— Отлично! Хоть какое-то продвижение. Где находится социальная служба⁈
— Она в центре города!
— Пошли, проводишь, — велел Лежнев. Вздёрнул дизайнера на ноги и потащил за собой.
— Я отказываюсь вас куда-то вести! Оставьте меня в покое! Я буду писать жалобу!
Герман резко остановился и оглянулся:
— Кому⁈
— Что?
— Кому ты жалобу писать будешь?
— В социальную службу, я же говорил!
— Ну вот, то есть тебе тоже туда нужно. Заодно и жалобу напишешь.
Некоторое время бедный га Шилл волочился за Германом, удерживаемый за шкирку. Лежнев чувствовал себя всё хуже, но держался. Даже принудительно заставил скафандр ввести ещё стимуляторов и обезболивающего, хотя тот отчаянно сигнализировал, что оператору требуются не стимуляторы, а полноценное лечение в медицинской капсуле.
— Социальная служба начинает работу только после рассвета! — снова активизировался га Шилл. Кажется, он уже смирился с необходимостью идти с этим диким варваром и психом.
— Вот рассветёт, а мы уже там, — ответил Герман. — Видишь, как хорошо получится?
— Зачем вы вообще явились! Почему именно на мой проект! Приличные киннары ночью спят, а я вынужден идти с варваром и хулиганом, который портит чужие проекты!
— До рассвета всего час! — Огрызнулся Герман.
Га Шилл привёл его в какое-то подземное сооружение. Герман уже не очень хорошо соображал из-за большого количества химии к крови, поэтому не сильно смотрел по сторонам. Был уверен, что они идут в метро. Так оно, в общем, и оказалось, только вместо поезда из тоннеля выскользнул огромный червь.
— Это меня глючит или на самом деле? — спросил Лежнев и на всякий случай снова надел шлем. Не удобно, конечно, но мало ли что. Так надёжнее.
— Конечно, на самом деле! — капризно воскликнул дизайнер. — Неужели вы думали, что мы отправимся на другой конец города пешком⁈ Таким манером мы и за день бы не дошли!
— Да понял я. Просто червей никогда не видел, удивился.
Га Шилл резко замолчал и уставился на Германа, потом молча прошёл вслед за ним в открывшийся проход. Так и ехали молча целый час. Несчастный дизайнер даже жаловаться перестал, только косился на Лежнева странно. Герман несмотря на стимуляторы задремал, только выставил громкость внешнего мира в динамиках на максимум — чтобы проснуться, когда что-то начнёт происходить. В результате, стоило га Шиллу пошевелиться, и парень подскочил с сиденья, дико озираясь по сторонам. Дизайнер весь сжался от ужаса, видно решив, что спутник окончательно рехнулся.
— Выходим? — уточнил как ни в чём не бывало Лежнев.
Га Шилл закивал и понуро поплёлся вслед за угнетателем. Ехали они действительно долго, так что на улице во всю уже был день. И прохожие.
— Гражданин! Гражданин, вы что себе позволяете⁈ — спросила его какая-то женщина, попавшаяся навстречу. На ней было струящееся платье, совсем-совсем прозрачное. Правда, формы подвели — слишком какие-то андрогинные. «Тиана гораздо красивее этой воблы сушёной, — подумал Герман».
— А что я себе позволяю? — вяло уточнил парень. Он очень устал. Как ни странно, не от боли и болезни, а от непонимания ситуации. Он ждал сопротивления, ждал, что придётся тут воевать, возможно, убивать, а на него просто не обращают внимания. Ну, почти.
— Вы находитесь в общественном месте в грязном скафандре! Ещё и военном! У вас… что это, у вас оружие⁈ На планете запрещено находиться с оружием!
— И что? — уточнил Герман. «Ну, может быть, сейчас уже она вызовет кого-нибудь, от кого я смогу потребовать выполнить требования?»
Вокруг постепенно собирались ещё зеваки, недовольно поджимали губы и качали головами. «Недопустимо!» — поддакивали они, скандальной тётке. «Непозволительно!»
— Немедленно смените одежду! И уберите оружие! Его быть недолжно, уходите!
— Да пошла ты, — махнул рукой Лежнев. Ему стало окончательно паршиво. На ногах держаться получилось с трудом, несмотря на стимуляторы. — Мне плевать на ваши правила! Я — не гражданин. Я — вообще не киннар, ясно! Я вашу планету захватил. Вы теперь все у меня в плену, поняла! И жить теперь будете по моим законам. А ну вырубай давай своего симбионта. В смысле понижай воздействие до минимума!
— Это… Захватывать планету — запрещено! Это негуманно, несовременно, и абсолютно нецивилизованно!
Лежнев снял шлем, обхватил голову и уселся на какую-то лесенку. Ноги больше не держали.
— Господи, да как вы ещё живы-то такие травоядные⁈
Дамочка завизжала, послышались крики других прохожих. «Увидели мою физиономию», — сообразил Герман. Га Шилл что-то объяснял. Кто-то прикоснулся к плечу Германа. Он с трудом поднял голову. Дизайнер.
— Тут вот рядом медицинский кабинет. Может, вы излечитесь? Это неприлично — ходить по улице с такими травмами!
Герман несколько раз стукнулся затылком о древесную кору за спиной.
9. Герман Лежнев, суперстар
Медицинский кабинет действительно нашёлся совсем недалеко. Буквально в соседнем дереве-здании. Как оказалось, любой житель планеты может получить медицинскую помощь в случае травмы или болезни, так что ничто не мешает просто прийти и лечь в капсулу, где тебе быстро залечат порез или там, синяк. Соблазн был очень велик, и не потому даже, что Герман не мог терпеть боль, просто он боялся, что вот-вот потеряет сознание.
— Слушай, Гаш, я понимаю, ты думаешь, что я псих, — пробормотал Герман, тяжело поднимаясь на ноги. — Но почему ты думаешь, что я ещё и идиот? Стоит мне лечь в капсулу, и выйду я оттуда только в местную психушку, или где там у вас обрабатывают нарушителей нейродеструктором.
— Как ты меня назвал? Моё имя Шилл! Римус га Шилл! Га — это приставка, свидетельствующая о моей высокой социальной полезности. А у вас… где бы ты не жил, что, не так? — с любопытством спросил дизайнер. — И тебя никто не станет хватать! Кто-то из жителей должен подать запрос в социальную службу, на ограничение свободы нарушителя силовыми средствами. Если он будет признан правомерным, социальной службе будет выдано задание на твою поимку! Но я пока не успел ещё подать такой запрос.
«Вот он чего молчал пока мы ехали! — сообразил Герман. — Видно, возле червя до него, наконец, дошло, что я действительно не его соотечественник, и он всё это время осознавал этот факт!»
Описание процедуры захвата преступника Лежнев мимо ушей не пропустил, просто не поверил. Однако соблазн был по-настоящему велик. Вот она, медицинская капсула. Всего пару часов — и он снова превратится из несчастной развалины в человека.
— Ладно, пошли, — кивнул Лежнев и решительно зашагал на подгибающихся от слабости ногах к указанному зданию. Над входом действительно висела вывеска с какой-то зелёной крякозяброй, — видимо, местный символ медицины, — а внутри аккуратная приёмная и прозрачные двери, за которыми виднеются вожделенные капсулы.
— Здравствуйте! Какая беда у вас приключилась… О светлый разум, что с вами произошло⁈ — Ну, правильно. Герман забрало так и не закрыл, так и светил сине-опухшей физиономией.
— Мне срочно нужна помощь! — сообщил Римус. — Я… у меня травма щеки! Она распухла и болит!
Лежнев хотел было возмутиться, а потом подумал, что так даже лучше. Работник медицинского кабинета (тоже, к слову, в крайне легкомысленном наряде, отчего Герман его опасался) тут же принялся расспрашивать пациента, что произошло. Не переставая, впрочем, встревожено коситься на Германа.
Римус, вот удивительно, не стал жаловаться. Просто закатил глаза и с противной, протяжной интонацией продекламировал:
— Ты даже не представляешь, что было! Этот дикарь просто свалился мне на голову!!
Герман с трудом дождался, когда га Шилла уведут к медицинской капсуле. Прошёл следом. Кажется, это было не по правилам, но медик был слишком занят с пациентом, так что он только неодобрительно покачал головой. Пока Римус с работником медкабинета обсуждали, как будут лечить его щеку, и какие заодно изменения будут дополнительно вносить в организм, чтобы два раза не ходить, Герман выбрал первую попавшуюся капсулу и начал быстро задавать программу, потом так же быстро разделся, и полез в капсулу. Скафандр здорово поддерживал, обжимая тело в тех местах, в которых это было необходимо. Фактически, до того, как его снять, Герман находился в жестком экзоскелете, который защищал и поддерживал его качественно отбитую тушку. Как только живая ткань сползла, парень чуть не рухнул от слабости и боли. В капсулу он просто свалился.
