Отойдя на несколько метров, Мия взялась за другую «струну», которая крепилась к ней. Моя же с каждым мгновением все сильнее тускла. К тому моменту, когда мы вернулись в ее реальность, нить жизни, связывающая мое настоящее тело и то, чем я сейчас являлся, почти растворилась.
— Выдохни, — сказала она.
— Зачем?
— Так надо.
Сделал, как сказала Мия. Хрен его знает, что тут можно подцепить в этом пространстве жидкого эфира.
— Раз, два, три.
Я резко выдохнул и зажмурился. Легкие сжало хваткой, от чего я снова жадно хапанул воздух, глубоко вдохнув. Открыл глаза. Мир снова наполнился красками. Сердце бешено колотилось, а в горле першило.
— Воздух мира духов вреден для физической оболочки, поэтому перед выходом нужно обязательно все выдавить.
— А, понятно. Я уж думал, что подхвачу там каких-нибудь ебаных мозгошмыгов.
— Не исключено, — ответила она.
Я поднял брови в легком удивлении. На ее лице не дрогнул ни единый мускул.
— Шучу, — наконец сказала Мия, после чего снова расправила свое платье, подобрала свой инвентарь, расставленный вокруг: потухшие свечки, книга или журнал с личными записями, может это вообще гримуар какой. Покидала все в сумочку на поясе и снова набила трубку.
— Что ж, раз идти тебе некуда, — сказала она, выдыхая струю дыма, — пошли, отведу тебя в город. Правда, тебя там все будут знать, как Вильгельма, но, — она пожала плечами, развернулась и пошла по тропе, — это уже будут не мои проблемы.
Такой поворот дел меня, мягко говоря, не устраивал. Я ни хрена не шарю в этом городе и мире. Да, он похож на ММОРПГ. Да, в нем есть магия, какие-то навыки, гильдии и так далее. Но, мать-перемать, я ж ни хрена тут не шарю от слова совсем!
— Пажжи, ебана, в смысле «не твои проблемы»? — выкрикнул я, увязываясь за ней следом. — Я одна твоя большая проблема!
Она выдохнула дым и хохотнула.
— Это ты так думаешь. Раз уж какая-то неведомая сила, что сильнее меня, запихнула тебя в этот мир и посопутствовала, так сказать, некоторой удачей, то… знаешь какая на этот счет у нас тут есть поговорка?
— Удиви меня, — отозвался я, поравнявшись с ней. Все же дышать этим мерзким запашком ее табака мне не хотелось.
— Кошка родила котят — пусть ебутся, как хотят.
— А если я пойду к Вильгельму домой, скажу, что ты меня околдовала, пудрила мозги, а теперь стерла память и я ничего не помню?
— То тебя запрут в доме в подвале за то, что якшался с некроманткой, назовут прокаженным, нацепят на голову мешок с дырками для глаз и для рта и посадят на цепь. Будешь жрать постную овсянку на воде, дай бог, пару раз в неделю, а белого света видеть и того реже.
— Звучит так, словно у Вильгельма были не лучшие отношения с родителями, — стушевался я.
— Были прекрасными, пока его отец не узнал про его интерес ко мне. У них был уговор, что никто никому не мешает жить и не вставляет палки в колеса при условии, что это не приведёт ни к каким проблемам и очернению рода Аскании. Ах, да, а еще мы не имели права справить свадьбу по причине моего чернородства.
— Свалили бы куда подальше и жили бы себе спокойно, — буркнул я, не очень удовлетворенный полученной перспективой и описанием моего положения.
Дома нет, к «семье» идти и притвориться больным нельзя. Денег — шаром покати. В кармане пошарудил, так там и того дырка! Для дрочки что ли? Видимо, слишком хорошего мнения она была о своем Вильгельме.
— Все у тебя просто… как там
