Наконец наступил день нашего вылета. Отправлялись мы на двух кораблях не только донести достаточное количество бойцов и техники, но и для того, чтобы забрать с Земли очередных беженцев. Честно говоря, я до сих пор не мог нарадоваться покладистости местных, и ждал подвоха и взбрыков. Удивительно, но всё было спокойно. Хотелось верить, что жизнь на планете, убитой междоусобицами, вправила всем мозги. Но лучше всё-таки сохранять бдительность. Вещи редко являются такими, какими кажутся, обычно они гораздо хуже.
Путешествие через имматериум прошло спокойно, мы вновь вышли на внешней окраине системы. Связист привычно снял данные с наших глаз и ушей в облаке обломков вокруг Земли. Корабля вероятного противника не было, его стоило ждать либо через четыре дня, либо через полторы недели. Если наши визави по-прежнему придерживаются своего пусть не очень чёткого, но графика. План подразумевал, что мы возьмём бункер и корабль одновременно. Да и на Земле может быть всё что угодно — хоть весь персонал целиком из местных жителей, которые не имеют никакой секретной информации. А вот с кораблём история другая, там есть навигатор и навигационный компьютер с архивом маршрутов, не говоря уже о капитане. У меня не было сомнений, что если мы возьмём старших офицеров живыми, то вытрясем обязательно что-нибудь стоящее из них. При этом возможно не только в плане информации для разведки, но и для себя любимых, бюджет у нас не шибко жирный, его надо пополнять.
Дойдя на малом ходу до поля обломков, корабли вновь затаились. Искомый бункер удалось локализовать, находился он на территории бывшей Канады. У нас не было информации о его точном типе, но мы вполне неплохо представляли, как строят наши «западные партнёры». Я подозревал, что наши цели облюбовали какой-то резервный объект для правительства, законсервированный ещё до войны, а затем признали устаревшим. К тому же находился он далеко от крупных населённых пунктов, а значит, туда никто не смог эвакуироваться, даже если бы хотел. Хотя варианты, как известно, всегда возможны.
Шаттлы тихо опустили нас на поверхность планеты глубокой ночью. Было бы неплохо взять с собой артиллерию и технику для подавления наземных оборонительных рубежей, но мы сделали выбор в пользу внезапной атаки. К великому моему сожалению, никаких вентиляционных шахт найти не удалось, потому нам придётся довольствоваться воздушным налётом, а затем постараться ворваться внутрь, сметя сопротивление. В это время на орбите наши корабли должны ударить по посудине противника, повредив её двигатели и вооружение, а затем взять неизвестных противников на абордаж. Задача, конечно, тоже не из простых, но возможная, тем более солдат мы взяли более, чем солидно. Даже если внутри будет усиленный десантный наряд, соотношение сил обещает быть пять к одному в нашу пользу.
Пока же мы расположились на некотором удалении от бункера, замаскировавшись. Началось ожидание дорогих гостей, но меня оно по началу не тяготило. Канада получила не так уж много ударов, её природа успела неплохо восстановиться, весна здесь выглядела красиво; снег таял, а солнце светило ярко. Жаль только вокруг был хвойный лес, не отказался бы взглянуть и на клён, чей лист в своё время канадцы поместили на флаг. Остальные же моё благостное настроение не разделяли, всё-таки провести несколько суток в броне — удовольствие ниже среднего. Хорошо хоть дикие звери нас не беспокоили, видимо, обитатели бункера научили их обходить человека стороной.
Корабль без опознавательных появился на орбите через пять дней. К счастью для нас, спуск шаттлов начался нашими визави ранним утром, когда солнце едва окрасило алым горизонт, а в лесу ещё было темно. Визуальные средства наблюдения уже в наше время играют меньшую роль, но не против брони диверсантов, которая специально создана, чтобы быть максимально малозаметной во всевозможных диапазонах. Пять шаттлов врага приземлились, и наземная команда начала разгрузку. Мы в свою очередь вышли на позиции. Враг определённо не ожидал атаки, не было ни воздушного патрулирования, ни усиления мер безопасности, что сыграло нам на руку, когда наши шаттлы отработали по посадочной площадке и всем, кто там находился, ракетами, утопив в огне всё перед входом в бункер. Мы же рванули в атаку, а я лишний раз мысленно поблагодарил наших пилотов за меткость. Одна из первых ракет ударила прямо в открытую внешнюю дверь шлюза — это облегчит нам штурм.
Глава 9
Боже, милый… знаешь ты как трудно
Сохранить мне веру? Про тебя
Этот мир твердит ежеминутно,
Что ты всех нас проклял уходя!
Павел Пламенев. Боже, милый
Пилоты не пожалели ракет и разнесли всех на посадочной площадке. Первой волной у нас шла обычная пехота, благополучно добившая выживших. Мы пока что вынуждены были немного оторваться вперёд от архангелов, чтобы прикрыть бойцов первой линии от возможных замаскированных турелей, но их, к моему удивлению, не оказалось. В принципе откуда бы им быть, до катастрофы на Земле данный девайс ещё не получил распространения: все как-то больше полагались на долговременные огневые точки с людьми. А сейчас наши визави не ждали на Земле достойных противников, техноварвары всё-таки слабоваты против солдат, вооружённых современной экипировкой да ещё при поддержке псиоников. Против равных же главным оружием была скрытность.
Кому бы вообще пришло в голову что-то искать на радиоактивной помойке? То, что мы обнаружили здесь этих ребят — не более, чем случайность. Сейчас беспечность сыграла с нашими врагами злую шутку.
Я же в этот момент бежал, готовясь прикрыть щитом бойцов перед собой. Расстояние до повреждённых внешних ворот шлюза мы покрыли быстро. Ракета не разнесла броню в пыль, но нанесла достаточный урон, чтобы клинкетную дверь заклинило. В шлюзовой сюрпризов в виде турелей тоже не оказалось, я поблагодарил мироздание за то, что среди врагов к счастью бывают непуганые идиоты, а сапёры быстро устанавливали взрывчатку на внутренней двери. Когда-то человечество использовало термит для сноса зданий путём перерезания металла температурой. Сейчас люди шагнули куда дальше, и взрывчатые вещества стали мощнее. Сапёр крикнул:
— Готовность!
Мы быстро отошли за первую дверь и прижались спинами к скальной стене. В этот момент нас, в соответствии с планом, догнали основные группы в тяжёлой броне. После предупреждения жахнул взрыв, а мы с архангелами ринулись вперёд. В толстой металлической двери, среди поднявшейся пыли, горел круг металла, раскаленного почти до бела, внутреннюю часть «вырезанного» куска двери дополнительным зарядом швырнуло внутрь. Первыми в проход ворвались мы с Фомой, держа щит, в который тут же ударили выстрелы. Тепловое излучение забивало инфракрасный диапазон, а пыль, поднятая взрывом, мешала видеть нас в обычном спектре. Но когда знаешь где дверь, и станковый пулемёт уже на неё направлен, то промахнуться тяжело. Впрочем, долго стрелять караулу было не суждено, первый же вошедший за нами боец с гранатометом выстрелил на дульные вспышки. После этого всё закончилось, на наш щит больше ничего не давило.
— Вперёд согласно плану, — скомандовал я.
Мы пошли на штурм помещений внутри очередной скалы. У меня даже начало закрадываться подозрение, что все бункеры, оставшиеся целыми, построены именно в каменных массивах. Возможно, что так строили вообще все… Если так, то я разочарован в скудности фантазии старых землян. Даже у нас на Дли уже есть парочка убежищ, где входы обустроены в лесу. Совсем небольших, конечно, и предназначенных как опорные пункты для партизанских действий, но всё же. Ну да ладно, это лирика, а сейчас — время суровой практики.
Теперь первой волной по коридорам шли тяжело бронированные архангелы, подавляющие врага огневой мощью. Обычная пехота двигалась за ними, зачищая помещения гранатами и занимая территорию. Не факт, что враг додумался до секретных ходов и обходных путей для ударов в тыл штурмующим, однако исключать этого нельзя, тем более людей у нас хватает. С тем чтобы задержать штурм у обороняющихся пока были проблемы, ручное оружие не могло повредить нашим парням, тем более под псионическими щитами, со станкачами была беда, да и как-то маловато было защитников. На нашей стороне же была превосходная защита — крупный калибр, пробивающий наспех возведённые баррикады и гранатомёты. Начало складываться ощущение, что мы бьём с пушки по воробьям. Но, спускаясь, я начал отчётливо чувствовать то же, что во время своего визита к сектантам. Миазмы боли от жертвоприношений и злобу псиоников, которые уже, похоже, не были людьми. Особенно выделялся один, который горел в моём восприятии больше всех прочих.
