— С кем ты разговаривал? — Пак упёр руки в бока и выставил живот, не давая пройти. Он был сильнее Грина как в магическом плане так и в физическом, чем бессовестно пользовался, отыгрываясь на худом пацане за унижения от аристо и всех, кто был сильнее.
— Эт чё за хер? — спросил голос.
— Пак, пропусти пожалуйста, мне очень надо к лекарю! — Грин поднял опухающий и синеющий средний палец к самому носу толстяка.
— Проси с уважением! — оскалился жирный.
— Ну-ка, переверни-ка часики… — задумчиво произнёс голос и парень послушался, касаясь мизинцем запястья.
В туже секунду он почувствовал тупую боль во лбу и растяжение мышц шеи, а Пак опрокинулся назад себя, разбрызгивая веером кровь из носа. Послушное чужой воле, тощее тело пацана тут же подшагнуло к упавшему толстяку и сунуло два пальца в разбитый нос, поднимая его на ноги.
— Слушай сюда, жирный, — прорычал изменившийся Грин на ошалевшего Пака, хрустнув шеей, — ещё раз на меня рыпнешься, я тебе башку оторву и в жопу запихаю! Ферштейн?!
Пак ни черта не понял, но от испуга закивал, на всякий случай, и тут же получил ещё один удар головой в переносицу, отправивший его в бессознательное состояние.
Тело Грина сплюнуло на лежащего толстяка и коснулось запястья, возвращая управление владельцу.
— Он же теперь будет мстить! — с ужасом прошептал трясущийся от страха подросток побледневшими губами. Терпя мелкие нападки Пака и постоянно уступая тому, он надеялся избежать серьёзной травли, но теперь толстяк будет гнобить его на полную катушку.
— Пфф, не смеши! — фыркнул голос. — Он такое же ссыкло как и ты — стоит один раз вломить от души и страх останется надолго. Тощий, звать-то тебя как?
— Грин. Грин Моль.
— А полное имя — Гриндевальд? — засмеялся голос.
— Нет, просто Грин.
— Это имя или фамилия? А то в разных мирах по разному.
— Имя, — качнул головой парень, всё ещё стоя над бессознательным толстяком. — Моль — это прозвище из приюта, но в документах их пишут как фамилию.
— Ну ничё так, звучно и в меру пафосно, — одобрил голос.
— А у тебя есть имя? — робко поинтересовался парень, шагая по узкому коридору с выщербленными деревянными стенами, мимо однотипных дверей крохотных каморок.
— Есть конечно! — засмеялись у него в голове. — Только оно для тебя труднопроизносимое!
— Я запомню, правда! — воодушевился Грин.
— Ну, запоминай, — хмыкнул голос, — полуподвыподвернутый перевыворобушкивающийся пздц.
В тесном коридоре общежития для простолюдинов почти явственно послышался хруст вывернутых извилин Грина, отчего парень даже споткнулся на ровном месте.
— Извини, я не смогу, — прошептал подросток, виновато опустив голову, — можно покороче?
— Можно, — великодушно откликнулся полуподвыподвернутый, — называй меня Здец! А теперь топай, пока наш палец не пришлось ампутировать!
Грин Моль опрометью бросился из общежития и понёсся через густой подлесок заброшенного парка, за которым начинался ухоженный газон, ровные дорожки для прогулок, красивые корпуса Академии, богатые общежития аристократов, и где не хотели видеть таких как он, в свободное от учёбы время.
На счастье, а может для снижения смертности среди студентов-простолюдинов, кабинет ближайшего лекаря располагался на самой окраине академического корпуса, возле этого лесопарка и добраться до него, при должной удаче, не составляло труда.
Ворвавшись в небольшую комнатку лекаря-целителя с опухшим пальцем наперевес, Грин застал очень странную картину! Возмутительную, невозможную, неуместную, пугающую, но, вместе с тем завораживающую и возбуждающую юное тело — целительница, почтенная Милиона, стояла с закрытыми глазами, поставив босую ногу в белом чулке на стол, отчего задравшийся халат оголил упругие бёдра и прозрачные кружевные трусики. Она держала пинцетом набухший розовый сосок оголённой, большой груди, двигая свободной рукой в промежности и не обращая внимания на посетителя, лишь издавала тихие стоны и кусала губы.
— Ля какая! — восхитился Здец в голове Грина, выводя парня из ступора.
— Гхм, извините, — деликатно кашлянул малец, привлекая внимание, — мне бы пальчик осмотреть…
Почтенная Милиона приоткрыла большие, выразительные, влажные глаза и скользнула затуманенным взглядом по лицу посетителя, его опухшему пальцу и перевела глаза на оттопыренные штаны Грина, медленно облизав пухлые красные губы.
— Чего замер, придурок?! Бегом хватай, пока не остыла!
— Осмотрела… не смертельно… выйди… — словно сомнамбула прошептала целительница, вновь прикрывая глаза и теряя интерес к посетителю.
— Спасибо за помощь! — вежливо поклонился Грин, прижал к себе палец и выскочил за дверь.
— Ты куда, чмошник, стой! — бесновался Здец, но парень бежал обратно в лес, зажмурившись от стыда и смущения. — Стой падла, ноги сломаю!
Его не слушали. Грин быстрее ветра домчался до своей общаги и понёсся по коридору к своей комнатке, внезапно налетев на очнувшегося жирного Пака, выходящего из своей каморки с окровавленым лицом и ножом в руках.
— Убью! — взревел толстяк и занёс над головой нож, когда пацан отскочил от его пуза и грохнулся задом на пол.
— Скорее! — воскликнул Здец, напоминая о своём присутствии и выводя Грина из оцепенения.
Перепуганный до смерти парень коснулся заветных часов и передал контроль над телом.
В тот же миг, Здец, не вставая с пола, резко распрямил ногу и врезал жирдяю по яйцам, заставляя того взвыть и согнуться пополам, роняя нож. Тощая рука Грина, под управлением иномирца пойпала нож в воздухе, а тело выполнило обратный перекат и встало на ноги.
Подшагнув к согнутому и скулящему Паку, Здец от души пнул того по лицу, отчего толстяк разогнулся и развернулся на пол оборота, влепившись лицом в стену. Рука Грина ловко крутанула заточенный столовый нож между пальцев и без замаха воткнула его в мясистую ягодицу по самую рукоять.
Скулёж перерос в жуткий вой и Пак ухватился за ручку ножа, стараясь вытащить, но гладкая, окровавленная сталь каждый раз выскальзывала из ладони, принося дополнительные страдания.
— Стой тут и жди! — бросил на ходу Здец пухляшу и побежал на улицу.
— Ты куда? — задал дебильный вопрос ошалевший от этих событий Грин.
Но ответом его не удостоили. Иномирец слишком долго болтался в безвременьи и соскучился по простым человеческим радостям. Запыхавшийся тощий Здец в теле Грина ворвался в кабинет целительницы. На его счастье Милиона ещё не закончила, лишь приоткрыла один глаз и скривилась при виде потного юноши.
— Выйди… — слегка вздрагивая прошептала она. — Убью…
— Ох, простите, — прыщавый подросток слегка поклонился и как-то незаметно приблизился, сделав шаг, продолжая говорить вполголоса и держа лёгкую полуулыбку на лице: — Мне показалось тут не обойтись без крепких мужских рук.
Милиона сама не поняла как позволила дотронутся до себя этому мерзкому безродному, но было что-то такое в его голосе, движениях, что худая рука подростка беспрепятственно легла на её левое бедро, медленно продвигаясь к кружевному белью, а другая едва ощутимо скользнула по плечу, а оттуда на затылок, зарываясь в длинные и густые, роскошные каштановые волосы.
Левая рука Грина, пока он наблюдал за всем затаив дыхание, приподняла одним пальцем кружевное бельё и оно вдруг перегорело в месте касания, испустив лёгкий дымок. Худая правая ладонь неожиданно властно схватила женщину за волосы, отводя голову назад и тут же губы юноши коснулись открытой шеи, медленно смещаясь к левой мочке уха.
Целительница замерла, чувствуя приятную истому от возбуждения и ожидания продолжения, но странный парень не спешил, а всё дразнил, касаясь её тела нежными пальцами и губами, а она не смела противиться и лишь покорно ожидала, наслаждаясь каждым мигом ласк, несмотря на перевозбуждение и текущие по ногам соки от затянувшегося оргазма, вызванного одними лишь прикосновениями.
Он прикусил мочку её уха и наконец коснулся груди, вызвав внутри неё настоящую бурю. Она жаждала накинутся на него и поглотить целиком, заставить делать с ней всё что угодно день и ночь, но не смела, лишь вздрогнула, когда почувствовала его между своих бёдер, но он всё медлил, заставляя её тихо скулить и прижиматься к нему сильнее.
