— Девочки? А соль взял кто-нибудь? Эй, парни! Соль брали?
Мать моя — женщина! Вот именно в тот момент лично до меня вдруг доперло во что именно мы все ввязались. И чем, бляха от ремня, рискуем! Не было там ничего. Вообще! Только то, что принесли с собой из дома. Не сбегаешь к соседу за той же солью. Не купишь в магазине хлеб или порох для патронов. И если Подкова вдруг взбрыкнула бы… Ну там, типо свет луны отразился от болотных газов и все такое… Если бы портал, что привел нас в этот другой, не наш, неизвестный, непознанный мир, вдруг перестал работать…
В десять раз, говорите? В сто! В тысячу раз больше! Такой здесь запас всего необходимого для выживания должен быть, чтоб похрен стало — есть дырка домой или заросла напрочь!
Так стало жутко, что аж волосы на спине дыбом встали и голос сел.
— Сейчас схожу, — прохрипел я, поднимаясь с теплого песочка и подхватывая винтовку.
— Я с тобой, — почему-то шепотом заявил брат. — Мало ли…
Поблагодарил кивком. Честно говоря, страшно было до жути одному переться эти несчастные триста метров до Подковы.
Сходили. И всю дорогу не сказали друг другу ни слова. Так вот нас придавило, что слов не находилось. Не хотелось уже пива, и жареное мясо в рот не лезло. Все остальные посматривали на нас с младшим подозрительно, а Натаха даже пыталась выпытать потихоньку — чего такого у нас с Лехой приключилось, что мы оба как мешком ударенные.
— Фигня, прорвемся, — с деланным оптимизмом отговорился я. И понял, что прав как никогда. И правда! Чего это я? Здоровые, битые жизнью мужики — неужто пропадем?! Да ни в жисть! Прорвемся, обустроимся, крепость выстроим и туземцев ясаком обложим! И так это мне теплом по сердцу мазнуло, что не мог в себе новость держать. Немедленно новой банкой пшикнул и тост предложил. За русских, которые в огне не горят, в воде не тонут и в новом мире не пропадут. Вроде и Леху после таких слов отпустило малехо. Во всяком случае, улыбаться стал.
Утром получили второй "привет". Выяснилось, что никто не взял с собой бритву. Но это уже мелочи. Посмеялись даже. Поприкалывались. Решили, будем как те казаки, что Сибирь завоевали, бороды отращивать. Чтоб, бляха от ремня, соответствовать идеалу. Остальные "недостачи" уже и не вспомню. Постоянно что-то забывалось, чего-то не хватало. Но каждый раз как-то выкручивались. Включали смекалку. Это ведь не я придумал, это народное творчество, что необходимость — мать изобретения. Когда нет дефицита, когда практически все можно купить или достать, от отсутствия простых вещей в ступор впадаешь. А вот если ты уже внутренне готов к тому, что можешь рассчитывать только на то, что есть под рукой, башка начинает варить — мама, не горюй!
Егор с рассветом опять засел за свои приборы. Мы ружье рядом конечно положили, но надежды на этого сумасшедшего ученого не было никакой. На всякий случай Любке выдали ракетницу. А Никитосу мелкашку и пачку патронов, с условием, что еще боеприпас получит только если за время нашего плавания на лодке расстреляет эти. В одиночку. И не по мохнатым макушкам пальм, а по мишени. Леха за три минуты пулеулавливатель построил. Песчаный бугор, мичман и саперная лопатка — что еще надо? Кусок заранее припасенной фанеры, пачка листов с черно-белым кругом и жгучая зависть остальной пацанвы. Сын был в себе совершенно уверен, и на наши подколки только хмыкал. Ну-ну. Это только кажется, что расстрелять сорок патронов за несколько часов — проще некуда…
Лодка была готова, загружена огнестрелом, небольшим продуктовым НЗ и канистрами с горючим. Но оставались сомнения в боеспособности остающихся в лагере подельников — а кто мы еще, если валютными спекуляциями занялись? Стволы еще были, а вот бойцов, способных с ними управиться не наблюдалось. Но тут нас с Поцем Леха сумел удивить. Засмущался, покраснел даже чуток, словно красна девица, и вытащил из-за пазухи пистолет. Нормального такого, новенького "тотошу". Черного, блестящего, совсем как настоящего. Уж нам ли с Михой не узнать любимое оружие рэкетира!
Достал, короче, и Любане своей отдал. А та совершенно привычным, отточенным движением чуток оттянула раму, выяснила, что патрон в стволе, и пристроила волыну в соломенную сумочку, вместе с другими-разными тюбиками для ровного загара.
— А мне? — деловито поинтересовалась Натаха.
— В машине оставил, — виновато развел я руками. — Другой раз…
Супруга моя кивнула, будто это обычное для нее дело — с пистолем на пляже чалиться. Прикиньте! Это она-то! Прежде опасавшаяся даже прикасаться к оружию. А тут еще Ирка возникла. Завела свою любимую пластинку о том, какой у нее мужик никчемный. Даже пулеметом для ненаглядной не озаботился! У всех, мол, есть, а она опять в пролете, как лохушка какая-то. Поц, скалясь в сорок зубов, пообещал потом дать ей "парабеллум", и она успокоилась. А мы могли, наконец, выдвигаться.
От пешего похода вдоль берега после долгих раздумий отказались. Решили, вдруг этот пляж на сотни верст тянется, и что толку будет по нему шляться? У нас, понимаешь, лодка простаивает! Она конечно жрет, как тот динозавр, ну так а нафига бак на пятьдесят ставили? Еще и канистра в запасе, на случай, если увлечемся и прохлопаем ушами. Вернуться полюбому хватит. Весла тоже еще никто не отменял. Мичман клялся, что и в одного выгребет. Типо, настоящие моряки одним веслом гребут круче, чем пехота — это он про меня — двумя. Я не спорил. Зачем? Работа нудная и трудоемкая. Терпеть не могу…
В предпоследний выход мы с Лехой на запад довольно далеко прошли. Как бы не на километр. Следы Васькины искали. Теперь такой задачи не стояло, и плыть решили на восток. Тихонечко, чтоб не просмотреть чего-нибудь особенно интересное.
Ну что сказать. На моторе плавание особенно не затянулось. И вернулись в лагерь мы с запада. Знаете, что это значит? Правильно, внучки. Остров это был. Длинный, километра четыре, и узкий — от четырехсот до шестисот метров. Почти точно вытянутый с запада на восток. И Подкова была чуть ли не в самой его восточной части. А на самом западном — пролив. Каких-то полкилометра, и та другая земля, которую мы прежде только в бинокль разглядывали, и куда пастух наш алтайский ушел.
Несколько раз приставали к берегу. Миха с Лехой, два специалиста, бляха от ремня, разглядывали какие-то давно высохшие водоросли, замеряли рулеткой ширину пляжа и спорили до хрипоты. А потом, как-то вдруг договорившись, вынесли вердикт: плохой у нас остров. Низкий. Ну, то что в прилив вода почти до кустов доходит, мы уже успели выяснить. Пришлось даже палатки и костер повыше переносить. А вот о том, что в сильный шторм хорошая волна может и вовсе через весь островок перехлестывать, мне в голову раньше не приходило. Да и не могло придти. Слишком уж сухопутный я человек.
— Самое высокое место как раз у Подковы, — утверждал мичман. — Кто-то очень грамотно точку выбрал. Заметил? Поближе к северному берегу. Если ветер с севера будет, от штормов большая земля защитит. А вот, если с юга — трындец. На статуе видел какие царапины? Здесь может и тропики, а в сезон штормов не забалуешь. Мусор всякий так несет, в танке не отсидишься.
— Можно конечно бунгалу временную построить, — поддакнул Поц. — Но, к гадалке не ходи, первым же серьезным штормом ее в море унесет.
— Интересно, какое здесь сейчас время года? — поморщился я.
— А хрен его знает, — чему-то обрадовался Леха. — Это ты у Егорки спроси. Нехай своих ученых богов спросит. Но вот что я тебе скажу, брат. Валить надо оттуда и на большой земле окапываться. Ты тот мыс видел? Который за проливом? На который Васька твой слинял?
— Он не мой.
— Да похрен! Я не про то! Ты вот стекла возьми, глянь. Там где мыс расширяется. Видишь? Сопочка. Вот если на ней форт выстроить, мы весь полуостров контролировать будем. А земли там — валом. Будет где нашим ненаглядным грядки свои наковырять. И штормам не по зубам. Высоко. А если там еще и ручей какой-нибудь найдется — вообще красота.
— Зачем тебе ручей? Скважину пробурим.
— А миниГЭС хочу, — развел руками здоровяк. — На пятнадцать киловатт всего лям стоит. Че мы, чухонцы какие-то немытые? Я удобства хочу.
— Тема, — согласился я. — Пятнадцать — это серьезно. Ты, по ходу, все придумал уже.
— Ну не то чтоб… Размышлял. Планировал…
— Ладно. После обеда сбегаем на ту сопочку. Посмотрим, — решил я. — А сейчас в лагерь. Нужно новостями поделиться. И Егорку подговорить Подкову выкопать. Не будем же мы грузы через пролив таскать?!
— Точно, — обрадовался Миха, видимо уже успевший представить, как тащит в гору пару коробок тушенки. — И это, пацаны! Надо остров наш назвать. Ну имя ему дать. Вдруг тут их много. И будем берега путать, как лохи, в натуре. Я и флаг уже приготовил.
— Это еще зачем флаг? — не понял я.
— Какой флаг, — одновременно со мной поинтересовался Леха.
— Так это, — засмущался Поц. — Типа, чтоб забить за бригадой землицу, по обычаю на ней флаг поднимают. Ну я, типо, подумал и Андреевский взял. А че? Тебя предки Андреем нарекли, и на военно-морском знамени — Андреевский крест. В тему, в натуре.
