Димов начал говорить сразу как увидел Волкова и осознал, что не в отделе, а в руках у отца одной из жертв. Димов раскололся до самого конца. Если по порядку рассказывать.
Документы «ряженому» сделал Димов он сделал фотографию служебного удостоверения следователя Сапрыкина и с помощью гравера, которого в свое время отмазал от статьи было изготовлена точная копия служебного удостоверения настоящего Сапрыкина. «Ряженый» действительно был родным братом задержанной медсестры — мужем и женой они представлялись потому, что они занимались кровосмесительным сексом заодно сестра спала и с работниками особого отдела — почему и не хотели нас военные контрразведчики допускать на территорию военного училища они погрязли в порочащих связях. Разделывать убитых людей предложила сестра и она же из останков делала «тушеное» мясо и радушно угощала и контрразведчиков, и всех соседей по этажу. И сейчас ещё в её комнате в общежитии находиться не менее двадцати трехлитровых банок с закатанным «тушеным» человеческим мясом.
Экстренно привезенному в отдел военному прокурору стало дурно и он долго блевал — оказалось несколько раз его угощали этим «тушеным» мясом после того как военный прокурор смог говорить он согласился этаж пусть берет ОМОН и военная контрразведка в лице всех трех сотрудников должна быть задержана.
Штурм общежития прошел как по нотам никто не ожидал такого шоу. ОМОН отработал весь этаж и все кто нужен был задержан в лучших традициях ОМОНа.
Затем, мы наблюдали как военный прокурор грубо нарушает уголовный кодекс и явно превышая свои служебные полномочия и сопровождает превышение служебных полномочий совершением действий, явно подпадающих под признаки преступления — умышленное нанесение легких телесных повреждений должностным лицам. Проще говоря, военный прокурор сначала руками и ногами избивал задержанных военных контрразведчиков и когда приехал представитель вышестоящей организации военной контрразведки то тогда, и военный и представитель вышестоящей «конторы» избили задержанных уже резиновыми палками.
Затем нас попросили покинуть территорию военного училища, и мы эту территорию покинули, унося с собой изъятые банки с уликами. Экспертиза подтвердила происхождение содержимого этих трехлитровых банок. Теперь у нас были и прямые улики на эту пару и на брата и на сестру.
Димов дополнительно рассказал и показал, где именно захоронены остатки скелетов и вещи убитых. И полностью сотрудничал со следствием и изобличал всех и вся отрабатывая по полной — особый порядок рассмотрения дела. Он вполне мог рассчитывать на срок 8-10 лет но судьба распорядилась по своему. Через неделю ко мне подошёл Волков и спросил нужен ли мне еще Димов и остальные. Димов уже всё рассказал и показал, остальные тоже, что хотели рассказали и больше вряд ли мы узнаем от них. Сразу после разговора с Волковым я направил сообщение в СИЗО — что жизни всех троих арестованных угрожает опасность для жизни. Обычно после таких сообщений арестованным меняют СИЗО или устанавливают особый порядок содержания в местах лишения свободы.
В этом случае всё прошло с точностью до наоборот — их перевели в «общие» камеры даже Димова он как «бывший» сотрудник содержался в камере с арестованными милиционерами.
Брат и сестра умерли в один день. Судя по заключению судмедэксперта — у обоих внезапно развилась сердечная недостаточность и медицинская помощь оказанная в медсанчасти СИЗО не смогла предотвратить смерть этой пары. Видел я потом эти тела. Смерть у них была страшная только кто я против специалиста эксперта. Да и зачем мне это надо.
Димов остался живой только на «зону» он должен был поехать уже в качестве пассивного гомосексуалиста и понимая какая его ждет жизнь. Димов не стал ждать суда и повесился в камере. В этой камере рассчитанной на десять заключенных содержалось пятьдесят — жуткая переполненность учреждений давно вошла в привычку. И все эти пятьдесят не видели женщин — кто год а кто и более. А здесь такая неожиданная радость. Димов в своем новом статусе недолго радовал з/к. Сам он повесился или нет я так и не узнал.
А Лопатин погиб от ножевого ранения в спину и тоже никаких концов не нашлось. Слишком близко он принял к сердцу пропажу дочери Волкова и засветил свою связь с органами и его убили. Помог отомстить это одно а «работал» на уголовный розыск приговор один смерть. Хоронил Лопатина я в одиночку. Родственников у того не было. «Братва» тем более не собиралась хоронить «отступника» и ждала Лопатина общая могила. У меня хватило денег и Лопатина отпели в православном храме и похоронили с почетом. Памятник оставил на следующий год.
«Братский» круг он такой отступления от понятий не прощает и наказание одно смерть.
Я же когда поминал Лопатина поклялся сам себе — все виновные в смерти Лопатина будут наказаны и мне плевать на мнение этого «братского» круга. Ломал и буду ломать.
Меня же, как и обещал генерал перевели Управление Уголовного Розыска ГУВД области.
Сразу после перевода ушло представление на специальное звание «майор милиции» и представление на ведомственную медаль « За отличие в охране общественного порядка» название этой медали было в наших кругах –«ментовской» рубль. Вызвано самой медалью. На медали герб государства и на рубле герб государства. Только советский рубль был больше размерами, а так один в один.
Жилья мне дали в областном УВД нет служебного жилья и поселился я в общежитии на территории хлебокомбината. Вот так и стояло общежитие на территории хлебокомбината. Работа трудная и плохо оплачиваема поэтому на работу идут в основном приезжие и сейчас это беженцы из Чечни — войны ещё нет, а беженцы есть. Русских выживают и те бросают всё нажитое и бегут. В моем прошлом будущем вона началась в этом 1994 году и до начала менее полугода.
Без меня и сейчас не обойдутся и если всё пойдет как и в моей ветки исторического дерева — впереди новогодний штурм Грозного.
Будет это или нет неизвестно пока только предпосылки.
А сегодня мне вручают медаль — День России 12 июня.
Большой зал со огромной сценой на сцене длинный стол с кумачовым покрытием и за тем столом сидит цвет ГУВД области и среди того президиума мой «лучший» друг Белозеров — он на той волне вызванной двумя раскрытиями «резонансных» преступлений /серийных убийств/ выскочил в областное управление и теперь он начальник ОРЧ — оперативно розыскной части о раскрытию особо тяжких преступлений — мой прямой руководитель и мой же «лучший» враг. Он ждет только случая чтобы я поскользнулся и тогда он немедленно отреагирует и растопчет меня. Он мой давний «почитатель».
Торжественное заседание без доклада генерала — не совсем торжественное.
Слегка засыпая слушая стандартные формулировки — борьба с преступностью процент раскрываемости вот так всегда сейчас засну и буду храпеть. Нет нельзя мне сегодня спать на торжественном этом заседании не поймут.
Доклад закончен и теперь вручение наград.
Вот Белозеров получает медаль такая же как и мне и вот меня зовут и я строевым шагом в парадной форме подхожу к генералу и мне вручают медаль и наконец то я слышу в свой адрес поздравляю Вас –«майор милиции».
В фойе банкет и здесь все — я же тихо — тихо на выход. У меня встреча с агентом — он затребовал экстренную встречу. У агента есть что -то важное и связано это с Волковым…
Глава 11
Я стоял у столика и спокойно пил газированную воду «крем-сода» и меня ещё ожидало пирожное. После того как я прекратил злоупотреблять алкоголем — организм потребовал сладкого и теперь я злоупотреблял сладким. После перерыва в торжественном заседании у меня не было планов возвращаться на вторую часть и смотреть и слушать концерт, посвященный годовщине освобождения России непонятно от чего и главное непонятая цель всего этого переворота. Так размышляя о государственных делах, я не заметил, как со спины подошел генерал и спросил — что пьешь. -Газированная вода «крем-сода» и заварное с сливочным кремом. Могу поделиться. Генерал вздохнул и укоризненно заметил — нет в тебе Галота чинопочитания и злой ты. Ну ладно я это переживу. А то, что трезвый это хорошо. У тебя новое задание. В лифте бизнес-центра «Береговой» убили председателя комитета Законодательного Собрания области свидетель один — его охранник, кстати, бывший наш до увольнения служил в инспекции по личному составу в областном УВД бывший майор милиции Сажин. Надо быстро раскрыть и надо сделать очень тактично — у убитого очень серьезная семья и сильной огласки они не хотят. И ты Галота мне должен — оставался бы ты в отделе уже был бы на «гражданке» или сидел в тюрьме что вернее.
