страшной тюрьмы, просачивался и к нам.
— Это еще ничего, вот пару лет назад мы, вероятно, прошли прямо над самой тюрьмой. Холод не отпускал неделю подряд, перед сном деканы приходили в спальни и вызывали патронусов, чтобы мы хоть немного согрелись, — рассказывал услышавший меня старшекурсник.
— А часто такое случается?
— Нет, может раз в пару лет. Школа большая, летает медленно, — улыбнулся он и пошел по своим делам, а у меня появилось еще больше пищи для размышлений. Что это за параллельный мир такой, как это вообще работает? И еще больше вопросов к Дамблдору, который эту школу как то “вырвал”. Все об этом знают, но никто ничего не может объяснить.
За размышлениями я пришел к кабинету по этике и традициям. Еще одна интересная штука. На моей памяти такого не было, а зря. Профессором оказалась строго вида бабулька, судя по всему, закостенелая аристократка. Началось все, как всегда, с переклички. При этом, фамилии чистокровных, которые, скорее всего знала наизусть, она произносила с некоторым уважением. А все магловские фамилии выплевывала, будто горький мед.
— Многие из вас не закончат и этого класса, так что я не знаю, зачем вам поставили мой предмет. Но раз директор сказал, то придется учить. Надеюсь, что я смогу вбить в ваши головы хоть каплю ума и вы не опозоритесь выйдя в первый раз в свет.
Кто-то из маглорожденных фыркнул. Профессор, казавшаяся разваливающейся древностью, отлично услышала и даже точно определила источник звука.
— Встать, — рявкнула старушка. — Тебе что-то показалось смешным?
— О да, — рассмеялся он, засунув руки в магловские джинсы под мантией. — Выходы в свет, о чем вы вообще? Я, конечно, понимаю, что вы тут все в средневековье играете, но зачем делать из этого предмет?
— Вон, — только и ответила профессор и как ни в чем не бывало продолжила урок. — Как вы могли догадаться, этот предмет сдается в конце каждого года, чтобы получить доступ к экзаменам…
— Так это еще и сдавать надо? — сказал тот же пацан, закатив глаза.
Профессор внимательно рассмотрела высокого для своих лет мальчика. Хорошо сложенного, с прямой осанкой. Скорее всего, существо подобное Дадли, избалованный отпрыск богатых родителей. Ему то традиции средневекового мира точно не сдались. Также решила и профессор, достав волшебную палочку.
— О как, думаете, что запугаете меня, бабуля? — пацан тоже достал палочку.
— Ты первый, — властно сказала профессор, расслабленно стоя посреди класса.
Парень вышел из-за парты расслабленной походкой. Направив палочку на преподавателя, громко, с небольшим надрывам прокричал:
— Экспеллиармус!
Из палочки, вместе с кучей искр, вырвался тоненький луч красного цвета, направленный в сторону профессора. Женщина же, даже не двинув опущенную руку с волшебным жезлом, выставила по траектории заклинания ладонь свободной руки. Луч разбился, усыпав пол красными искрами.
— Сквиб. — Проговорила профессор и махнула палочкой в ответ. Пол разверзся ущельем, из которого вылезла длинная каменная змея. Шипя, она устремилась на пацана, не успевшего опомниться, как рептилия вгрызлась в его бок, вынося из кабинета.
— Еще желающие? — спросила профессор в полной тишине.
Сам урок прошел очень спокойно. Профессор превратилась обратно в ворчливую старушку, звали ее, кстати Вальбурга Блэк и она была родной бабушкой Эда. Изучались тут в основном правила поведения в обществе, на уроках, как правильно обращаться к старшим и другие мелочи, полезные в общении.
Выйдя из кабинета, я немного сторонился весело болтающих Литы и Эдварда. На их глазах чуть не убили ученика, а может, даже убили, а им хоть бы что.
— Ты чего такой напряженный, — явно веселясь, спросил меня Эд, когда мы прошли пару коридоров.
— А по твоему, ничего не произошло? — язвительно спросил я.
— Да ладно, с кем не бывает, я тебя предупреждал, а то мог бы стать первой жертвой этого года.
— Какой еще к черту первой жертвой? — вскричал я так, что на меня начали коситься одноклассники. Некоторые с сожалением, а некоторые со страхом в глазах
— Успокойся ты, все с ним нормально. Его просто отчислят сегодня и все, это как пример другим, чтобы хорошо себя вели, — расслабленно проговорила Лита.
— Если так дальше пойдет, то к новому году все маглорожденные сами сбегут, предположил я первое, что пришло в голову.
— Не убегут, не волнуйся.
— С чего ты так уверен? Не все живут у злобных родственников, как я. Тот пацан только рад будет убежать домой из этого средневекового дурдома.
— Он подписал контракт. Чистокровным такое не нужно, считается, что мы и так никуда не денемся. А все маглы подписывают контракт, по которому при уходе из школы, они лишатся возможности колдовать, — с заговорщической улыбкой сказала Лита.
— Если тут есть подвох, то я не понимаю, — ответил я, понимая по ее лицу, что не все так просто.
— Нельзя мага лишить магии, это невозможно, — просто ответил Эд и они с Литой ускорили шаг, оставляя меня.
— Да вы тут все что ли чокнутые? Это же не значит, что вы их всех?.. — кажется, я начал понимать, что друзья имели ввиду.
— Добро пожаловать в сказку про волшебников из магловских книжек, — рассмеялась Лита.
— Вы просто ненормальные, оба! — Я уже просто кричал. Контракт, по которому школа не давала волшебнику, покинувшему ее не закончив колдовать, если магию у человека забрать нельзя, значил лишь две вещи. Либо маг не сможет уйти, что не наш вариант, либо маг не покинет школы по другим, более прозаичным причинам.
— Не ты первый, не ты последний, кто не согласен с нашими устоями. Вот только сделать с этим ты ничего не сможешь, да и не захочешь. Я расскажу, если интересно, — предложил Эд. И этот тот же человек, который вчера чуть не плакал, вспоминая о мучительной кончине матери?
Молодой человек приятной наружности с длинными, ныне растрепанными и грязными волосами и некогда голубыми глазами бежал по пустой улице. Лицо его было сковано ужасом. Черные ранки, проступившие от глаз во все стороны ярко контрастировали со светлой кожей. Глаза, знакомые половине магической Британии, обычно ярко голубые, в этот вечер были красными, похожими на зрачки кошки.
Темный туман расстилался по асфальту, догоняя убегающего. Сформировавшись в облачко, темная тень облетела юношу и выросла прямо перед ним. Существо ужасающее, выглядящее как оживший труп, будто местами подгнившую кожу натянули на скелет, рассматривало мракоборца отсутствующими в глазницах глазами.
Несмотря на ситуацию и страх, годы тренировок взяли свое и Гилдерой Локхарт занял боевую стойку. Прославленный охотник за чудовищами, последовавший совету бывшего одноклассника и начавший писать о своих похождениях, сейчас с бешенной скорость
