Оказавшись на расстоянии прицельного огня, Кабаяси выпустил в грудь гясира короткую очередь, тот выронил пистолет и затих. Ронин достал визитку с оскалившимся тигром, бесцеремонно сунул ее уголком в рот покойника и сделал несколько снимков на очки.
– А теперь снова невидимость, – сказал Ронин, поднимаясь. – Весь квартал принадлежит Кудо‑кай, взрывы были слышны отлично, так что с той стороны улицы уже прибыло подкрепление, и мусора с минуты на минуту подкатят.
Он сплел скрыт для Кабаяси, инициировал невидимость на плаще, и они оба исчезли. Секунд через двадцать со всех сторон подкатили несколько робокаров и электробайков. На асфальт высыпали вооруженные боевики, бросились к двери запасного выхода, но другие увидели убитого босса с визиткой во рту. Стало ясно, подкрепление опоздало, и единственное, что можно сделать – отомстить убийцам.
– Прочесать квартал и окрестности! – приказал главарь отряда. – Чтобы крыса не проскользнула. Каждый подвал, каждую заброшенную квартиру. Вызывайте подкрепление с других объектов. Уроды не должны уйти. Их человек двадцать, судя по разрушениям, такая группа не может провалиться сквозь землю.
– Полиция, похоже, прибудет не скоро, – прошептал Кабаяси. – Кудо с ними договорились, иначе бы так борзо не действовали.
– Интересная мысль, – согласился Ронин. – Это открывает перед нами дополнительные возможности.
– Какие, еще, к хренам возможности?
– Перебить тут всех к ёкаю, без шума, как наставлял наш босс.
– Магия?
– Почему бы и нет? Волну заклинания можно бросить метров на восемьдесят, если ауру не особо беречь. А тут и тридцати хватит. За спину мне встань, а то самого накроет.
Ронин сплел заклинание и волной пустил энергию по всей ширине переулка. Оглушенные якудза попадали на асфальт, как подкошенные.
– Патронов не хватит их добивать, – пробурчал Кабаяси.
– Патроны для слабаков. – Он убрал невидимость, развеял скрыт Кабаяси и достал из‑под плаща вакидзаси. – Ножик достань. Босс просил тихо, будет тихо.
Хищно оскалившись, Ронин занялся классическим тамасигири, только вместо покойников, которых самураи использовали для пробы меча, выступали оглушенные бандиты. Ронин с Кабаяси и так с ног до головы были залиты кровью, так что о чистоте одежды оба заботиться перестали. От каждого удара Ронина в свете фонарей взлетали алые фонтаны, а Кабаяси орудовал тактическим ножом, вспарывая бедерные артерии ниже бронежилетов. Наконец он тоже нашел меч на одном из стоящих байков, и дело пошло быстрее.
Когда все тридцать четыре боевика Кудо остались лежать в расплывающихся лужах крови, Ронин оглядел картину и поморщился, словно услышал фальшивую ноту, сыгранную подвыпившей гейшей на сямисене.
– Чего‑то не хватает в композиции, – произнес он, стряхнув кровь с клинка и сунув его в ножны. – Так, дорогой, надо заняться физическим трудом. Он облагораживает.
Ронин объяснил Кабаяси суть задумки, и они, кряхтя, принялись перетаскивать трупы с места на место. Времени ушло не мало, минуты три, но на взгляд Ронина оно того стоило.
– Ты просто конченный маньяк с наглухо отбитой башкой, – прошептал Кабаяси, оглядев подправленную Ронином композицию.
Теперь трупы валялись не кое‑как, а складывались в отчетливые кандзё, образовав надпись «Тора‑кай».
– Теперь красиво! – удовлетворенно оглядел картину Ронин.
Он забрался на крышу одного из осиротевших робокаров и сделал с высокой точки несколько живописных снимков.
– Хорошо потрудились, за это нам будет награда, домой поедем на моциках. Умеешь водить?
– Очень смешно, – пробурчал Кабаяси, взглядом выбирая байк. – Этот, чур, мой.
– Губа не дура, – оценил Ронин. – А я себе вот этого дикого мустанга возьму.
– Говорю, же, больной на всю голову. Ты бы еще динамит себе в жопу вставил, и повернулся жопой к печке.
Ронин довольно заржал и оседлал тяжелый скоростной байк с водяным охлаждением электромоторов.
С соседней улицы за клубом, куда прибыли основные силы подкрепления, доносились приглушенные крики, кто‑то пару раз выстрелил от избытка эмоций.
– Нет, ну не дадут покататься. – Ронин скривился и слез с мотоцикла. – Пойдем их почикаем, а то у меня неудовлетворенность, как от прерванного полового акта.
– Сам и иди. Мне надоело мясником работать.
– И таскать потом трупы одному?
– Тебе одного послания недостаточно?
– Ну, ладно. – Ронин сдался. – Подожди тогда пару минут.
Он скрылся в двери запасного выхода, и через несколько секунд гвалт на соседней улице стих. Кабаяси, чтобы не терять время даром, пошел осматривать валявшееся оружие, на предмет что прихватить в качестве трофея.
Его кислая мина сменилась на довольную улыбку, когда он нашел старинный, конца двадцатого века, раритетный «Кольт», украшенный богатой гравировкой с золотыми насечками и кожаную кобуру для него с тиснением в виде дракона. Еще он прихватил компактную, но мощную винтовку под патрон «Лапуа Магнум» и пять магазинов к ней.
– Вот этим можно не только глушить ёкаев, – произнес он вслух, – но и делать это с приличной дистанции, без опаски, что тебя говном забрызгает из разорванного живота. Подрывник херов…
«Херов подрывник» минут через пять показался в двери запасного выхода, поигрывая окровавленным вакидзаси и насвистывая модную песенку.
– Вот теперь можно и покататься. – Он стряхнул с лезвия свежую кровь и сунул его в ножны под плащом. – Классную винтовочку прибрал, молодец.
– Это ты еще пистолета не видел, – с улыбкой ответил Кабаяси.
Они оседлали трофейные байки с визгом шин развернулись на месте и умчались во тьму окраинных кварталов. В воздухе остался запах крови и жженой резины.
Глава 17
– Поступила информация, что послезавтра «Такэши» ведет конвой в «Фукуоку», – Аямэ оторвалась от плавающих в воздухе голограмм.
– Наконец‑то! – промурлыкала Хитоми, полируя ногти пилочкой. – Долго же они телились.
– Только вот теперь нам надо придумать, как этот конвой взять, – сказал я. – Делимся мыслями!
– А что тут делиться? – пожала плечами Хитоми. – Как обычно, в темпе вальса.
– В темпе вальса мы его можем уничтожить, но взять будет посложнее. Надеюсь, все согласны, что мы перехватим его на маршруте следования?
– Ну а как же еще, – сказала Мизуки. – Только так. Пункты отправления и назначения отпадают сразу.
– Аямэ, проложи, пожалуйста маршрут конвоя.
– Могу только предположить, – сказала Аямэ. – Тут есть вариант с тремя маршрутами, какой из них выбирается охраной – неизвестно.
На голограмме на стене возникло объемное изображение карты Токио с тремя разноцветными полосами, которые начинались и заканчивались в двух точках, хотя и имели несколько точек пересечения. С существующей транспортной инфраструктурой ничего не поделаешь, дорогу, где хочется, не проложить.
– Что нам известно о машинах – транспортной и трассового сопровождения?
– Только то, что есть в сети, – Аямэ вывела изображения машин на экран. – Все – фургоны «Тойота‑Хаяйфу», разнообразие фирма не поддерживает. Бронированные, с усиленной подвеской и бронекапсулой.
– Слишком большие, чтобы по токийским пробкам стоять, – заметила Хитоми.
– И тем более, в пробках трассовое сопровождение бесполезно. А перекрывать движение ради них никто не будет, – оценила на глаз Мизуки.
– И тем более, потеря мобильности – потеря безопасности, – сказал я.
– Значит, возьмем их на улице, в том числе и в пробке, – пожала плечами Хитоми. – Заодно и посмотрим, будет ли охрана применять оружие в таких условиях, при наличии большого количества гражданских.
– Ну, я думаю, миндальничать они не будут.
– Сам чтобы не раскис, – сказала Хитоми, оценивая меня взглядом с ног до головы. – А то ты что‑то размяк в последнее время, гуманистом стал.
– Это то, что я не позволяю потрошить наживую лишних свидетелей?
