Принцип водителя «животное на дороге — дави» всегда был девушке чуждым, потому резко в бок руки Аи свернули руль чисто инстинктивно. Она даже не успела сообразить что это было, кто это был, почему так внезапно возник, на что сейчас напоролся ее байк и что за сила вышвыривает ее подальше от него… Она даже не успела испугаться всего этого, как резкое приземление на асфальт в нескольких прочерченных метрах, заставило покинуть ее сознание, оставив напоследок мутную картину лежащего на дороге перевернутого байка со все еще двигающимися колесами и горящими фарами.
2. У истока
Стук капель дождя ритмично действовал на нервы уже и без того разволновавшегося жреца. Парад планет выстроился как нельзя правильно, упускать момент было бы кощунственно, тем более, если от этого зависит твоя жизнь… Ну, ладно, все с ним будет в порядке, что нельзя сказать об его покровителе. Который сейчас, кстати, возлежал на мрачном алтаре, правдоподобно изображая труп.
— Это потребует мнооого ваших сил, но результат должен оправдать усилия, — чуть хриплый голос продрогшего служителя богов раздражающим фактором опустился на голову, казалось бы, ослабевшего мужчины.
— Плевать, делай, что должен, — ему действительно было все равно, он был готов заплатить эту цену.
Жрец на мгновение замер, вглядываясь в очертания крепкой фигуры на жертвенном камне, с минуту пытался рассмотреть нерешимость или услышать добровольный отказ, но поворачивать назад было глупо.
— Ну, что же, тогда я могу начать, — деловито произнес он, расставляя ритуальные чаши вокруг алтаря. — Кровь из вашего сердца готова, горсть земли с ваших владений вы принесли, крупицу вашей души, — внезапно дерзко бросил он, — пожертвовали.
— И что теперь от меня требуется? — не без усилий поинтересовался только что севший «жертвующий», свесив длинные ноги со своего пьедестала и небрежно дернув шелковый халат, силясь скрыть обнаженную мускулистую грудь, на которой теперь расцвела загадочная руна из порезов.
— Там становитесь, — практически разочарованно буркнул жрец, рукой взмахнув в нужном направлении и не глядя больше на господина. Очень опасный и безумно энергоемкий ритуал не терпел ошибок и служитель совершенно не желал рисковать хозяином. Согласился на это лишь из-за того, что последний действительно в этом нуждался.
К тому времени, как заклинатель обернулся, тот, кто эту кашу заварил, уже стоял на коленях, завершая правильный треугольник. Говорить что-то стало бы уже лишним, пути назад не будет уже через пару мгновений.
Жрец встал строго позади молодого мужчины, вскинул руки и в тот же момент раздался страшный гром, а глаза его закатились. Песнь заклинания полилась и на слух мало чем отличалась от шаманских запевов. Хрипловатый голос словно ваял каркас для энергии, потянувшейся одновременно из чаш с кровью и землей и тела молодого мужчины в центр к алтарю, где синеватой сферой пульсировала энергия души.
Она увеличивалась с каждым ударом сердца воина и размеров достигла с молодого теленка, как внезапный грохот сотряс башню. Несколько камней с потолка и стен осыпались вместе с пылью, частично покрывая мелкие светящиеся письмена по всему полу, что жрец несколько ночей до этого выводил.
— Черт, они нас нашли! — вскочил на ноги мужчина, мгновенно распаляясь, будто не из него это недавно выкачали кровь из сердца и душой с жизненной энергией он не делился. — Продолжай без меня, я вернусь сразу же, как разберусь с ними, — сказал он, уже уверенно перешагнув контуры треугольника и направляясь к дубовой массивной двери.
— Нет, нельзя!! — не своим голосом заорал жрец. — Случится непоправимое, ежели вы покинете ритуальный помост!
— Я не могу позволить им помешать мне, — воин взглянул на заклинателя как на старого друга. — И я доверяю тебе.
Дверь захлопнулась и охранное заклятье охватило стены. Жрец тихо выругался сквозь зубы и мгновенно впрягся в треугольник, засветившийся с новой силой. Начавшая уже подрагивать без подпитки одного из элементов, сфера замерцала по-новому.
С минут семь служителю удавалось контролировать поведение эфирной фигуры, свой голос и магический фон вокруг, как сфера медленно стала темнеть. Осознание происходящего отразилось на побледневшем лице поющего. Очертания шара дрогнули и перетекли в дымчатое облако. Вновь грянул гром и дверь распахнулась.
Черного дыма больше не было, в комнате остались только полнейшая тишина и двое мужчин.
— Где…? — не смог договорить воин, опуская свои когтистые окровавленные руки.
— Вероятно где-то в этом мире.
***
Приходить в себя было тяжело и долго. Мозги будто расплавились и теперь плескались в черепной коробке, как нечто инородное. Ощущения тошноты и головокружения гремучим сочетанием посетили меня сразу же, как я пришла в сознание, хоть глаз еще и не открывала. Открыть пришлось скоро, так как в лицо мне от души плеснули с литр воды.
— Какого?!… Лешего… — Кто все эти люди?
Рывком приняв сидячее положение, я уже была готова обрушить свой праведный гнев на горе-спасателей, но резко передумала. А очнулась ли я? В комнате помимо меня присутствовало еще пятеро мужчин. Любезно омывший меня товарищ и еще парочка колоритных личностей отошли на второй план, у дверей стоял орк. Самый что ни на есть натуральный в высоту и в ширину орк. Или тролль, кто их там, поди, разберет.
Если это грим, то невероятно крутой. Моя растерянность на лице не осталась не замеченной, зеленый человечек (человечище!…?) вальяжно пересек пространство и без того маленького помещения, чтобы нависнуть надо мной, обдав отнюдь не свежим дыханием:
— Что, очнулась, куколка?
— Я, пожалуй, еще полежу…
3. Свой среди чужих
Уже пару дней я нахожусь там, где очнулась. Где именно, сказать не могу, так как не знаю и спросить у кого-либо не самая лучшая идея. Здесь нельзя никому довериться, открыться, признаться.
В то, что я попала в другой мир, поняла и признала довольно скоро. Надежды на розыгрыш не осталось. На это было несколько причин, одна другой веселее.
Во-первых, если всю эту разношерстную массу «людей» еще можно было списать на затянувшийся маскарад или ролевую игру, то везде был этот проклятый орк. Добрых метра два с тридцатью лишними сантиметрами, могучая фигура, выпирающие клыки больше походящие на бивни — все это постоянно заставляло меня анализировать, КАК можно так загримироваться и находиться в ЭТОМ не снимая? Но это оказалось цветочками. Ягодки оказались куда убедительнее и страшнее.
Во-вторых, я переплюнула орка.
Доходить до меня стало в первый же день, может это и помогло спастись от дополнительных проблем. А началось с того, что ко мне обратились, назвав Кьяной. И это во всей этой ситуации не было самым страшным, ужас настиг меня в ванной комнате у зеркала, где я чуть не рассталась с сознанием повторно. Отсидевшись в закрытом помещении в одиночку, совладав с эмоциями, дрожью во всем теле, ощущением нереальности происходящего, приняла для себя единственно верно решение — прикинуться счастливой обладательницей амнезии и молчать о том, что на самом деле произошло.
И легенда имела право на жизнь, т. к. оказалось, что Кьяна, то есть я, споткнулась на ровном месте и упала в городской пруд. Выплыть почему-то не выплывала и ее пришлось спасать. Точнее, было это ночью во время сильного ливня. Кьяна, ну, я, с напарниками (эта самая компания с орком) шли с какого-то дела, мало имеющего что-то общее с законом. Внезапно раздался гром, «я» вдруг застыла, а мгновение спустя уже «ушла кормить рыб».
Исходя из столь скудной информации, пришлось сочинить, что из-за продолжительного присутствия под водой, началась асфиксия и мозг выкинул такой подарочек, как абсолютно отформатированная память. Не знаю, действительно ли мне поверили, но у них, наверно, просто не было выбора. Перед их глазами все время находилась одна и та же черноволосая вампирша Кьяна.
