пока, не находится, меня терпят. И всё всех устраивает, а значит и родителей в школу не вызывают. Взносы на тюль, гардины, мел и краску, я и так же приношу, без их участия — все довольны.
— Хваткова! — произнесла молодая медсестра, частично высовываясь из кабинета.
Прошлось отдираться, идти, раздеваться... пучить глаза, на средства для родов — кресло гинекологическое. Вздыхая, раздеваться совсем, и залазить.
— Рубаху могла и не снимать — просветил меня врач в маске, надевая свежие перчатки.
Медсестра тем временем, приступила к заполнению очередных граф в моей карточке. Просторный кабинет...
— Доктор, не видите, там пломба! — нагнулся я над головой врача, что кажется, хотел уйти в работу с головой.
Или уже. Но мне что-то не хочется лишатся «целкости» столь глупым образом.
— Да, действительно — углядел он наличие плевы, раздвигая губы.
— До свадьбы себе хранишь? — поинтересовалась медсестричка, что как «очевидно нет», не отвлекаясь от бумаг.
— Вы на возраст мой там гляньте — проговорил я ехидным голосом, ложась обратно на кушетку.
А то, столь сильно изгибаться, имея ноги выше головы... закостенел! Ох, закостенел! «От рук отбился»! Видели бы меня мои тренера...
— Двенадцать.
— Ну, тогда не удивительно — проговорил врач, аккуратно рассматривая мою промежность.
— Хех! А по-вашему это правильно, в четырнадцать быть уже потасканной как последняя шлюха?
Взглянул я на девушку, которой лет двадцать, двадцать пять, выглядящая как заправская портовая шлюха, если бы не маска и халат. Я отсюда вижу её кружевные чулки!..
— Нет, но почти все твои одноклассницы таковыми являлись. — блеснула она толстым слоем туши своих ресниц.
— Мне угадывать, или вы мне сами скажите кто? — выдал я, спустя минуту размышления «кто бы это мог быть» совмещенную с разглядыванием побелки потолка - фиговая - и вновь нависая над врачом.
На что тот был вынужден среагировать указом «не загораживай свет!», и только еще через полминуты, закончив осмотр и снимая перчатки, со вздохом ответить:
— Врачебная тайна.
— Всё с вами ясно — ответил я, спрыгнул с ложе-стула, подхватил свои вещи, и недолго думая сел на шпагат прямо посреди кабинета.
Как ни странно, упражнение далось легче, чем я переживал! Но тяжелее, чем могло бы быть — уж я-то помню! И пусть я смог вернуть себе обратно вертикальное положение без помощи рук, это уже было тяжко.
— Никакой личной гигиены! — прокомментировала мои ужимки сильно напомаженная медсестра, закончив писать свои бумаги, вручая заодно мне несколько карточек — Отнесешь в следующий по списку кабинет.
А какой там «следующий кабинет»? — задумался я уже выходя, но приметив учительницу, решил присесть с вопросом уже на её уши, а не на медицинские, что пошли обрабатывать следующею деваху, трясущеюся как осиновый лист.
Глава 8 - Зависимость
- «В-х-р-р...» — знакомый запах! — застыл я посреди коридора, со школьными карточками в руках, и взглянул в сторону лестницы.
Что за чушь! Тут кругом знакомый запах! Я ведь опять занимался хренью, стараясь запомнить, как пахнут одноклассники! И вот прямо сейчас, и прямо здесь, знаю, где кто находится! И чем занимается. По крайней мере, прохвативший понос сейчас... кхм! Но все же! Все же... ай, пофиг!
Надо отнести карточки в кабинет и радоваться, что к гинекологу начали прием по фамилиям с конца! Иначе бы я тут просидел до вечера, а так, глядишь, есть шанс и пораньше слинять. Правда мне еще и УЗИ назначили, а там уже я буду визжать как ненормальная су*ка. А после ведь еще стопудово на рентген пошлют... и как бы еще чего не добавили — «плавали»! Проходили. Так что...
— Эх...
Не быть мне на родимом чердаке раньше полуночи! И то, при условии, что я вообще туда пойду — Женька позвала к себе на ночевку-девичник и упустить такую возможность я не могу.
Да и запах уже не доносится...
Сделал несколько шагов и вновь застыл — Фля! Я знаю чей это запах! — и с видом «жаренной макаки», пронесся по коридору до кабинета, впихнул в него папки, и усвистал в направлении лестничного маша.
Поднялся на этаж шестой, спустился на пятый, побегал и там, и там, поднялся на седьмой, и пущенной по следу ищейкой, и на четвереньках, «просвистел», не разбирая дороги, к самому дальнему из кабинетов.
К палате, где...
— Мама! — выкрикнул столь звонко и громко, что аж сам испугался, не переигрываю ли, в игру «заботливая дочка».
Женщина на кушетки у окна зашевелилась и стала с трудом поворачивать голову в сторону выхода. И вид у неё... лицо опухло, глаза заплыли. Тело наверняка тоже, и местами синюшное. И еще вполне возможно - есть новообразования!
— Мама... — подскочил к ней, и взял в руки её руку, вынув ту из-под одеяла.
Заплывшие глаза женщины блеснули и по щекам покатились слёзы.
Чорт! И ведь в её состоянии нет ничего удивительного! Вот совсем! Это даже скорее - ожидаемо! Но я... я... эгоист? Нарцисс? Одиночка? Наверное, всё и сразу! Бессмертная тварь, что на сто процентов виновата в текущем состоянии
