Сплетя нужное заклинание, я вырвал большой кусок земли и отбросил в сторону. Затем еще один. И еще, пока не обнажил участок, на котором поток силы преломлялся и уходил в сторону. В моей руке появился тонкий, острый словно бритва, луч чистой энергии Земли и Огня.
— Что ты собираешься делать?
Я подозрительно покосился на растирающую виски повелительницу смерти. Ее симпатичное лицо то и дело морщилось от боли. Перевел взгляд на Николая, но тот лишь пожал плечами.
— Чувствую подвох в твоем вопросе. Я что-то должен знать?
Но она лишь улыбнулась и сделала приглашающий жест рукой:
— Будет лучше, если ты сам поймешь.
Понимая, что сейчас произойдет нечто неприятное, я все таки осторожно потянулся к силовому потоку... и едва успел выставить перед собой земляной щит. Мощнейший ментальный удар играючи разнес его вдребезги и, заметно ослабнув, добрался до меня. Виски заломило, словно кто-то поместил мою голову в тиски. Я схватился за голову, но на ногах устоял. Не хочу даже думать, что бы произошло, не успей я среагировать вовремя.
— Прометей позаботился о том, чтобы никто не посягнул на его добычу. — голос Элизы доносился словно через толстый слой ваты. Боюсь, твоих и моих сил не хватит, чтобы как-то повлиять на это.
— Хрена с два! — прохрипел я и выхватил меч, активируя плетение-вампира.
Вороненый клинок неожиданно легко вонзился статуе в живот, словно она была сделана не из камня, а из живой плоти. Я оскалабился, чувствуя, как заклятье-паразит начало с жадностью выкачивать из статуи дармовую энергию. Вот так тебе, гнида!
Но обрадовался я рано. Тоненько взвизгнула от боли запертая в клинке некротическая сущность, когда неизвестная сила мощнейшим импульсом «ударила» по вампиру, разом перенасытив его в десятки раз, а затем беззвучный взрыв тяжеленным молотом ударил мне в грудь. Раздался треск ломаемых ребер и меня отбросило на добрый десяток метров.
— Интересный эффект, — Элиза подошла ко мне, но не стала пытаться помочь встать. — Я уж было начала думать, что у тебя получится. Любопытный клинок.
Я пропустил ее словесный поток мимо ушей и, чувствуя, как дымится одежда, попытался встать, но тут же охнул и зашипел от боли в груди.
— Лежать! Не шевелиться! — Амазонка встала на колени возле меня и бесцеремонно разрезала камзол кинжалом, обнажив превратившуюся в один большой синяк грудь. Я отстраненно подумал, что в прошлой своей жизни очень часто говорил сказанные только что ею слова. Только, как правило, далеко не друзьям.
В следующий раз поручи потыкать железякой в неизвестную хренотень кому-нибудь другому, Милан. А то так и калекой недолго остаться. Лучше тыкай твердым во влажное, если ты понял, о чем я.
Кто о чем, а вшивый о бане. Димитр неисправим.
Илона что-то сделала и я почувствовал всплеск неизвестного мне происхождения. Сразу четыре маковых бутона у нее на руках закрылись, а мои сломанные ребра с мерзким звуком встали на место.
— Ай! Едрена мать, что ж так больно то!
— Зато быстро и эффективно. Слухи о ваших умениях не врут, девочка.
Лицо Элизы было как у кота, сожравшего целую крынку дармовой сметаны. Амазонка отреагировала на это с нордическим спокойствием — просто проигнорировала, продолжая критически осматривать быстро светлеющую кожу у меня на груди.
— Так ты закончил с экспериментами? У меня есть некоторые мысли на ее счет.
Некромант кивнула головой в сторону статуи. Признаюсь честно, эта баба заслужила некоторую мою благодарность после чистки дворцовых подвалов, но в данный момент вновь проиграла несколько позиций.
— А сразу ты свои мысли высказать не могла?
Я осторожно поднялся на ноги, сделал пару пробных наклонов. Кроме короткого едва заметного укола боли ничего не почувствовал. Кажется, амазонка только что очень наглядно доказала свою полезность. А главное — без всякого кровососания.
— Не успела. Ты так торопился тыкнуть своей железякой, что я рта раскрыть не успела. Типичный мужчина — сначала делаешь, потом думаешь. Хотя признаюсь — некоторые шансы у тебя были. Интересное плетение, я о таком не знала.
Я видел, как от не очень уважительных речей хмурится Николай. По большому счету, мне было глубоко начхать, как она со мной разговаривает, но нужно принимать во внимание свое нынешнее положение. Поэтому я сделал два шага, встав к рыжей вплотную и наклонился вперед, заметив, как она едва не отшатнулась:
— Мне все равно, как ты ко мне относишься и какие цели преследуешь рядом со мной. По крайней мере, до той поры, пока не делаешь ничего предосудительного. Но если еще раз позволишь себе заговорить в таком тоне, то первым же кораблем отправишься в Африку. И меня абсолютно не будет волновать, как ты объяснишь Оресту очередной провал его задания.
Как и в тот раз, под стенами Кидонии, рыжая быстро смекнула, что перегнула палку. А также оценила возможные последствия своего длинного языка:
— Я прошу простить меня за мое поведение, Правитель. Меня немного смущает сложное положение клана, что не может не сказываться на настроении и манерах. Больше подобного не повторится. Что же касается статуи... Думаю, нам может помочь яд дракайны.
Не дожидаясь, пока я раскрою рот и проявлю невежество, Димитр быстро зашептал у меня в голове:
Дракайны это чудовища. Полуженщины-полузмеи. Дикие кровожадные твари, несмотря на то, что разумные. Пожирают случайных путников. Не стоит обольщаться их прекрасной верхней половиной — душа дракайн темна, как южная ночь. А яд настолько силен, даже кости съеденных путников становятся смертельно опасными.
— И где нам искать эту дракайну?
— Мой господин, на Крите есть небольшая популяция, — взял слово Николай. — Кланы Якостроф и Пиролат раньше регулярно устраивали облавы на этих тварей, но всякий раз нескольким удавалось уцелеть среди скал. В полудне пути отсюда, посреди Поперечного хребта есть Ветреная долина. Последний раз Леонид загнал их туда, но не стал уничтожать. Словно знал, что когда-нибудь эти твари пригодятся.
Я задумчиво почесал в затылке:
— Ты тоже думаешь, что их яд способен помочь?
— Я лично видел, как от одной капли раскрошился в песок прочнейший гранит. Госп... Леонид говорил, что многие заклинания яд дракайны усиливает в несколько раз.
— Ну тогда решено. Николай, подготовь все необходимое. Дамы, составите мне компанию?
Элиза и Илона синхронно кивнули.
* * *
Еще буквально двадцать лет назад, до предательства клана Пиролат, корабли из Аттики были крайне редкими гостями в портах Крита. Клан Воздуха и полувассальная от него Спарта автоматически считали вражеским любое судно, в журнале которого конечной точкой значился остров. И большинство стран Пелопоннеса, не желая ссориться с воинственной страной, старались обходить остров кружной дорогой.
Все изменилось, когда Пиролат единолично воцарился на Крите. Клан воздуха, избавившись от врага чужими руками, отменил все ограничения и поток желающих попасть на остров начал постепенно расти. Сначала купцы, потом паломники, а после разномастные путешественники, авантюристы, мошенники, шарлатаны, воины и прочие не сидящие на месте люди потянулись на древний остров.
Так что когда очередной корабль пришвартовался к одному из доков порта Кидонии и на берег, не дожидаясь, пока приладят сходни, выпрыгнул бородатый детина с чуть рыжеватыми волосами, черной повязкой, прикрывающей левый глаз и короткими парными саблями в потертых ножнах, никто не обратил на него ни малейшего внимания. Очередной наемник или искатель приключений, выбравший Крит целью своего возможного обогащения.
— Кто такой? Откуда? Зачем приперс...прибыл на Крит?
Замордованный долгим рабочим днем портовый писарь не отрывал взгляда от своей тетради.
— Мартан из Нарбоны, наемник. Слыхал, ваш новый царь не прочь пополнить свою армию. Думаю, такой человек, как я, ему пригодится.
— Обязательно. Добро пожаловать на Крит. Не задерживай.
