взрывался пол и стены, с потолка падали огромные куски камня, а я метался среди всего этого безумия, как загнанный зверь.
Внутри билось отчетливое понимание — остановка равно смерть.
И пусть бежать вслепую было жутко некомфортно и страшно, я все равно рвался вперед.
Казалось, все мое естество обратилось в слух, и тело реагировало на команды фамильяра еще до того, как я понимал их смысл.
Наверное, это было состояние потока.
Если, конечно, так можно назвать гонки со смертью.
В какой-то момент я почувствовал, что в зале появился Камнев, и тут же стало намного проще.
Перестал падать потолок, под ногами перестал взрываться пол, и даже зрение начало медленно возвращаться.
— Дай огня, Макс! — горячий шёпот Виша вкручивался в уши, проникая в самый мозг. — Помогу!
И я, не соображая, что делаю, заорал, выплескивая из себя накопившийся страх, гнев и злость на чертова лича!
Я даже не был уверен, что целюсь в правильном направлении!
Руки обожгло огнем, а следом по ушам ударила звенящая тишина. Мгновенно накатила запоздавшая боль от попавших в меня каменных осколков.
— Молодцом, Макс! — голос Виша доносился откуда-то издалека. — А ну не отрубайся! Флягу, Макс! Выпей флягу!
Я не помню, как у меня в руках оказалась фляга, и как я сделал первый глоток…
Звук и картинка двоились и даже троились, очень сильно хотелось лечь и, свернувшись в клубок, закрыть глаза.
Но нудный шёпот Виша не давал провалиться в долгожданное беспамятство, и я с неохотой делал все, что говорил мне фамильяр.
Вот я делаю несколько глотков из фляги с восстанавливающим зельем, и зверская боль неохотно отступает…
… Выливаю зелье себе на голову…
… Прижигаю огнем страшную рану на бедре…
… Смотрю на рассыпавшиеся в пыль костяные ожерелья, которые я зачем-то достал из Инвентаря…
… Поднимаю с пола золотую руку лича…
… Жмурюсь от сияния света и тепла, идущих от… ядра Силы? Вспышка, и по телу разливается приятная мощь…
… Опираясь на пылающий клинок Камнева, ковыляю по очередному залу…
… Падаю и вновь поднимаюсь, за каким-то чертом продолжая плестись вперёд…
… С каким-то отупением смотрю на уходящую куда-то вверх лестницу…
… Упрямо ползу на четвереньках, вцепившись в огненный клинок Дмитрия…
… Стою на коленях и отупело смотрю на покрытые волдырями черные ладони, каждое движение которыми отзывается тупой ноющей болью…
… Кубарем качусь по ступенькам назад и, врезавшись в груду камней, больно ударяюсь локтем и головой…
… Из последних сил выползаю из склепа…
… Лежу на земле, отмахиваясь от осточертевшего жужжания Виша и болезненных покалываний Камнева…
… На меня накатывает жуткая злость на не дающих мне отдохнуть Виша и Камнева, и я, рыча от всеохватывающего гнева, тянусь к клинку Камнева, чтобы врезать ему по морде…
… Острые кости, врезающиеся в ладони и колени, мягкая сырая земля, разлагающиеся тела зомби, в которые я проваливаюсь по локоть…
… Странная рябь перед глазами, освежающий порыв ветра, клочок бесконечной тундры, и недосягаемые пики заснеженных гор…
… Хруст графитового стержня и комбо из головокружения и заворота кишок…
И последние воспоминания:
Испуганный взгляд портального смотрителя, сильные руки Камнева, несущего меня по смутно знакомым коридорам, и опостылевший уже шёпот Виша:
— Не спи, Макс! Слушай меня, Огнев! Не спи, слышишь? Не спи. Смотри на меня, Макс… Не спи… Не…
Глава 7
— Барон, вы можете идти. Ничего с Огневым не случится. А вас князь Михайлов уже трижды вызывал к себе.
…
— Послушайте, барон, это уже банальное неуважение ко мне и моему профессионализму! Я, как целитель Храма, гарантирую вам, что все с Огневым будет в порядке!
…
— Барон, если вы немедленно не покинете лазарет, я буду вынужден вызвать охрану!
Не помню, что мне снилось, но заунывным голосом целителя можно было и мертвого поднять.
Если я правильно понял, доктор пытался выпроводить Камнева восвояси, но Воин не обращал внимания ни на какие увещевания.
Надеюсь, он не сидит у моей кровати, словно в какой-нибудь слезливой драме?
Последняя мысль оказалась настолько интересной, что я с трудом разлепил глаза и посмотрел по сторонам.
Камнев обнаружился на соседней кушетке.
И ведь он действительно сидел все это время рядом и не спускал с меня глаз.
С одной стороны, это было как-то банально и избито, но с другой — чертовски трогательно.
— Привет, — прохрипел я, смотря Камневу в глаза. — Как сам?
Спрашивать: «Закрыли ли мы Прокол?» или «Мы выбрались?» было глупо, и я не придумал ничего лучшего, чем перевести стрелки на Камнева.
— Лучше, чем ты, — поморщился Воин, вставая с больничной койки. — Поговорим позже.
Я хотел было спросить, что он хочет сделать, но не стал. Было очевидно, что Камнев, несмотря на протесты целителя, берет меня на руки, чтобы куда-то отнести.
— Барон! Что вы себе позволяете⁈ Положите больного обратно!
— Все настолько плохо? — выдавил я из себя, чувствуя, как по спине струится липкий страх остаться на всю жизнь недееспособным инвалидом.
— Барон! Немедленно положите новика Огнева назад! Ему нужно восстановиться!
Учитывая, что я не чувствовал левую ногу и обеих рук, опасения были небеспочвенными.
Можно было, конечно, скосить глаза и лично убедиться, что не так с моим телом, но… я боялся.
Боялся увидеть подтверждение своим опасениям.
— Барон! Я буду жаловаться!
— Жить будешь, — буркнул Камнев, вынося меня из лазарета. — А теперь, помолчи.
Учитывая, что предыдущие слова дались мне не так-то просто, я не стал спорить и послушно
