– Что с японцами?
– «Фудзи» взорван снарядом с «Трех Святителей», государь. Прямое попадание в башню. Процент попаданий на дистанции от восьмидесяти до девяноста кабельтовых был даже выше, чем у Персидской эскадры: семь отмеченных попаданий на двести сорок выпущенных снарядов, а у береговой артиллерии нового образца – даже до трех с половиной процентов. Поэтому почти все остальные броненосцы получили те или иные повреждения. «Микаса» лишился примерно половины средней артиллерии левого борта. Еще два броненосца – «Хатсусе» и «Ясима» – при отходе подорвались на крепостном минном поле, сохранив, правда, девятиузловой ход.
– «Хатсусе»… «Ясима»… На минах… И снаряд в башню «Фудзи», – пробормотал император. Казалось, потери противника его не радовали, а беспокоили. Да и «Микасу», как-никак флагман Объединенного флота, он почему-то проигнорировал. – И взорванный «Петропавловск»… Не обращайте внимания, господин капитан, продолжайте, просто сегодня очень длинный день… Самый длинный, пожалуй…
– Так точно, ваше императорское величество! Также броненосным крейсером «Россия» уничтожен бронепалубный крейсер «Акаси», поврежденный до этого подводной лодкой «Ерш». Кроме того, крейсер «Такасаго», пытавшийся помочь товарищу, был поврежден в результате артиллерийского боя. Потоплено минимум шесть японских миноносцев: один подорвался на мине до атаки, три уничтожены во время атаки и два расстреляны береговой артиллерией на отходе. Еще три миноносца выскочили на камни у острова Попова в результате навигационной ошибки.
– Так это их команды приняли за десант? – удивился император.
– Так точно. Японцы подорвали миноносцы зарядами и головными частями запасных торпед и пошли в атаку на батареи. С саблями.
– И как?
– В боекомплекте батарей не предусмотрены картечные снаряды для самообороны, поэтому командир гарнизона принял решение подпустить атакующие цепи на пистолетный выстрел и ударил двойным пороховым зарядом… Из всех шести стволов. Часть японской штурмовой группы просто испарилась, примерно треть получила контузии разной степени тяжести. Оставшихся, полностью деморализованных, добило в контратаке пехотное прикрытие. Пленных нет. Нет среди этого десанта, – поправился он. – Двое ракетчиков, подававших сигналы миноносцам, и несколько человек из их прикрытия взяты живыми.
– Почему их не обнаружили предварительно? – нахмурился император. – Были ясные указания на недопуск азиатов…
– Это европейцы, государь. Предположительно британцы. Но дрались они отчаянно.
– Что ж, по крайней мере, японские миноносные силы мы ополовинили. Думаю, британцы вполне могут помочь союзникам кораблями. У них миноносцев сотни полторы, не так ли?
– Уже меньше, государь. Помимо потерь, они переделывают все свои стотридцати- и стошестидесятифутовые миноносцы в тральщики, как и двадцатишестиузловые типа «А». В основном они стягивают их на Балтику.
– А на Черноморский театр?
– Они планировали войти в Черное море еще до того, как мы выставили заграждения, государь. Но в Босфоре флагманский крейсер адмирала Керра «Террибл» внезапно взорвался по неизвестным причинам. Первый морской лорд погиб.
– Вот как? Кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Избежал, значит, адмирал наш коварного покушения на «Александре», а тут такое, понимаете ли, несчастье… Продолжайте, капитан.
– Англичане решили, что пролив заминирован, прекратили продвижение и…
– И?..
– И опоздали. Наши минные крейсера, все четыре, успели ночью выставить в горле Босфора мины, прямо с рельс, на десятиузловом ходу, ориентируясь на скрытые огни, выставленные разведывательными командами Черноморского флота. Мины были выставлены в радиусе действия береговых батарей турок. А те, как мы полагаем, проспали.
– Ну, не одним же нам просыпать начало войны, – проворчал император. Его раздражение все-таки вылезло наружу, хотя бы краешком. – И что дальше?
– Дальше мы начали ставить заграждения уже официально, если так можно выразиться. Британцы, не обнаружив мин в проливе, выдвинули вперед «Цезарь», «Илластриес» и «Викториес», чтобы помешать «Бугу» и «Пруту». «Цезарь» шел первым. «Екатерина», прикрывавшая постановки, уже приготовилась открыть огонь с восьмидесяти кабельтовых, но опоздала: «Цезарь» налетел на мину.
– И что с этим «Цезарем» стало? – заинтересованно спросил император.
– Потерял носовую оконечность, – развел руками капитан. – По самый барбет. На том самом «ночном» заграждении, упущенном турками. Но не взорвался, и даже не опрокинулся, а отошел задним ходом. Через полгода он, возможно, и вернется в строй. Но прямо сейчас, полагаю, британцам на Черном море не до атаки.
– Это хорошо, – кивнул император. – Нам очень нужно время. На Черном море каждый час, каждая минута работает на нас. И мы не должны забывать тех, кто предоставляет нам эти бесценные минуты. Поэтому, когда будет возможность, пригласите в Ставку эту неизвестную причину внезапного взрыва британского флагмана… «Террибл»… [21] Действительно, какое неудачное название для боевого корабля…
Накануне. Стамбул
В Стамбуле все покупается и продается – так повелось от века. А уж сейчас, после нескольких загадочных смертей, неизбежных при столь резкой смене политики от «пожалуйста, не трогайте нас, дайте помереть спокойно» до «сейчас мы вместе с инглезскими гяурами отомстим русским гяурам за старые обиды и за подлый подрыв „Александры“ тоже», и подавно. Поэтому не было ничего удивительного в том, что вполне приличный и не слишком даже старый итальянский пароходик с претенциозным именем «Князь Боргезе» встал под разгрузку на одно из лучших мест, всего в полутора милях от выстроившейся на рейде британской эскадры.
Понятное дело, британцы, начиная с прошлой недели, изрядно нервничали, особенно ночью. Лучи их прожекторов метались по водной глади, нащупывая фелюги и шхуны, проходящие на приличном расстоянии от флота неверных. Еще хорошо, что обошлось без стрельбы. Днем эскадра вела себя поспокойнее: видимо, слишком уставали за ночь.
– Дон Серджио! Дон Серджио!
– Что тебе, Пьетро? – обернулся к молодому моряку шкипер – плотный, крепко сбитый, с огромными кулаками и окладистой бородой.
– Пожар на берегу, дон Серджио!
Несмотря на обращения в итальянском стиле, оба моряка разговаривали по-русски.
– Значит, сегодня… – Моряк взял лежащий на столике бинокль и уставился на мерцающий вдали на берегу рыжий огонек, увенчанный султаном черного дыма. – И на этот раз они не отменят нападение, поскольку сигнал экстренный и явно окончательный… Вниз, Пьетро.
Он аккуратно положил бинокль обратно, стараясь не оборачиваться в сторону серых британских кораблей.
Они спустились по трапу в котельное отделение и остановились у люка, который теоретически должен был вести в угольную яму. Но количество и солидность задраек на люке было несколько избыточным для столь прозаической цели.
Несколько матросов, тоже плотных, мускулистых и явно тренированных, поднялись, продемонстрировав прекрасную выправку.
– Степаныч, оборудование в порядке?
– Так точно, господин капитан! – отрапортовал один из них, «проглотив» долженствующие завершать обращение слова «второго ранга». – Батареи заряжены, баллоны набиты. Хоть сейчас…
– Сейчас и пойдем, – ответил «дон Серджио», – экстренный сигнал пришел. Дай бог успеть. Идем электрическим ходом, на десяти саженях, по компасу, обратно – по линям. Вешки-то расставили?
– Обижаете! Два дня рыбаков изображали, пузыри эти топили… Но сейчас ведь…
– Ну да, сейчас день. Но вода грязная, поэтому нас все равно не увидят. К тому же бдительность у британцев после бессонных ночей ослаблена. Самое время нанести визит.
– Кому наносим? – уточнил унтер, щелкнув костяшками мощных пальцев – аккурат подковы гнуть.
– Флагману, ясное дело. Адмирал Керр флагманский вымпел на «Террибле» поднял. Будем выбивать командование. Глядишь, устроим им неразбериху на пару-тройку суток, чтобы наши на выходе из Босфора успели мины набросать. «Террибл» с «Пауэрфулом» у них самые шустрые. Был бы у нас второй буксировщик или времени побольше, наведались бы и на второй большой крейсер. Но чего нет, того нет. Да и стоит «Террибл» удачно, с самого краю.
