— Примерно полтора километра, господин капитан. Так что лучше лишний раз голову днем за бруствер не высовывать. Стрелки на той стороне отменные. К тому же время от времени засылают их на нейтралку в оборудованную под стрелковую позицию воронку и стрельба становится еще точнее.
— Понятно…
Потом пошла муторная текучка по определению боевого места каждому солдату. Поручика Бодько, Климов пока отправил во вторую линию окопов с третьим и четвертым отделением, при себе оставив фельдфебеля Прокопия Анисимова.
Французские лейтенанты меж тем долго и нудно передавали друг другу матчасть, начиная от лопат с кирками и заканчивая мешками.
«Прям верные ленинцы, — хмыкнул на это Михаил. — Контроль и учет…»
— Война войной, а обед по расписанию…
Причем свою порцию получили не только французские солдаты, но и русские. Все было учтено.
Как только опустилась темнота, успевшие поужинать французские солдаты, весело махая руками на прощание, рассосались по окопам. К утру они будут в своем лагере.
Ночью Климов долго не мог уснуть, по опыту Второй Чеченской все казалось, что к ним ползут с кинжалами в зубах злы фрицы…
Даже сам лично вставал к перископу и внимательно вглядывался в темень пытаясь засечь хоть какое-то движение. Но тщетно.
Постепенно все же успокоился и стоило только смежить веки, как…
Бах! Бах! Зазвучали винтовочные выстрелы.
Климов подскочил с койки.
Бух! Взорвалась граната.
Удивился, что французский лейтенант только лишь досадливо поморщился, но все же встал и накинув на плечи шинель направился к выходу.
— Разведчика похоже засекли… — сказал он ворчливо. — Поспать нормально не дают, сволочи…
Да-да-да-дах! Отстучал очередь станковый пулемет со второй линии.
Стоило Климову и французскому лейтенанту выбраться наружу, как все кончилось.
В качестве наблюдателей пока стояли французские солдаты, а русские их лишь дублировали. Солдат сделал доклад своему командиру о засечке в зоне видимости движения.
— Подстрелили хоть? — спросил офицер и по тону вопроса стало ясно, что он явно не рассчитывает на положительный ответ.
Солдат его «не разочаровал».
— Никак нет, мой лейтенант. Ушел немец.
— Ладно, смотрите дальше…
Странное дело, но после этого переполоха Михаил уснул практически сразу и спал как убитый до самого утра.
Глава 7
16
Проснулся Михаил от нестерпимого зуда на голове.
— Проклятье…
Климов со вздохом принял вертикальное положение и запустил пальцы в волосы принявшись ожесточенно чесать голову.
— Не чешите укусы ногтями, господин капитан, только хуже сделаете, — произнес лейтенант. — Лучше расчешите волосы расческой…
Сам француз последовал своему же совету и прошелся по волосам расческой кою достал из кармашка кителя весившего над его койкой. Причем повесил он его на плечики.
«Сука! Так это вши!!! — только сейчас дошло до Климова. — Еще не хватало тиф подцепить!»
В этот момент у него стала чесаться не только голова, но и вообще все тело. Впрочем, он сразу понял, что это нервная реакция и силой воли подавил ее.
Лейтенант тем временем выловил из зубчиков расчески пару мелких паразитов и раздавил их между ногтей.
«Мерзость какая!» — снова подумал Михаил.
— А, сука!
Макушку больно кольнуло.
Климов выцепил вошь пальцами и с гримасой отвращения раздавил ее по примеру лейтенанта, после чего достал свою расческу и принялся ожесточенно водить ею по волосам. Никого не выловил, но это не значит, что в волосах никого не осталось и раздавленная вошь была единственной обитательницей.
«Может наголо побриться?» — подумал он.
Но решил в итоге, что все-таки не стоит, потому как если уж на то пошло, то брить придется и грудь и ноги и то что между ног, в общем… не поймут его офицеры когда увидят в бане. Еще примут за кого-нибудь не того, хе-хе…
Маленькая лампадка, выполнявшая роль дежурного освещения, позволила разглядеть показания хронометра.
«Ну что же, вши выполнили роль будильника, хотя благодарить их за это не буду, лучше уж все-таки просыпаться от более традиционных методов побудки», — подумал Михаил, ибо время действительно близко к моменту побудки.
Облачившись, Климов сходил в туалет.
Руки помыл руки с помощью лейтенанта, что полил ему над тазиком из кружки, зачерпнув воду из ведерка.
— Что за мерзость?! — аж отшатнулся от тазика Михаил, когда поднес воду к лицу.
Вдох принес отвратный запах воды, что была набрана в ладонях. Дополнительное обонятельное обследование выявило, что вода воняет не пойми чем. Даже не мокрой псиной, как пахнет перекипяченная вода, а еще и… трупным запахом несло.
— Это еще не самый худший вариант, господин капитан, — ответил французский лейтенант. — Эту воду еще пить можно.
— Это надо очень сильно жаждой страдать, чтобы такое пить! — изумился Климов.
— Увы, но это так. Но вода безопасна. Она процежена через марлевый фильтр и кипяченая.
— Нет… я пока еще не готов к таким подвигам. Но неужели нельзя что-то сделать? Организовать подвоз? Зачем местную использовать, если она настолько отвратная?!
— Пробовали конечно, но это не еда, воды не навозишься… К тому же возрастает риск уничтожения водовозов. Собственно их немцы выбивают целенаправленно, чтобы лишить нас свежей воды. Пробовали даже трубы тянуть, но первый же обстрел и трубу рвет на ошметки.
— Понятно. А колодцы?
— То же самое. Упадет поблизости снаряд крупного калибра и колодец буквально схлопывается, будто его и не было.
— Ясно…
Стали, словно зомби, почесываясь (тоже оказались жертвами кусачих вшей), под недовольное бухтение, выползать из своих убежищ солдаты.
— Не тянитесь, не на смотре, — махнул рукой на их попытки принять стойку «смирно» лихорадочно приводя себя в порядок, при виде офицера. — Вообще пока будем в окопах сидеть, мне до вашего внешнего вида дела нет, лишь бы не в одних трусах. Главное, чтобы оружие у вас было готово к бою и находилось под рукой. Ясно?
— Так точно, вашбродь! Дозвольте обратиться…
— Говори.
— Вода здесь…
— Да, я в курсе, самого только что чуть не стошнило, когда умыться попытался. Так что этот вопрос нам надо будет решать как-то самим. Колодцы, как говорят старожилы копать бесполезно, так что или дождевую воду надо попытаться собирать или еще как-то выкручиваться.
— Да как же ее соберешь?..
— Брезентовые части палаток коими обмотаны шинели попробуем расстелить.
— И правда, вашбродь!
— Так что дождь для нас не только проклятие, но и благо…
Появились «супники» — французские солдаты разносящие еду. Тоже та еще работенка, побегай груженый как мул по три-пять километров от места остановки полевой кухни до первой линии окопов. И не по разу.
— Хорошо устроились солдатики, поближе к кухне, подальше от начальства, — усмехнулся один из младших унтер-офицеров.
— Что он сказал? — поинтересовался лейтенант, отреагировав на говор солдат.
Михаил перевел «солдатскую мудрость».
— В мирное время — может быть, но не сейчас. Если кто-то думает, что занятие сие хоть и тяжелое физически, но безопасное, то глубоко ошибается. Потери среди «кухонных работников» достигают двадцати, а то и тридцати процентов. Не каждое боевое подразделение несет такие потери… Немцы ведут за ними настоящую охоту, накрывая артиллерией, а самолеты-разведчики не упускают шанса провести штурмовку полевой кухни, обстреляв ее из пулеметов, а то и сбросив ручную бомбу. Но некоторые пилоты так насобачились их бросать, что стали в некотором роде в этом деле снайперами.
Климов все это перевел солдатам, так что отношение к «кухонным работникам» кардинально изменилось.
Завтрак состоял из куска хлеба с сыром и кружки кофе, что черпали из баков. Хлеб и сыр принесли нанизанными на палки, кои в свою очередь пара бойцов тащила на плечах. Палки у них тоже забрали на дрова.
