схожу.
— А-а. Ну, иди. Подушка-то в шкафу, достать тебе? — имелась в виду специальная подушка для катаний с горы, мягкая и с одной стороны клеёнчатая, с ручкой — вместо ледянок нам мамы шили.
— Не, я, может в школу зайду. Ты меня не теряй.
Школа у нас совсем рядом: дойти до соседнего дома и перейти дорогу — вот и школьный двор.
— Ну, аккуратно через дорогу иди, — напутствовала меня бабушка, и я потопала по лесенке. Неуклюжая, всё-таки, обувь — валенки.
На втором этаже я вспомнила, что меня, наверное, дежурные не пропустят в младший блок без сменки. Да блин! Наверх в негнущихся валенках идти ещё неудобнее.
Бабушка открыла дверь на мой звонок, удивилась.
— И́чиги мне дай, — попросила я.
Летнюю обувь где искать? А в Биликтуе, в том холодном доме, я носила такие полутапочки-полуботинки, самошитые из овчины, мехом внутрь. Мама называла их ичигами, и они точно должны быть где-то тут, дома.
Получив кулёк с меховыми тапками и посмотревшись в зеркало (на всякий случай, вернулась же), я снова поковыляла по лестнице.
ЗДРАВСТВУЙ, АЛЬМА МАТЕР!
В восемнадцатой школе я проучилась все десять лет, и знала тут всё и всех (как облупленных, ха!). Раздевалки у младшего блока не было, все раздевались в классах. Я переобулась, сняла шубу (шапку и шарф — в рукава!) и подошла ко входу в младший блок, у которого стояли трое бдительных дежурных. У всех троих — октябрятские звёздочки. Второй класс. Хотя, может, и третий.
Судя по тишине, занятия у второй смены уже начались.
— Ты куда, такая маленькая? — строго спросила меня девчонка в белом фартуке.
— Моя мама сегодня работает в продлёнке, — ответила я. — Я иду к ней.
Тут главное — уверенность! А то не пустят, и будешь как олень целый час топтаться, пока кто-нибудь из учителей не пойдёт.
— Пусти её, Юлька, — сказал пацан, и одна из широких глухих створок, крашенных белой краской, слегка приотворилась — только мне и прошмыгнуть.
Я поднялась по лестнице, памятной мне тем, что однажды я тут слетела со второго этажа. Сдуру поехала по перилам за остальными, а ранец перевесил. Обошлось ушибом, но больно об перила было, шопипец.
Кабинет продлёнки находился в самом конце второго этажа, над спортзалом младшего блока. Но он был закрыт.
Не поняла.
Я подёргала ручку.
— А ты кого ищешь? — спросили сзади.
Татьяна Геннадьевна! Я по голосу узнала. Классная тётенька, много лет в младшем блоке завучем и учителем была. Я шустро повернулась:
— Здравствуйте! Я маму ищу. Меня Оля зовут.
— Очень приятно, Оля. А я — Татьяна Геннадьевна. А как зовут твою маму?
Диалог начал напоминать сказку про Красную Шапку.
— Галина Николаевна. Или Гульчачак Нугмановна — я не знаю, как вы решили её здесь называть.
— Понятно. Она сейчас с продлёнкой на обеде. Я могу тебя проводить, только давай вещи твои в кабинете оставим, чтоб в столовую не тащить.
— Так закрыто же, — я для убедительности подёргала дверь.
— А у меня есть второй ключ! — Татьяна Геннадьевна продемонстрировала мне объёмистую связку, открыла кабинет и помогла мне разместить шубейку на довольно высокой вешалке.
И тут мне пришла в голову мысль. Сейчас проверим, насколько гениальная.
— Татьяна Геннадьевна, а может, я не буду маме работать мешать? Вы могли бы попросить библиотекаря, чтобы мне разрешили почитать в читальном зале?
— А ты умеешь читать? — удивилась она.
— И весьма неплохо, — чопорно ответила я, и Татьяна Геннадьевна засмеялась.
— Ну, пошли.
Библиотека располагалась в вечно сумрачном аппендиксе рядом со входами в спортивный зал. Мы поднялись на второй этаж, и Татьяна Геннадьевна распахнула передо мной тугую дверь:
— Заходи! — и в глубину помещения: — Анна Дмитриевна!
Тэ-экс, а библиотекарша-то не та, которую я помню…
Из-за стеллажей показалась хозяйка помещения:
— Да, Татьяна Геннадьевна, что случилось?
— Анна Дмитриевна, вот эта девушка — дочка нашей новой учительницы физкультуры. Утверждает, что неплохо умеет читать. Пусть почитает. Мать пока на продлёнку вышла, чтобы не мешать там.
— А что, учительница — и не знает, что детей до школы не нужно читать учить? — неодобрительно проворчала библиотекарша.
— А она меня не учила, — решила я заступиться за маму.
Библиотекарша посмотрела на меня удивлённо и ревниво спросила:
— А кто тебя учил?
— Никто, — я пожала плечами. — Никто не знает, как вышло, что я умею читать. Оно как-то само.
Татьяна Геннадьевна, намеревавшаяся сбагрить меня с рук и уйти, остановилась и следила за диалогом.
— Так не бывает! — категорично заявила библиотекарша.
— И, тем не менее, так есть, — я развела руками. — Возможно, я — природный феномен. А у вас есть что-нибудь о Железногорске-Илимском? Или хотя бы о железодобывающей промышленности. Мне нужно узнать, как выглядит карьерный самосвал.
— Очень интересно, — сказала Татьяна Геннадьевна. — А ты можешь мне что-нибудь прочитать?
— Конечно, могу.
Божечки мои, сеанс выразительного чтения — да пожалста!
Татьяна Геннадьевна обернулась к стойке библиотекаря и вперилась взглядом в китайскую стену одинаковых книжек с надписью «Война и мир». То ли какие-то классы дружно «прошли и сдали», то ли у них наоборот началась эта «ипапея», как у нас один пацан в классе написал.
— По-французски я не читаю, — сразу предупредила я.
— Да нет, конечно… — пробормотала завуч, а библиотекарша вынула из кучи тонких книжек, хаотически сваленных на двух сдвинутых столах, «Кота в сапогах».
Ну, что ж. Вы хочите сказочных интонаций? Их есть у меня!
Через минуту библиотекарша сказала:
— А дома у тебя такая книжка есть?
— Честно говоря, не помню. Возможно.
— Так она наизусть рассказывает! — торжествующе «разоблачила» меня Анна Дмитриевна.
Нет, я даже возмущаться не буду, ещё не хватало!
— А принесите что-нибудь… — Татьяна Геннадьевна неопределённо провела рукой в воздухе, — сложное.
Анна Дмитриевна исчезла за стеллажами и вернулась с толстым томом Большой Советской Энциклопедии (том, насколько я успела заметить, начинался с волшебного слова «ОБИГАРМ»), раскрыла где-то посредине…
— Вот, давай отсюда, — ткнула пальцем Татьяна Геннадьевна.
«Народная одежда». Ну, вы как специально!
— Народная одежда, создаваемая трудовым народом (см. Народное творчество) и бытующая в его среде, занимает особое место в истории костюма… — я читала, и меня прямо распирало, так местами мне хотелось выступить со своими комментариями. Сколько лет я в своё время этой темой занималась!
— Достаточно, — Татьяна Геннадьевна погладила меня по голове. — Может, тебя по первым классам поводить, а? А то техника чтения у нас на обе ноги хромает.
Библиотекарша потянула том.
— Погодите, мне же теперь интересно, что такое «обигарм»! — я залезла в начало книги. Курорт в Таджикистане, оказывается. Понятненько. — Знаете, Татьяна Геннадьевна, я как-то не планировала выступать
