Жаль, что Мариса выжгла, в прямом смысле этого слова, все следы. Верхний слой почвы оплавился и превратился в камень с ровной поверхностью, за пределами круга же было все чисто, вернее там прошелся табун моих подчиненных и определить, какие ветки сломали они, а какие — преступники, не представлялось возможным. Я потоптался на месте, а потом прислушался к лесу. Как говорил Брайс, стихия всегда ответит, если правильно задашь вопрос.
— Где они тебя потревожили? — спросил я, погрузив пальцы в землю.
Зашелестели ветки, трава пригнулась стеблями прочь от меня, будто прибитая ветром, только его не было. Я встал и пошел в указанном направлении. И минут через десять оказался на освобожденном от молодых деревьев. Судя по спилам, лагерь ставили незадолго до того, как я поженился… И отправил супругу восвояси.
Кто и как прознал о наших планах? Снова прицепилась мерзкая мысль, что Мариса сама наняла напавших. Иначе, как они узнали о том, что она сюда поедет? И на нее ли хотели напасть? Если не она, то предатель находится у меня дома, даже Татий не был в курсе наших с женой планов. А если цель не Мариса, то кто? Тот, кто ехал после нее, и о его маршруте было доподлинно известно. Неужели Соренсен? Кому он нужен? Хотя… Смерть члена магического совета соседней страны на нашей территории это удар по имиджу Татия, и по трону… Видимо, мне и, правда, нужно в Фиоренци, чтобы разобраться с предателями.
Глава 15
Мария
Взбудораженные новостью о новом предмете и соответственно преподавателе, одногруппники не сразу угомонились. На что преподаватель точечным ударом остудил самых болтливых, кинув в них маленькие шарики воды. И где он ее только взял? Не из ничего же? Закон сохранения энергии никто же не отменял? Хотя здесь, наверное, другие, магические законы.
— Я понимаю ваше возмущение возрастающей нагрузкой, но это не повод отвлекаться от занятия. Тем более я в данный момент никак на отмену нового предмета повлиять не могу, декан у нас Соренсен, — да тут кажется кто-то с уязвленным самолюбием…
— Но мы теперь мокрые, — пробормотала жалостливо кто-то из девочек, а Кара, сидящая рядом со мной, бросила на тот ряд презрительный взгляд.
— Высушиться это элементарно, — прошипела она и повернулась ко мне.
— Кому как, — одними губами ответила, заставив новую подругу тяжело вздохнуть.
— Значит, сейчас совместите теорию с практикой! — прикрикнул на жалобщиков Фисвайн и начертил какую-то замысловатую закорюку на доске. — Применение стихии воздуха и стихии огня одновременно пока вам вряд ли дастся, — Кара на его слова закатила глаза. — Поэтому придется немного подмерзнуть, но это самое простейшее, чему вас должны были научить еще родители, — злорадно улыбнулся он. — Концентрируемся, подтягиваем стихию воздуха из своего дара, формируем поток и произносим вслух «Арефациам»!
И надо отдать ему должное, он даже к своей закорючке, нарисовал что-то вроде наглядного пособия, только для меня это выглядело как куча бестолковых линий. Потому как я не могла справиться с самым простым. С концентрацией. Но магистру было мало «практикующих», поэтому он окатил водой всех.
Кара под завистливыми взглядами с соседних парт высушила себя, даже не произнося заклинание вслух, чем тут же заслужила довольный кивок от Фисвайна. После этого еще несколько ребят мгновенно высохли. Видимо, заслужить даже такую скупую похвалу у магистра сложно. Впрочем, по нему заметно.
А мне стало так обидно. Я понимаю, это академия, никто не должен тут прыгать вокруг меня, но все же… Даже если бы на моем месте была настоящая Мариса, с поздно проснувшимся даром, то и ей было бы тяжело. Точно тяжелее, чем детям, которые уже давно свыклись с ним и живут.
Я прикрыла глаза, и тихо ругаясь, спрашивала сама у себя, где же эти стихии во мне и как подцепить или сформировать поток? И ведь замерзать не хочется, почему он не может быть теплым? В кабинете же не холодно. С такими мыслями я открыла глаза и увидела тонкие нити, серебристую и красную, словно сочащиеся из кожи. Их количество увеличивалось, они сплетались между собой под моим восхищенным взглядом. Тут несколько «косичек» отделились от общего потока и проскользили по мне, слегка обдавая теплом. Одежда сразу стала сухой, а я вспомнила, что не сделала последнее, что сказал преподаватель.
— Арефациам! — громко произнесла я, а по кабинету пронесся настоящий суховей, подсушивая оставшихся одногруппников и снося заодно все со столов. — Ой…
— Адептка Сокол! — завопил Фисвайн. — Что вы творите?! После занятий к декану! Нет! К ректору!
— Но я же справилась? — обиженно пискнула я и вжалась в стул. Под столом Лия ободряюще сжала мою руку.
— Справились? Да вы… Разрушительница! А вы что сидите? Думаете стали сухими и все? Пока сами не выполните задание, я вам занятие не засчитаю! — проорал магистр и закидал водяными бомбочками тех, кому «помогла» я.
— Ты зачем заклинание сказала? — прошептала мне Кара. — Ты же высохла до него…
— А что, это не обязательно? — с сомнением посмотрела я на нее, а она изобразила самый натуральный «земной» жест — рукалицо.
К ректору я попала перед обедом сразу после истории мира, одногруппникам может и было скучно изучать «всем известные факты», но мне точно нет. Я словно слушала фантастическую историю, параллельно ее конспектируя, под изумленными взглядами соседок.
— Ты серьезно? Все-все записала? — спросила меня Лия, выходя из аудитории.
— Знаешь, а Маша права, — вдруг вынырнула из своих мыслей Кара. — Если запишешь что-то, то оно точно в голове уляжется, а нет, так в самый неподходящий момент, например, на экзамене, из нее улетучится.
— Дать переписать? — с удивлением посмотрела я на неожиданно растерявшую всю спесь и высокомерность блондинку и протянула тетрадь.
— Да, спасибо. Удачи тебе у ректора… Впрочем, он снисходительный мужчина, — забрала записи Кара.
— Мы возьмем тебе поесть, — пообещала Лия.
— И место займем, — присоединился к ней Мига, после чего все трое скрылись в толпе, а я направилась в ректорат.
Ректор, закопавшийся в целых кипах бумаг, даже не сразу понял, что в кабинете не один. Миссис Эврим пришлось вежливо кашлянуть, чтобы обозначить свое присутствие.
— Магистр Брайс, к вам адептка. Вызвать ее декана?
— Да, спасибо, — улыбнулся он. — Входите, присаживайтесь, адептка Сокол.
— Благодарю, — я скромно села на кресло подальше от двери.
— Да пока не за что, — нахмурился он и взял со стола какую-то бумагу. — Магистр Фисвайн написал докладную на вас, мисс. Что вы сорвали ему урок.
— Кляузник, — пробормотала я.
— Мне бы хотелось выслушать обе стороны, прежде, чем я назначу наказание. Сейчас подойдет магистр Соренсен, он как ваш непосредственный опекун обязан присутствовать при нашем разговоре.
— Опекун? — поразилась я. — Я же не ребенок, а взрослая женщина!
— В этом, адептка, никто не сомневается, но закон Фиоренци един для всех учебных заведений. Декан является опекуном всех студентов на время их обучения, он отвечает за их успеваемость, ментальное и физическое здоровье. Поэтому ответственность подобную кому попало не вручишь. Мало знать магию детей, нужно еще и понимать их самих, их поступки, и заслужить их доверие.
— Тогда понимаю, почему вы выбрали магистра Соренсена, — внезапно для себя сказала я. — Ему можно доверять.
— Я рад это слышать, леди Мария, хм, простите, адептка Сокол, — поправился мой декан под пристальным взглядом ректора. — Что случилось, магистр Брайс?
— А случилось то, что адептка сорвала мне урок! — следом за ним вошел Фисвайн.
— Магистр, это серьезное обвинение, я бы хотел выслушать все стороны, — примирительно сказал ректор и указал мужчинам на стулья. — Прошу вас, Фисвайн.
— Сегодня испытывали на практике заклинание сушки. Элементарщину, которую еще в школе проходят. Часть адептов не справилась, и Сокол не нашла ничего лучше, чем выполнить задание за всех, — у меня аж челюсть упала от такого обвинения. — Так еще и бардак развела, не удержав собственную силу!
