюм. Ходившим за мной как на привязи мужикам во главе с мытарем, пообещал по стаканчику спиртного и под руководством мытаря, они перетаскали купленную соль и соду на судно. Разлил в стаканчики бутылку бурбона, а с мытарем за организацию, расплатился бутылкой виски. Одновременно сообщил, что буду покупать за бутылки спиртного выделанные шкуры: волков и бобров за одну бутылку за шкуру, рысей за четыре, соболей за семь, а шкуры овец и быков за солнечное масло и за него же семена капусты, моркови.
К пяти часам по полудню расторговал практически всё и в итоге 62 волчьих шкуры, 93 бобровых, 19 рысьих, 53 собольих, 30 бычьих, 50 овечьих, 8 отрезов шерстяной ткани, по три килограмма семян моркови и капусты. Осталось два бочонка и две литровых бутылки с маслом и девять бутылок со спиртным.
Стали готовиться к отплытию. Одна ладья, загрузившись солью, ушла вниз по течению Камы. Галера, по суете на борту экипажа, тоже готовилась к отплытию, но сходни еще убраны не были и человек пять экипажа что-то ожидали на берегу.
На них были надеты чешуйчатые доспехи, под которыми были поддоспешники, изготовленные из войлока и набивной ткани. На голове шлемы с куполом составной конструкции, снабжённые подвижным назатыльником и нащёчниками, на ногах узкие штаны, поверх которых железные поножи и кожаные закрытые башмаки на шнуровке, опоясаны ремнями с бронзовыми накладками. На поясе меч, в левой реке щит с железным умбоном, в правой дротик с железным наконечником, снабженным зубцами. У одного поперечный гребень красного цвета из конского волоса на шлеме и алый плащ – вылитый центурион, а с ним римские легионеры.
Смотря на них, задумался:
«Как же в Ибыр и зачем приплыли римляне, притом не торговцы, а военные? Сомнительно, что галеру они перетащили из Дона в Волгу, хотя могли за охрану и обеспечение волока много золота заплатить. Еще сомнительнее, если они через Парфянское царство прошли и купили галеру, Рим и Парфянское царство, да и в будущем с 228 года Персидское, в состоянии практически постоянной войны. Но и самое невероятное, если они по Дону дошли до волока в реку Шат, а затем по Упе, Оке, Волге и Каме дошли в городище Ибыр. Но вот зачем? Их маловато для военной операции…»
В это время к причалу подошла делегация, состоящая из главы племени и четырех старейшин. Все были одеты в кафтаны красного цвета, опоясаны поясами, на ногах кожаные сапоги, в руках каждого посох, на поясе кинжал. За ними шли с десяток воинов, половина которых была вооружена мечами, а вторая копьями, у каждого в левой руке щит, за спиной луки. В метрах десяти от них понуро бредут, жмущиеся к друг другу, два десятка ребятишек трех – четырёх лет, одетых в холщовые рубахи и босиком, месящие весеннюю грязь.
Один из старейшин подошел к шлюпу, спросил не хочу ли я купить детей и попросил меня пройти с ним к вождю. Дети мне нужны, племя должно расти, но как я понимаю, римляне является моим конкурентами.
Подхожу к вождю, здороваюсь, делая небольшой кивок головой.
– Они, – указывая в сторону детей, говорит вождь. – Дети наших врагов, кормить нам их не чем, если ты их купишь, то они станут твоими.
– Ты мне дал слово, что отдашь их мне, – на повышенных тонах говорит центурион.
– Ты мало за них платишь, если чужеземец даст больше, то дети его, – отвечает вождь.
– По одной золотой монете за каждого, – не задумываясь выпаливаю я и показываю вождю монету.
Вождь берет монету, внимательно ее осматривает, чуть ли не на зуб пробует и передает ее старейшинам, которые по очереди осматривают монету и видимо удовлетворившись увиденным, кивают вождю.
Вождь переводит взгляд на хозяина галеры, но тот отрицательно мотает головой и зло смотрит на меня.
– Мы согласны, но помимо золота, еще твое солнечное масло и огненную воду.
– Согласен!
И мы с вождем, закрепляя сделку, пожимаем друг другу руку. Я отсчитываю 24 золотых монет, ребятишек столько оказалось – 11 мальчиков и 13 девочек, передаю шесть бутылок со спиртным, две для вождя и бочонок с маслом. Вождь машет рукой и детишки, подгоняемые двумя воинами, по сходням поднимаются на палубу шлюпа.
Прощаюсь с вождем и старейшинами, вождь, пожимая мне руку, оставляет в руке небольшой кругляш на цепочке.
– Быстро уходи, – тихо говорит и отходит.
Даю команду отдать швартовы и мы медленно отчаливаем. Ставим грот и стаксель, и идем острым к ветру курсом бейдевинд, со скоростью чуть больше трех узлов.
На берегу между вождем и центурионом явно назревает ссора. Последний, махая руками, кричит на вождя. Его команда на галере, хватается за луки. Вождь тихо отвечает, разворачивается, вместе со старейшинами и охраной уходит к воротам городища.
Центурион с легионерами вихрем взлетает на борт, отдает команды, галера отходит от причала, разворачивается и устремляется в погоню за нами. На галере как минимум 20, а то и 30 воинов, сама галера 28 метров в длину, метров восемь в ширину, грузоподъемностью в пределах двадцати тонн.
Шлюп успел отойти метров на пятьсот и как только за мысом скрылось городище, галера, имеющая по семь весел с каждого борта, с энергично гребущими гребцами, начинает нас настигать. В первую очередь убираем детей с палубы. Шлюп забит почти под завязку, в трюме размещаем восемь ребятишек. Шестнадцать в каюте рассаживаем на четыре койки.
Продолжаем идти прежним курсом со скоростью чуть больше трех узлов. Преследователи разогнались, идут узлов шесть. Расстояние между нами стремительно сокращается. Николаю и Борису даю команду приготовить наши бензиновые бомбы. Бросать будем им на палубу, Николай в носовую часть, Борис в центр под мачту, я в район кормы. После первого заброса буду делать поворот, а ребята продолжат забрасывать ладью бомбами.
Догоняют, до нас метров тридцать.
– Чужестранец, отдай детей, ни груз, ни тебя, не тронем, – кричит на латыни центурион.
– Нет, они мои.
Расстояние сокращается до двадцати метров, гребцы втягивают весла во внутрь галеры, готовятся брать на абордаж.
– Огонь!
Бросаю бензиновую бомбу, ребята бросают вслед за мной. На результат не смотрю. Меняю галс, за считанные секунды отдаю и затем выбираю стаксель шкоты, делаю поворот оверштаг, прохожу чуть полнее, шлюп набирает скорость, привожу шлюп на курс бейдевинд.
Оборачиваюсь, в тридцати метрах полыхает галера, ребята успели по две бомбы еще бросить. Я присоединяюсь, бросаем еще по одному коктейлю, следующий бросок попадаю только я, расстояние увеличилось, а у ребят силенок меньше и бутылки не долетели. Одиннадцать литров горящего бензина для деревянной просмоленной галеры, простоявшей целый день на солнце, при температуре воздуха 23 градуса – смерть. Тушить галеру никто не пытается, да и бесполезно, люди, спасаясь от огня, прыгают в воду. До ближайшего берега метров пятьсот, а с учетом надетых на них доспехах, шансы выжить приближаются к нулю.
Глава 9
Идем одним галсом практически по центру реки, удаляясь от места боя со скоростью 4 узла. До захода солнца еще пару часов. На примусе Борис готовит похлебку из пеммикана с ячневой крупой. Детишек вытаскиваем из трюма и каюты на палубу. Выглядят они плохо, кожа, да кости, видно, что кормили их не часто, а сегодня маковой росинки у них во рту не было. Подоил коров, молока с гулькин нос, но ничего раскормим и раздоим. Даем всем попить грамм по сто молока и по одной ложки похлебки, больше нельзя, желудок может не переварить. Через час еще чуток покормим.
