— Плохо! — невесело ответила Клюйко, — Это же готовое раскрытое дело. Только оформить его осталось! И тут, как назло, еще соседний регион вылез. Теперь москвичи это дело заберут, объединят и все пенки снимут! — вслух и вполне здраво рассудила моя прокурорская подружка.
— Может, и заберут! Но далеко не факт. Ты сейчас не о том думай, ты в приемник звони! — накачивал я беременного следователя, — А потом попу в горсть и бегом изымать ювелирку! Давай, звони, а я тебя через пять минут наберу.
Комбинация подходила к своему завершению. Сначала я замыслил подменить полковнику Мелентьеву ствол. Его табельный ПМ заменить тем, который я нашел в бандитском гараже. Даже, если злодейский ствол нигде не наследил, то он сам по себе левый и тянет на срок. И сто процентов, что добыт он криминальным путем! Потому что не продают в СССР пистолеты. Ни в военторге, ни в охотничьем. Здесь даже газовых еще нет. И, главное, что он от Толи Воронецкого!
Однако Нагаев мои авантюрные помыслы охладил суровой и бескомпромиссной действительностью. И тогда в мою битую-перебитую бедовую голову пришла не менее гениальная мысль. Если не получается передать полковнику Мелентьеву привет напрямую, то почему бы не сделать это через прекрасных дам, с которыми он скрашивает свою тоску по супруге?
Особой пикантности данной комбинации добавляло то обстоятельство, что Воронецкий не оборвал с ювелирных изделий бирки и пломбы. Понять его столь рискованное жлобство было можно. Терять в цене на треть, а то и вдвое, сие есть печаль великая. Колечко с пробирной пломбой и с казенной биркой реализовать намного проще. А уж коли этих колечек, сережек и кулончиков под пять кило, то тут на любой риск пойдешь!
Вот и пусть вся эта развеселая гоп-компания теперь оправдывается перед строгой и беременной Эльвирой Юрьевной Клюйко! Я, как ни напрягал свой скудный умишко, но так и не нашел достоверных доводов, с помощью которых Аркадий Семенович смог бы выстроить убедительную версию в своё оправдание. Наиприятнейший во всех отношениях парень Толя Воронецкий отбывал срок в лагере, где начальником был тогда еще майор Мелентьев. Сие есть установленный факт! Потом тот же Воронецкий грабит в Саранске ювелирные магазины. В этом теперь тоже нет никаких сомнений. Далее, уже полковник Мелентьев самовольно и втайне от прокурорских следаков посещает в СИЗО подельников Воронецкого и выбивает из них адрес гаража с ухоронкой. То, что жулики и тюремщики Мелентьева сдадут, так это тоже вне всяких сомнений! Саушин и Мирошин, конечно пожеманничают какое-то время, но и они своего патрона распатронят. Выбор, мотать пятерик или уехать на южное побережье моря Лаптевых на пятнашку, это очень серьезный повод для приступа честности. Стало быть, и они молчать не будут, что товарищ полковник про гараж с общаком знал и даже бывал в нём.
И вот, после гульбища с сеансом продажной любви, воронецковские колечки всплыли у четырёх общественных спермосборниц. Круг замкнулся!
Нет, при таких раскладах, завидовать Аркадию Семеновичу Мелентьеву теперь мало кто решится! Мнится мне, что завтрашнюю ночь я буду ночевать в своей постели..
Я еще раз набрал номер Эльвиры Юрьевны. На этот раз голос подруги был полон энергии и уверенности.
— Есть! Три кольца и подвеска с цепочкой! — торжествовала в полный голос моя прокурорская подруга, — И на всех бирки и маркировочные пломбы! Сейчас иду к прокурору, докладываю, потом беру машину и сразу в приёмник! — горячилась Эльвира.
Теперь я был абсолютно уверен, что через час-другой выставленный мной капкан крепко защелкнется на гениталиях Аркадия Семеновича. Который так необдуманно и опрометчиво взялся на меня охотиться. Что ж, товарищ полковник, по грехам и муки. Как аукнется, так оно вам и кукукнется! Н-да…
Звонить в столицу было еще рано. Ехать домой тоже было бессмысленно. Свободные два часа туда-сюда и уйдут. А ведь за суетой последних беспокойных дней я совершенно забыл о главной проблеме. Совсем скоро надо будет провожать до Шереметьево Лишневских, а я еще не готов. То есть, я-то, как пионер, всегда готов, а вот Ильич, тот пока путешествовать не может.
Перебрав в голове все известные мне хозяйственные магазины и выстроив в уме логистику, я пошел на остановку. С тоской вспоминая машину и проклиная Аркадия Семеновича, ограничившего комфорт моих передвижений.
Прокатавшись почти два часа, я побывал только в трех магазинах. И нигде не нашел искомого. Нужна была бронзовая пудра. В той жизни я ее видел и даже держал в руках. Значит, и сейчас она существует в обороте. Стараясь не думать нецензурными словами, я направился в третий хозмаг, который и был мною назначен третьим потому, что находился рядом с переговорным пунктом.
Зайдя в очередную скобяную лавку и испытав фиаско в третий раз, пошел звонить Севостьянову.
— Ну что, Сергей, получилось там у тебя что-нибудь с твоей авантюрой? — сразу после моего «Здрасти» начел любопытствовать генерал. — Мне утром доложили, что кого ты указал, всех задержали. Все так, Сергей?
— Всё отлично, Григорий Трофимович! Ваши местные товарищи сработали четко и грамотно! — с удовольствием похвалил я неизвестных мне помощников, — Готов вам доложить всю диспозицию! Разрешите?
Севастьянов разрешил и из меня полилось. Полилось то, что я наметил слить. Через пять минут генерал знал почти все. Включая то, что в настоящее время старший следователь Клюйко едет изымать вещдоки по мордовским гастролям банды Воронецкого.
Старый генерал в ситуацию въехал моментально. И аж защелкал от радости или от возбуждения своими фарфоровыми зубами. Что-то мне подсказывало, что не только переживания о попранной законности двигало им против товарища Мелентьева. Наверное, мне все-таки не показалось, когда при упоминании фамилии заместителя начальника Политуправления МВД и по совместительству тестя Аркадия Семеновича, голос Севостьянова звучал по-иному.
— Сергей, а ты уверен в этой, как её …
— Клюйко, Григорий Трофимович! Следователь по ОВД прокуратуры области Клюйко Эльвира Юрьевна! — подсуетился я напомнив деду данные Эльвиры.
— Да, Клюйко! — согласился со мной дед, — Так я что хочу знать, Сергей, эта Клюйко вытянет дело? Не развалит, если ее об этом вдруг старшие товарищи попросят?
— Даже не сомневайтесь! Только тут в другом проблема, Григорий Трофимович, заберут ведь у нее это дело. Раз мордовские эпизоды вылезли, а у нас тут все на раскрытие идет, то московские ухари из Генеральной заберут дело. И не поспоришь! Их, эти дела, по закону объединять следует!
— А, если ее временно прикомандировать к Генеральной и назначить руководителем следственной группы, как думаешь, потянет? — не унимался дед.
— Потянет! Лишь бы только согласилась на командировку, а потянуть — потянет без всяких сомнений! — расписался я за Эльвиру.
— А мы ей, Сережа, старшего советника пообещаем, если она дело и всех фигурантов до суда доведет! Куда ж она тогда денется от такой командировки?! — захехекал старый интриган. — А там, глядишь, она и возвращаться в вашу провинцию не захочет!
Это ты просто еще, дражайший товарищ Севастьянов, о беременности Эльвиры не знаешь, потому так и уверен в эффективности своих заманух! Подумал я ехидно, но вслух ничего этого не сказал. Распрощался со мной дед на духоподъемной ноте.
Всё! Нелегальщина моя закончилась! Вздохнув полной грудью, я расправил плечи и двинул к средоточию общественного транспорта. Конечной точкой я себе определил кабинет Эльвиры Юрьевны.
Глава 9
Сегодня со следователем Клюйко у меня началось, почти как в первую нашу с ней встречу. Я опять сиротливо топтался перед закрытой дверью ее кабинета, а она, как и в прошлый раз бессовестно отсутствовала. Но сейчас я хотя бы примерно знал, где и по какой причине она задерживается. Впрочем, пора бы ей уже и нарисоваться.
Мимо меня с настороженным и недобрым лицом прошла по коридору и скрылась в соседнем кабинете фигуристая женщина с майорскими звездами в петлицах. Причем, я успел заметить, что и настороженность, и исчезновение доброжелательности в ее глазах совпали в тот самый момент, когда она посмотрела на меня. Её лицо мне показалось знакомым и через секунду я вспомнил, что это та самая Светлана, которой я не так давно дал дельный совет относительно крема для бритья «Флорена». Н-да…
