Когда до дракара оставалось десять минут хода, пришло время действовать. Свернув за угол, мы дождались, когда шпионы подойдут поближе, и я оглушил их ментальным ударом. Лаэр больше доверял проверенным способам и добавил каждому пленнику рукояткой меча по голове. Спеленав добычу, как младенцев, мы потащили ее, взвалив на свои плечи, словно мешки с картошкой. Лаэру достался худенький трофей, а мне, как всегда, неподъемный бугай. Как бы то ни было, но мы добрались до дракара и, передохнув минут десять, приступили к допросу. «Приносящий смерть» подошел к этому вопросу достаточно серьезно и разложил на столе походный набор гестаповца, вынув его из своего пояса.
Я, конечно, человек, привыкший ко всему, но и у меня побежал мороз по коже от вида всяких щипчиков для вырывания ногтей, кривых иголок и напильников для зубов. Однако пленники оказались крепкими ребятами, которые, по-моему, решили изображать немых партизан на допросе у фашистов. Лаэр наверняка все равно бы справился со своей задачей, но потом экипажу неделю пришлось бы отмывать трюм от дерьма и кровищи.
— Лаэр, погоди со своими садистскими штучками, давай сначала я попытаюсь их разговорить, ну а если не получится, тогда флаг тебе в руки.
— Какими штучками? — переспросил гвельф.
— Садистскими. Был у нас на Земле один маркиз по имени де Сад, большой спец в этом вопросе.
Лаэр усмехнулся и уступил мне пальму первенства. При свете лампы мне удалось более подробно рассмотреть наши с Лаэром трофеи. Бугай, которого я еле дотащил до дракара, оказался таргом, а второй пленник арбским ассасином.
Пленники немного успокоились, поняв, что «приносящий смерть» ими заниматься не будет, и, набычившись, смотрели на меня. Я сосредоточился и, войдя в транс, приступил к делу. Сканирование подсознания пленников не обнаружило никаких магических блокировок, и я с легкостью вошел в мозг тарга. Через пять минут мне уже было известно, как его зовут, где он родился, где крестился, и о том, что у него проблемы с девочками. Наняли этого дуболома всего неделю назад в помощь ассасину по имени Абу Саид, которого я должен был допрашивать следующим. Я копался в мозгах тарга демонстративно, не погружая его в гипнотический сон, транслируя в сознание пленника все этапы этой процедуры. Мой подопечный не вынес допроса и героически съехал с катушек, распустил сопли и начал пускать пузыри, словно грудной ребенок. Правда, стоит отдать таргу должное, он даже не описался. Однако ассасин, наблюдавший за допросом, оказался пожиже своего подельника и навалил полные шаровары, поэтому его рассказ пришлось слушать заткнув нос.
Перепуганный арб сразу ответил на все заданные вопросы. Послал следить за нами Фархад, бывший визирь халифа. Ночное нападение на меня тоже оказалось делом его рук. Решив не привлекать к покушению своих людей, он объявил награду в сто золотых империалов за мою голову, и все кому не лень бросились за легким заработком. После ночного побоища Фархад увеличил награду втрое, но идиоты в Кайтоне закончились, и больше желающих умереть не оказалось. После анализа полученных от пленника сведений у меня возникли серьезные подозрения о том, что Фархад знает, кто убил его сына.
Если верить словам пленного, под началом Фархада находилось сорок два ассасина и два десятка головорезов, нанятых уже в Кайтоне. У визиря даже имелся в наличии легкий метатель, но о количестве зарядов к нему ассасину было неизвестно. Получив от пленного необходимые сведения, я передал его на попечение Лаэра и поднялся на палубу проветриться. Через несколько минут ко мне присоединился и «приносящий смерть».
— Ингар, как звали того маркиза, который славился своим умением развязывать языки?
— Маркиз де Сад, только он не развязывал языки, а получал чувственное наслаждение, измываясь над людьми, — ответил я.
— Ты, случайно, не его родственник?
— С чего ты это взял?
— Воины, которых мы захватили в плен, далеко не из робкого десятка. У меня были большие сомнения, сумею ли я развязать им языки. Тарг — член братства «Охотников за головами», а ассасин из «Теней пустыни». «Охотники за головами» — это что-то наподобие «приносящих смерть», а «Тени пустыни» — смертники халифа. Если с таргом я, может быть, и управился, то ассасин был мне не по зубам, а ты их в пять минут расколол, да так, что тарг сошел с ума, а ассасин обгадился и рассказал все, что знал. У меня мороз по коже идет, когда я представляю, каким мукам ты их подверг, чтобы бесстрашные воины превратились в запуганных детей. Ингар, твоим врагом быть страшно!
— Лаэр, эта проблема решается просто: будь моим другом, и бояться не придется. Кстати, что с пленными?
— Я отправил их в лучший мир. Даже враги не заслуживают таких страданий!
— Прикажи бойцам утопить трупы, нам нельзя оставлять следов, а пока я пойду проверю метатель.
Время приближалось к полуночи, и мы с Лаэром, забрав метатель и веревку, сели в лодку и поплыли в сторону разрушенной башни. Темень стояла хоть глаз выколи, и я перешел на магическое зрение. Минут через двадцать мы были на месте, и я, матерясь, полез по скользким развалинам наверх. Дождь практически прекратился, но камни все равно были словно намазанные маслом. Пару раз я чудом не свалился, но все-таки добрался до верхней площадки. Усевшись верхом на балке перекрытия, я сбросил вниз конец веревки, и гвельф привязал к ней метатель. Мне осталось только поднять его наверх и установить между зубцами башни. Лаэр занял позицию на первом этаже и страховал меня от внезапного нападения.
Время шло, дождь моросил, а из таверны раздавалась музыка, в окнах горел яркий свет, и очень вкусно пахло. Через полчаса из дверей «Старого якоря» вышла группа людей, которая села на лошадей, выведенных прислугой из конюшни, и ускакала в темноту. Подождав десять минут, я приготовил метатель и начал выцеливать большое окно на втором этаже.
Первый выстрел не достиг своей цели, и файербол взорвался на стене немного левее окна, я внес поправку в прицел и продолжил огонь, методично всаживая файерболы в здание таверны. После пятого выстрела стены рухнули, а таверна превратилась в огромный пылающий костер. Выживших не было, по крайней мере я не заметил, чтобы из огня кто-нибудь спасся. Выпустив для страховки еще один огненный шар в сарай на въезде во двор «Старого якоря», я завернул метатель в кусок парусины и спустился с ним по веревке вниз. Лаэр отвязал конец веревки и сдернул ее на землю.
Через полчаса мы уже стояли на палубе дракара и смотрели за начавшейся в городе суетой. Операция прошла как по нотам, и можно было ложиться спать со спокойной совестью, если она у меня осталась, эта совесть.
Глава 28
СМЕРТЬ ФАРХАДА
Утро встретило нас хорошей погодой, и после водных процедур мы с Лаэром сели завтракать. Ветер дул со стороны сгоревшей таверны, и в воздухе стоял сильный запах гари, смешанный со сладковатой вонью горелого человеческого жира. Скорее всего, подсознание просто примешивало этот запах к запахам пожара, но еда все равно не лезла в горло. Лаэр с пониманием смотрел на мои мучения и не приставал с ненужными вопросами. Так и не закончив есть, я бросил ложку в недоеденную кашу и поднялся из-за стола. Лаэр тоже отставил завтрак, и мы, озадачив экипаж работами на день, сошли на берег.
По дороге к замку нас перехватил посыльный из мэрии и передал письмо от капитана Кида. В этом послании пират уведомлял меня о том, что прошедшей ночью люди Фархада расстреляли из метателя файерболов таверну «Старый якорь», в которой погибли капитаны, входившие в городской совет Кайтона, а он спасся только чудом. В «Старом якоре» погибла практически вся верхушка пиратской вольницы и более шестидесяти пиратов, проводивших в таверне время. В данный момент усадьба Фархада окружена отрядами пиратов, но сил для штурма не хватает, потому что Фархад, отстреливаясь из метателя, сжег еще около тридцати бойцов. Капитан Кид просил меня помочь — поучаствовать в штурме усадьбы и разделаться с Фархадом.
Я ответил посыльному, что мы согласны помочь капитану и мои воины примут участие в штурме. Еще раз, уточнив место сбора, я отправил Лаэра в замок, а сам направился на окраину Кайтона в лагерь хуманов. Через час мои бойцы, построившись в боевую колонну, вошли в город. Впереди отряда двигалась разведка, а я сканировал окрестности на предмет засады или какой-нибудь другой пакости. Ингур, радостный, как дорвавшийся до сладкого пацан, шел рядом со мной и задавал идиотские вопросы. В его крови бурлил юношеский задор, парень еще не наигрался в кровавые игры.
Разведка доложила о встрече с дозором пиратов, и я выдвинулся в голову колонны. Капитан Кид устроил себе наблюдательный пост на чердаке каменного сарая, одна из стен которого выходила к усадьбе, в которой занял оборону Фархад. Я поздоровался с капитаном и расспросил его о сложившейся обстановке. Кид сразу ввел меня в курс дела и начал обрисовывать ситуацию:
